Лектор Arzamas Лев Соболев выбрал 10 стихотворений, по которым лучше всего начинать знакомство с Буниным-поэтом. Из курса № 24 «Русская литература XX века. Сезон 3».
…И снилося мне, что осенней порой
В холодную ночь я вернулся домой.
По темной дороге прошел я один
К знакомой усадьбе, к родному селу…
Трещали обмерзшие сучья лозин
От бурного ветра на старом валу…
Деревня спала… И со страхом, как вор,
Вошел я в пустынный, покинутый двор.
И сжалося сердце от боли во мне,
Когда я кругом поглядел при огне!
Навис потолок, обвалились углы,
Повсюду скрипят под ногами полы
И пахнет печами… Заброшен, забыт,
Навеки забыт он, родимый наш дом!
Зачем же я здесь? Что осталося в нем,
И если осталось — о чем говорит?
И снилося мне, что всю ночь я ходил
По саду, где ветер кружился и выл,
Искал я отцом посаженную ель,
Тех комнат искал, где сбиралась семья,
Где мама качала мою колыбель
И с нежною грустью ласкала меня, —
С безумной тоскою кого-то я звал,
И сад обнаженный гудел и стонал…
Погост, часовенка над склепом,
И в раме, перевитой крепом, —
Сквозь пыль на стеклах, жарким светом
«Зачем я в склепе, в полдень, летом?» —
А тут повсюду — капли воска
Венки, лампадки, пахнет тленьем…
Глядит с веселым изумленьем
На этот погребальный вздор.
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
За мольбертом, и дует в окно.
Но тебе уж тоскливо со мной.
Ты мне стала казаться женой…
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Те же тучи — гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльца
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.
Мне крикнуть хотелось вослед:
«Воротись, я сроднился с тобой!»
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила — и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить…
Кошка в крапиве за домом жила.
Дом обветшалый молчал, как могила.
Кошка в него по ночам приходила
И замирала напротив стола.
Стол обращен к образам — позабыли,
Стол как стоял, так остался. В углу
Каплями воск затвердел на полу —
Это горевшие свечи оплыли.
Помнишь? Лежит старичок-холостяк:
Кротко закрыты ресницы — и кротко
В черненький галстук воткнулась бородка.
Свечи пылают, дрожит нависающий мрак…
Темен теперь этот дом по ночам.
Кошка приходит и светит глазами.
Угол мерцает во тьме образами.
Во имя Бога, вечно всеблагого!
Он, давший для писания тростник,
Сказал: блюди написанное слово
И делай то, что обещал язык.
Приняв закон, прими его вериги.
Иль оттолкни — иль всей душою чти:
Не будь ослом, который носит книги
Лишь потому, что их велят нести.
О счастье мы всегда лишь вспоминаем.
А счастье всюду. Может быть, оно
Вот этот сад осенний за сараем
И чистый воздух, льющийся в окно.
В бездонном небе легким белым краем
Встает, сияет облако. Давно
Слежу за ним… Мы мало видим, знаем,
А счастье только знающим дано.
Окно открыто. Пискнула и села
На подоконник птичка. И от книг
Усталый взгляд я отвожу на миг.
День вечереет, небо опустело.
Гул молотилки слышен на гумне.
Я вижу, слышу, счастлив. Все во мне.
В глубоких колодцах вода холодна,
И чем холоднее, тем чище она.
Пастух нерадивый напьется из лужи
И в луже напоит отару свою,
Но добрый опустит в колодец бадью,
Веревку к веревке привяжет потуже.
Бесценный алмаз, оброненный в ночи,
Раб ищет при свете грошовой свечи,
Но зорко он смотрит по пыльным дорогам,
Он ковшиком держит сухую ладонь,
От ветра и тьмы ограждая огонь —
И знай: он с алмазом вернется к чертогам.
Поэзия темна, в словах невыразима:
Как взволновал меня вот этот дикий скат,
Пустой кремнистый дол, загон овечьих стад,
Пастушеский костер и горький запах дыма!
Тревогой странною и радостью томимо,
Мне сердце говорит: «Вернись, вернись назад!»
Дым на меня пахнул, как сладкий аромат,
И с завистью, с тоской я проезжаю мимо.
Поэзия не в том, совсем не в том, что свет
Поэзией зовет. Она в моем наследстве.
Чем я богаче им, тем больше я поэт.
Я говорю себе, почуяв темный след
Того, что пращур мой воспринял в древнем детстве:
— Нет в мире разных душ и времени в нем нет!
Всё то же будет: стол, скамья
Да образ, древний и простой.
Порхать, шуршать и трепетать
Манить в простор пустынный свой.
И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной…
Срок настанет — Господь сына блудного спросит:
«Был ли счастлив ты в жизни земной?»
И забуду я все — вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав —
И от сладостных слез не успею ответить,
К милосердным коленам припав.
Возможно, вам также будет интересно прочитать материал «Ахматова: притворись ее знатоком» на Arzamas.
источник
ilja zavoronkov Знаток (280), на голосовании 3 года назад
В глубоких колодцах вода холодна,
И чем холоднее, тем чище она.
Пастух нерадивый напьется из лужи
И в луже напоит отару свою,
Но добрый опустит в колодец бадью,
Веревку к веревке привяжет потуже.
Бесценный алмаз, оброненный в ночи,
Раб ищет при свете грошовой свечи,
Но зорко он смотрит по пыльным дорогам,
Он ковшиком держит сухую ладонь,
От ветра и тьмы ограждая огонь —
И знай: он с алмазом вернется к чертогам.
Liudmila Sharukhia Высший разум (169288) 3 года назад
Стихотворение «Поэту» написано Иваном Алексеевичем Буниным в 1915 году. Это было непростое для русской литературы время. «Властителями дум» читателей были разного рода модернисты, уделявшие огромное внимание формальной стороне литературного произведения в ущерб его содержанию. Кроме того, прилавки книжных магазинов были завалены низкокачественными, бульварными произведениями. Шла кровопролитная Первая мировая война, в которой каждый день погибали тысячи людей. Именно поэтому стихотворение будущего Нобелевского лауреата было таким актуальным.
Стихотворение Бунина «Поэту» связано с этими евангельскими притчами: о пастыре добром и наемнике, о светильнике.
В притче о пастыре добром и наёмнике, кроме всего прочего, говорится об ответственности пастуха (пастыря) за своё стадо, которое куда проще напоить грязной водой из лужи, чем чистой и холодной водой из глубины колодца. Чтобы достать эту воду, нужно изрядно потрудиться. Пастух нерадивый к тому же никогда не будет жертвовать ради спасения своих овец жизнью и при первой опасности оставит стадо. И стадо это расхитят волки.
В притче о светильнике, необходимо обратить то, что любое служение не может быть келейным. Свет от светильника должен быть виден всем. Иначе никакого смысла в таком служении нет.
Бунин вступил в литературу стихами. Он говорил: «Я поэт больше, чем писатель». Однако у Бунина поэт – это человек особого взгляда на мир. Говоря о его лирике, мы не можем четко различить темы его поэзии, потому что поэзия и проза у Бунина как бы идут рядом. Его лирика – это совокупность тонких тематических граней. В поэзии Бунина можно различить такие тематические грани, как стихотворения о жизни, о радости земного бытия, стихотворения о детстве и юности, об одиночестве, о тоске. То есть Бунин писал о жизни, о человеке, о том, что трогает человека.
Одна из таких граней – это стихотворения о мире природы и мире человека. Стихотворение «Вечер» написано в жанре классического сонета. У Шекспира и у Пушкина сонеты о любви, философские сонеты. У Бунина же в сонете воспеты мир человека и мир природы.
О счастье мы всегда лишь вспоминаем.
А счастье всюду. Может быть, оно
Вот этот сад осенний за сараем
И чистый воздух, льющийся в окно.
В бездонном небе легким, чистым кроем
Встает, сияет облако. Давно
Слежу за ним… Мы мало видим, знаем.
А счастье только знающим дано.
Окно открыто. Пискнула и села
На подоконник птичка. И от книг
Усталый взгляд я отвожу на миг.
День вечереет, небо опустело,
Гул молотилки слышен на гумне.
Я вижу, слышу, счастлив. Все во мне.
Это стихотворение говорит о том, что мы гонимся за счастьем, ищем его, но не осознаем, что оно вокруг нас («О счастье мы лишь только вспоминаем…»). Люди не всегда могут посмотреть на обычные вещи необычным взглядом; они не замечают их, не замечают счастья. («Мы мало видим, знаем, а счастье только знающим дано»). Но от зоркого взгляда поэта не ускользнет ни облако, ни птичка, эти каждодневные вещи, которые приносят счастье. Формула счастья по Бунину выражена в последней строке стихотворения: «Я вижу, слышу, счастлив. Все во мне».
В стихотворении доминирует образ неба. В лирике Бунина небо – лейтмотив, оно олицетворяет жизнь, оно необыкновенно и вечно. Образ неба обрисован в стихотворении «Раскрылось небо». В этом стихотворении небо – центр размышлений о жизни, но его образ взаимосвязан с другими образами – дня, света, березы. Они словно освещают все стихотворение, береза придает ему белый атласный свет.
Сухие листья, запах пряный,
Атласный блеск березняка…
О, миг счастливый, миг обманный,
Стократ блаженная тоска.
В этих стихотворениях Бунин словно говорит нам, что мир вокруг нас и дает нам счастливые мгновения.
Бунин классичен. Он вобрал в свое тв-во все богатство русской поэзии ХIХ в. и нередко подчеркивает эту преемственность в содержании и форме. В стих-ии «Призраки» он демонстративно заявляет: «Нет, мертвые не умерли для нас!». Зоркость к призракам для поэта равнозначна преданности ушедшим. Но это же стих-е свидетельствует о чуткости Бунина к новейшим явлениям русской поэзии. об интересе его к поэтич. интерпретации мифа, к передаче иррационального, подсознательного, грустно-музыкального. Отсюда – образы призраков, арф, дремлющих звуков, родственная Бальмонту напевность.
Пленительная красота поэмы «Листопад» осознается читателем сразу же: он не может остаться безучастным к этой поэтич. панораме леса в пору его увядания, когда краски меняются на глазах, и природа претерпевает свое скорбно-неизбежное обновление. Подкупает и тесная сращенность нарисованных картин с фольклорными образами русских сказок и поверий. Отсюда – развернутое уподобление леса огромному расписному терему со своими стенами, оконцами и чудесной народной резьбой. Лес прекрасен, но с грустной очевидностью меняется, пустеет как родной дом, гибнет, как весь сложившийся годами уклад жизни. Как человек все более отчуждается от природы, так и лир. герой вынужден рвать нити, связывающие его с родными пенатами, отчим краем, прошлым. Такой подтекст лежит в основе поэмы и формирует символический образ Осени, чье имя пишется с большой буквы. Она же называется «угасающей вдовой» чье счастье, как и у лир. героя, оказ-ся недолговечным. Это определяет символико-философский хар-р поэмы.
Поэзия любви Бунина предвосхищает цикл рассказов «Темные аллеи». Стихотворения отражают разные оттенки чувств. Стихотворение «Печаль ресниц сияющих и черных…» проникнуто печалью любви, печалью прощания с любимой.
Печаль ресниц сияющих и черных
Алмазы слез, обильных, непокорных,
И вновь огонь небесных глаз, –
Счастливых, радостных, смиренных
Все помню я. Но нет уж в мире нас,
Когда-то юных и блаженных!
Откуда же являешься ты мне?
Зачем же воскресаешь ты во сне,
Несрочной прелестью сияя,
И дивно повторяется восторг,
Та встреча, краткая земная,
Что бог нам дал и тотчас вновь расторг?
Стихотворение поделено на 2 строфы. В первой поэт вспоминает свою любимую, ее образ до сих пор живет в его глазах, сердце и душе. Однако он с горечью понимает, что они изменились, и ее, прежнюю, уже не вернуть (это подчеркивается восклицанием: «Но нет уж в мире нас, когда-то юных и блаженных!»). Его нежность в описании возлюбленной подчеркивают художественные средства, такие как метафора («алмазы слез», «огонь глаз», «печаль ресниц») и эпитеты (ресницы сияющие, слезы непокорные, глаза небесные).
Во второй строфе лирический герой терзается вопросами о том, почему она все же приходит к нему во сне, вспоминает восторг встречи с ней. Его раздумья выражаются в стихотворении риторическими вопросами, и ответа на них не следует.
Стихотворение «Что впереди?» насыщено атмосферой счастья и спокойствия, что доказывают строки
Что впереди? Счастливый долгий путь.
Куда-то вдаль спокойно устремляет
Она глаза, а молодая грудь
Легко и мерно дышит и чуть-чуть
Воротничок от шеи отделяет —
И чувствую я слабый аромат
Ее волос, дыхания — и чую
Былых восторгов сладостный возврат.
Что там, вдали? Но я гляжу, тоскуя,
Уж не вперед, нет, я гляжу назад.
Лирический герой понимает, что впереди его ожидает счастье с любимой, но о прошлом он думает с грустью, не хочет его отпускать.
Стихотворения о любви раскрывают разные грани чувства.
В поэзии Бунина особо выделяют «звездную лирику», это средоточие тем неба, звезд, вечности и красоты. Он писал великолепные ночные, сумеречные стихи, словно наполненные мерцанием. Это можно объяснить его особенным восприятием мира. Бунин говорил: «Не устану воспевать вас, звезды». Одной из таких песен звездам стало стихотворение «Сириус».
Где ты, звезда моя заветная,
Венец небесной красоты?
Очарование безответное
Снегов и лунной высоты?
Где молодость простая, чистая,
В кругу любимом и родном,
И старый дом, и ель смолистая
В сугробах белых за окном?
Пылай, играй стоцветной силою,
Неугасимая звезда,
Над дальней моей могилою,
Забытой богом навсегда!
Звезда Сириус – белая, стоцветная, самая яркая звезда на ночном небосклоне. В Древнем Египте Сириус считали священной звездой. В этом стихотворении переплетаются восхищение любимой звездой и философские размышления лирического героя. Звезда – символ судьбы, она ассоциируется с жизнью, молодостью, родиной. Бунин считает звезду понятием философическим, так как и у человека на земле, и у звезды на небе есть высокая миссия – служить вечной красоте.
Бунина, как человека любознательного и жизнелюбивого, привлекало время, прошлое и настоящее. На эту тему у него есть ряд стихотворений, самое яркое из которых – «Кадильница». «В монастыре забытом». «давно потухшая, давным-давно пустая лежит кадильница – вся черная внутри от угля и смолы, пылавших в ней когда-то». Кадильница – символ ушедшего прошлого. Но ее черное дно говорит о том, что в ней горел огонь, значит, в ней горела жизнь. Во второй части стихотворения Бунин делает призыв к самому себе, к своему сердцу
Ты, сердце, полное огня и аромата,
Не забывай о ней. До черноты сгори.
То есть автор призывает жить – гореть, как горела древняя кадильница. В этом мы видим стремление лирического героя исполнить до конца миссию земного пребывания.
Наряду с такими вечными ценностями жизни, как красота природа, любовь, добро, слияние с окружающим миром, труд, неустанное познание истины, есть, по Бунину, и еще одна – владение родной речью, приобщение к Письменам. В стих-ии «Слово» поэт ставит это человеческое достояние как особый, бессмертный дар. Это именно тот «глагол», который может превратить человека в бога, а поэта – в пророка. Это именно та ценность, кот. «в дни злобы и страданья, на мировом погосте оставляет людям надежду на спасения.
Итак, основные черты лир. поэзии Бунина – стремлений к описат. подробности, яркость конкр. деталей, классич. простота, лаконизм, поэтизация вечных человеч. ценностей, и в первую очередь – родной природы. Богатство подтекста, частое обращение к символике, тесная сращенность с рус. прозой, в частности с повелистикой Чехова; тяготение к философичному частые переклички с собств. рассказами.тяготение к философичному частые переклички с собств. рассказами.
12848 человек просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение.
Поэт печальный и суровый,
Бедняк, задавленный нуждой,
Напрасно нищеты оковы
Порвать стремишься ты душой!
Напрасно хочешь ты презреньем
Свои несчастья победить
И, склонный к светлым увлеченьям,
Ты хочешь верить и любить!
Нужда еще не раз отравит
Минуты светлых дум и грез,
И позабыть мечты заставит,
И доведет до горьких слез.
Когда ж, измученный скорбями,
Забыв бесплодный, тяжкий труд,
Умрешь ты с голоду,- цветами
Могильный крест твой перевьют!
Наследие русских классиков служит источником тематики и стилистики для шестнадцатилетнего юноши Бунина, побуждаемого желанием самостоятельного творчества. Философское осмысление роли поэта также становится объектом внимания начинающего автора.
В раннем стихотворении главенствует сентиментальный мотив бедности. «Печальный поэт» — это бедняк, живущий в постоянной нужде. Тщетны все попытки вырваться из нищеты: уделом стихотворца остаются несчастья, нужда, «горькие слезы», скорбь и «тяжкий труд». Беды «отравляют» существование, вызывают ощущение безнадежности, заставляющей забыть о мечтах. Более того, поэт обречен на голодную смерть, и только после нее придет признание.
Тема бедного поэта, пришедшая в русскую литературу из французской, была широко растиражирована сентименталистами. Встречается она и у раннего Пушкина: творец живет в «лачужке под землей» или на чердаке. Позже тема бедности была иронически переосмыслена, например, в пушкинском стихотворении «Ты и я». Однако она продолжала существовать как сквозной мотив у разных авторов, и это показывает пример из лермонтовского «Пророка». Его лирический герой обречен на отшельничество, он презираем толпой, «наг и беден». Особый дар, перерождающий человека в творца, сопряжен со страданием и одиночеством.
Нагнетание лексики с негативными коннотациями и мелодраматичность стиля юного Бунина отсылают читателя еще к одной знаковой фигуре того времени — Семену Надсону. Молодой автор пережил короткое, но сильное увлечение его творчеством, результатом которого стал цикл стихов. Мрачная страдальческая судьба поэта, мучительные думы и строчки, рождающиеся в «глубокой муке», — элементы надсоновской художественной концепции.
Интересно, что в этой интерпретации полностью отсутствуют упоминания о гражданской миссии героя, наделенного поэтическим даром. Высокая задача «глаголом жечь» людские сердца, обозначенная Пушкиным, отразилась в другом стихотворении, которое также относится к ранней лирике Бунина и имеет аналогичное название — «Поэту ». В нем возникают мотивы благодарной памяти, понимания, вечной славы, и тема страдания не звучит столь драматично.
Во многом подражательном, но искреннем ученическом творении кроется горькая жизненная правда. Скорбную судьбу поэта, описанную молодым автором, пришлось повторить не одному таланту, вскормленному Серебряным веком.
В глубоких колодцах вода холодна,
И чем холоднее, тем чище она.
Пастух нерадивый напьется из лужи
И в луже напоит отару свою,
Но добрый опустит в колодец бадью,
Веревку к веревке привяжет потуже.
Бесценный алмаз, оброненный в ночи,
Раб ищет при свете грошовой свечи,
Но зорко он смотрит по пыльным дорогам,
Он ковшиком держит сухую ладонь,
От ветра и тьмы ограждая огонь —
И знай: он с алмазом вернется к чертогам.
Автор, переживший долгий период становления, взыскательно и строго относился к своим произведениям. Шлифуя стиль, Бунин стремился сделать стихотворный или прозаический текст более точным, весомым и выразительным. Он полагал, что владеющий творческим даром художественного слова должен осознавать свою ответственность перед читателями, страной и историей.
Бунинское творческое кредо получило образное выражение в стихотворении «Поэту». Оно носит характер напутствия, поучительной речи мастера, обращенной к ученикам и собратьям по ремеслу. Показательно, что в тексте полностью отсутствует лексика, напрямую связанная с процессом творчества. Произведение построено на иносказании и рассчитано на читательские размышления, отправной точкой для которых служит название — словоформа в дательном падеже. Она сигнализирует, кому адресовано поэтическое послание.
Религиозные мотивы в разнообразных художественных и жанровых вариациях характерны для поэтики Бунина. Емкая форма притчи, восходящая к евангельским образцам и дополненная восточными мотивами, стала основой стиля стихотворения «Поэту». Нельзя обойти стороной и пушкинское наследие: в «Пророке» была активно задействована лексика из церковнославянского языка. Она подчеркнула тайну и торжественность ритуала при описании преображения простого смертного в поэта-творца.
Лирический герой Бунина предлагает две истории: первая рассказывает о нерадивом и добром пастухах, вторая — о добросовестном рабе. Какая мораль кроется в поучительных рассказах? Мастеру слова необходимо быть аккуратным, внимательным и трудолюбивым, причем совет касается как идейно-тематического содержания, так и формы творения. Лишь при соблюдении этих условий из-под пера литератора выйдет достойное произведение, подобное «бесценному алмазу».
Для передачи прилежного и щепетильного отношения к работе была отобрана лексика с коннотацией тщательности: «привяжет потуже», «зорко», «ограждая огонь». Старательные поиски сопряжены с трудностями, что выражено последовательным рядом предложений. В них подробно обозначаются действия и способы, которые применил раб при розыске драгоценности: крупным планом показаны такие мелкие детали, как «грошовая свеча» и «ладонь ковшиком».
Поучительное «и знай», звучащее в финале, акцентирует внимание на успешном результате как желанной награде за «адский» творческий труд.
Любовь, расставание, одиночество… Этим темам великий русский поэт Иван Бунин отдавал предпочтение. Его проза поэтична, а стихи просты и лаконичны. Лирический герой в поэзии Бунина переживают боль расставания без лишних возвышенных фраз, с ироничной печалью. О любви и расставании повествует стихотворение Бунина «Одиночество». Анализ этого произведение следует сделать, чтобы почувствовать необыкновенный поэтический дар русского автора.
Любовь для лирического героя Бунина – это мимолетное счастье. Оно всегда заканчивается тоской и горьким расставанием. Но нередко эти переживания у русского поэта сплетались с философской темой. Что испытывает одинокая душа? Как пережить расставание с любимым человеком? На этих вопросах основано стихотворение Бунина «Одиночество».
Анализ творчества этого поэта и писателя свидетельствует о том, что покинутым он испытывал себя нередко. В его произведениях тема одиночества стала ключевой. Как в прозе, так и в поэзии. И это не удивительно. Ведь русский поэт и писатель провел существенную часть жизни вдали от Родины. Он странствовал из одного города в другой. Ему часто приходилось менять место жительства, что не могло не отразиться на личной жизни.
Однако стихотворение, о котором идет речь в этой статье, написано до эмиграции. Было еще далеко до тех событий, которые вынудили поэта уехать за границу. В 1903 году создано стихотворение Бунина «Одиночество». Анализ этого небольшого шедевра говорит о том, что уже в 33 года его автор хорошо знал, что такое боль потерь. Вся жизнь у него была впереди, но он уже был одинок.
Произведение посвящено близкому другу поэта – живописцу Петру Нилусу. Возможно, художник переживал нечто похожее на то, о чем повествует стихотворение Бунина «Одиночество». Анализ некоторых строк говорит о том, что его герой – натура творческая и покинутая. Таким был и сам Иван Бунин – талантливым, но одиноким художником слова. И посвящая стихотворение своему другу, он, несомненно, передал в этом поэтическом произведении собственные чувства и переживания.
На момент написания стихотворения Иван Бунин был еще женат. Брак просуществовал несколько лет. Молодая жена превыше всего ценила развлечения и званые вечера. Она не разделяла интересов своего супруга-поэта. Его творчеством не интересовалась. И потому поэт себя порою чувствовал так одиноко.
Осеннее произведение было написано, как ни странно, летом. В нем множество образов и стилистических приемов. Анализ стихотворения Бунина «Одиночество» по плану – лучший способ рассмотреть каждый из них.
Ничто не навевает столь ностальгического настроения, как образ осеннего ненастья. Анализ стихотворения Бунина «Одиночество» следует начинать в рассмотрения этого художественного средства. Автор едва ли смог бы создать атмосферу печали и грусти в своем произведении, если бы оно начиналось с описания радостного пения птиц за окном и радужного солнечного пейзажа. И хотя написано оно было, по все видимости, в теплый летний день, душевное состояние поэта было осенним и серым.
Пейзаж для поэтов и писателей – художественный образ, благодаря которому они изображают не только обстановку, в которой пребывают их герои, но и передают их внутренний мир.
В первой строфе присутствуют такие слова, как дождь, мгла, ветер, холод. Благодаря им с первых строк настроение лирического героя передается читателю. Важную роль изображения природных явлений в поэтическом произведении доказывает анализ стихотворения Бунина «Одиночество». Создавая картину унылого пейзажа, автор говорит, что жизнь умерла… Но не навсегда, а лишь до первых весенних дней.
Образ лирического героя можно обнаружить, проводя анализ стихотворения Бунина «Одиночество». Кратко и вскользь о нем говорит автор, но становится ясно, что человек этот — живописец. Стихотворение — нечто среднее между признанием и монологом. О принадлежности человека, который повествует о своей печали, к миру искусства говорят лишь такие слова: «Мне темно за мольбертом…».
Образ живописца в поэзии и прозе – это почти всегда символ печали и несбыточной мечты. Художник стремится к тому, чего не существует. Мечтает о том, что никогда не сбудется. Таков и рассказчик Бунина, который страдает от тоски и одиночества. Но все же надеется на то, что это состояние покинет его с появлением весеннего солнца.
Прочитав следующие строки, становится ясно то, как остро испытывал порою одиночество Бунин. Анализ стихотворения, размер которого – трехстопный анапест, – не только позволяет обратить внимание на художественное дарование автора, которого по праву считают необыкновенным мастером изящной словесности. В этом произведении – мельчайшие фрагменты личной трагедии поэта. Он смог воссоздать тонкие оттенки чувств, которые испытывает одинокий человек.
«Под вечер ненастного дня ты мне стала казаться женой. » – в этих строках присутствуют глубинные переживания человека, который, находясь в одиночестве, принимает чужого человека за близкого, а мечту – за реальность.
Герой Бунина остается один. Он покинут и одинок. В третьей строфе, как и в первой, важную функцию выполняет пейзаж. Он сер и уныл. И полностью гармонирует с душевной опустошенностью лирического героя, которому ничего не остается, как глядеть в предвечернюю тьму. За окном дождь и слякоть. И он так долго созерцает эту безрадостную картину, что след, который оставила возлюбленная, «уж налился водой».
В последней строфе монолога-признания вдруг оживает последняя надежда лирического героя на счастье и любовь. Он хочет крикнуть ей вслед: «Воротись!» Но вдруг понимает, что для нее прошлое забыто. И, полностью осознав свое одиночество, он уже не ждет долгожданной весны, а с горькой иронией говорит: «Что ж! Камин затоплю, буду пить. Хорошо бы собаку купить». В этих словах, видимо, намек на то, что участью всех одиноких является привязанность к этому домашнему животному. В преданности собаки усомниться нельзя, чего не скажешь о женщине.
В стихотворении присутствует яркий пример градации. По мере повествования эмоциональный накал усиливается. Но, достигая своей кульминации в четвертой строфе, затихает в последних строках.
Печально, но лаконично и просто изобразил Иван Бунин одиночество. Анализ стихотворения, которому посвящена эта статья, дает возможность увидеть истинный дар поэта. Без возвышенных и громких фраз, используя довольно простой язык, Бунин создал трогательное поэтическое произведение, в котором смог передать самые тонкие оттенки печали, грусти, одиночества.
источник
Среди всех искусств поэзия больше других подвергается искушению заменить свою собственную своеобразную красоту украденными блестками.Гумбольдт В.
В глубоких колодцах вода холодна,
И чем холоднее, тем чище она.
Пастух нерадивый напьется из лужи
И в луже напоит отару свою,
Но добрый опустит в колодец бадью,
Веревку к веревке привяжет потуже.
Бесценный алмаз, оброненный в ночи,
Раб ищет при свете грошовой свечи,
Но зорко он смотрит по пыльным дорогам,
Он ковшиком держит сухую ладонь,
От ветра и тьмы ограждая огонь —
И знай: он с алмазом вернется к чертогам.
Анализ стихотворения Бунина «Поэту»
Автор, переживший долгий период становления, взыскательно и строго относился к своим произведениям. Шлифуя стиль, Бунин стремился сделать стихотворный или прозаический текст более точным, весомым и выразительным. Он полагал, что владеющий творческим даром художественного слова должен осознавать свою ответственность перед читателями, страной и историей.
Бунинское творческое кредо получило образное выражение в стихотворении «Поэту». Оно носит характер напутствия, поучительной речи мастера, обращенной к ученикам и собратьям по ремеслу. Показательно, что в тексте полностью отсутствует лексика, напрямую связанная с процессом творчества. Произведение построено на иносказании и рассчитано на читательские размышления, отправной точкой для которых служит название — словоформа в дательном падеже. Она сигнализирует, кому адресовано поэтическое послание.
Религиозные мотивы в разнообразных художественных и жанровых вариациях характерны для поэтики Бунина. Емкая форма притчи, восходящая к евангельским образцам и дополненная восточными мотивами, стала основой стиля стихотворения «Поэту». Нельзя обойти стороной и пушкинское наследие: в «Пророке» была активно задействована лексика из церковнославянского языка. Она подчеркнула тайну и торжественность ритуала при описании преображения простого смертного в поэта-творца.
Лирический герой Бунина предлагает две истории: первая рассказывает о нерадивом и добром пастухах, вторая — о добросовестном рабе. Какая мораль кроется в поучительных рассказах? Мастеру слова необходимо быть аккуратным, внимательным и трудолюбивым, причем совет касается как идейно-тематического содержания, так и формы творения. Лишь при соблюдении этих условий из-под пера литератора выйдет достойное произведение, подобное «бесценному алмазу».
Для передачи прилежного и щепетильного отношения к работе была отобрана лексика с коннотацией тщательности: «привяжет потуже», «зорко», «ограждая огонь». Старательные поиски сопряжены с трудностями, что выражено последовательным рядом предложений. В них подробно обозначаются действия и способы, которые применил раб при розыске драгоценности: крупным планом показаны такие мелкие детали, как «грошовая свеча» и «ладонь ковшиком».
Поучительное «и знай», звучащее в финале, акцентирует внимание на успешном результате как желанной награде за «адский» творческий труд.
«Зима недаром злится…» Федор Тютчев
Зима недаром злится,
Прошла ее пора —
Весна в окно стучится
И гонит со двора.
И все засуетилось,
Все нудит Зиму вон —
И жаворонки в небе
Уж подняли трезвон.
Зима еще хлопочет
И на Весну ворчит.
Та ей в глаза хохочет
И пуще лишь шумит…
Взбесилась ведьма злая
И, снегу захватя,
Пустила, убегая,
В прекрасное дитя…
Весне и горя мало:
Умылася в снегу,
И лишь румяней стала,
Наперекор врагу.
О поэтическом творчестве. Зарождение стиха
Довольно часто можно услышать вопрос: — «Как писать стихи?» Вопрос риторический и не интересный, но он наталкивает на размышления о том, как это сделать лучше? Одна и та же словообразовательная матрица, никогда не повторяется в распределении выразительных средств языка. Постоянная работа над новыми конструкциями выразительности высказываемого, тренирует мысль, наполняя жизнью её интеллектуальную ткань.
Ослабленность выражения мысли делает её бездейственной. Вот, собственно, всё, что можно сказать о поэтическом творчестве отвлеченно, так как у каждого поэта свои навыки, свои методы художественной интерпретации действительности.
Для каждого произведения возникает новая задача. Определяется она или ключевой фразой, ложащейся в основу, или толчком воображению извне, чьим-то возгласом, жестом или воспоминанием прошлого. Однако это только намёк на то, что может стать стихом. Эмоциональное переживание является прологом к длительному интенсивному анализу самого явления, ставшего его причиной. Особенностью поэтического мышления, в первую очередь стоит считать, уникальную способность поэта облекать философские категории, социальные проблемы и психологические состояния в удобоваримые и понятные большинству людей образы и мыслеформы. Природа этого феномена берёт начало в тысячах «опытных» стихотворений, написанных при добросовестном желании овладеть темой.
Закончим с «опытом» писания стихов. Сейчас СМИ популяризуют и плодят такое количество «альтернативных и передовых» технологий словотворчества что, впору писать методички и пошаговые инструкции по взращиванию таланта и развитию гениальности…
Поговорим о вдохновении. Перцепторное восприятие этого слова, обычно рисует в воображении отрешенность, полёт, неконтролируемый восторг или транс. Немного этимологии. Корень «вдох» — в русском языке идентичен слову душа, то есть жизнь. В переносном значении «вдохновение» это одухотворение через придание дыхания. Вдохнуть живую душу в произведение ума и рук человеческих, во все времена было признаком большого таланта и одаренности. Глубокое дыхание свидетельствует о силе чувства, о взволнованности человека переживанием. Такая взволнованность влияет на окружающих, затрагивает их чувства и мысли в том же направлении, что и чувства и мысли говорящего или, пишущего. Понимание вдохновения как чувства взволнованности возникло в древности от «былинных» певцов – баянов, увлекавших дружины на подвиг и владевших вдохновенной речью. Понятие вдохновенности, взволнованности сообщаемого, при одаренности лица, от которого они исходят, связано с душевностью, полным дыханием, а следовательно, и звучностью, доходчивостью до слуха окружающих.
Виды смеха и их отличия
Опубликовал | Автор nickdegolden
В нашем случае речь пойдёт о видах смеха вроде юмора, иронии, сатиры и т.п. Часто такие виды называют литературными, поскольку произошли они именно оттуда, но и в реальной жизни такие виды не исключены и пользуются огромной популярностью.
Виды смеха и их отличия описываются ниже каждый по отдельности, также к ним даются хорошие примеры, чтобы было понятно каждому. Представлены такие виды смеха, как: юмор, ирония, сатира, сарказм и гротеск.
Юмор – весёлый, добрый смех, помогает человеку освободиться от предрассудков, ошибочных убеждений, недостатков. Юмор, в отличие от иронии, сатиры и прочих злых насмешек, конструктивен и идёт в пользу человеку однозначно. Хотя, в настоящее время под словом «юмор» подразумевается не только юмор в прямом смысле слова, но и всё, что вызывает смех. Юмор – это то, что смешно и не наводит на расстройство.
«Помогите, люди добрые, кто чем не шутит!»
«Не волнуйся, а то станешь волнистым!»
«Ой, не могу! Пошёл памперс менять…»
«Если счастье не в деньгах, отдай их соседу.»
Ирония — улыбка над сложностями или недостатками, но добрая и не унижающая. Иными словами, тонкая насмешка над какой-либо проблемой, вызывающая улыбку. Но всё-таки ирония – это не к добру, поскольку антипод иронии – это радость и восхищение. Здесь положительные высказывания имеют отрицательный подтекст. но всё же! Ирония – хоть это и злая насмешка, но всё-таки и она тоже конструктивна и мотивирует на успех.
«О! Пролетарий умственного труда! Работник метлы!»
Сатира – произведение искусства, остро и беспощадно обличающее отрицательные явления действительности. Иными словами, злая насмешка в литературе, а также в виде карикатуры, обычно над пороком общества или же какого-либо явления, например насмешка над технической неисправностью в кинотеатре, из-за чего сеанс показа пришлось завершить раньше времени. В более жёсткой форме – насмешка над катастрофой, в которой пострадали люди. Иногда сатира проявляется даже над гибелью людей… А вообще сатира – это любое унизительное обличение явлений при помощи различных неблагоприятных насмешек вроде: иронии, сарказма, пародии, гротеска и др. То есть сатирой можно называть и сарказм, и иронию и всё, что не к добру.
В реке утонул пьяный. Милиционер пишет: «Акт о входе тела в воду и о невыходе тела из воды.»
Сарказм – это когда язвительно говорят одно, а подразумевают другое. Обычно нашмешка или замечание над недостатком одного только человека, предмета человека или какого-либо явления, не имеющая никаких обид или сочувствия, действующая кому-либо специально на зло. Злая ирония, короче говоря. Предмет бессовестного и бессердечного человека. Как и сатира, сарказм – это едкая и издевательская насмешка.
«Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.» © Фаина Раневская
«Россия будет справедливой и развитой страной! Растёт, растёт…»
«Ты такооой умный! Прям, герой тут нашёлся!» – насмешка гопника над интеллигентом.
Стоит человек на солнечной жаре уже 3 часа, а у него спрашивают, мол, не жарко ли тебе… – Нет, блин, замёрз!!
Кощунство – тот же самый сарказм, только в этом случае он идёт против церкви, божьей веры и всего святого. Вот, собственно, и всё. А примеры проводить не буду, иначе не сдержаться будет Богу от желания меня за это наказать… ;
Гротеск – он, как и сатира, обычно является произведением искусства. Однако, в отличие от сатиры, гротеск – это нереалистичное преувеличение, смесь реального и фантастического, создающая абсурдные ситуации, комические несоответствия, противоречащие здравому смыслу. Другими словами, чистое нарушение правдоподобия. А вообще, гротеск, в отличие от видов смеха, перечисленных выше, отличается тем, что смешное в нём не отделяется от страшного, что позволяет автору в конкретной картине показать противоречия жизни и создать остросатирический образ. Гротеск – это совмещение реального и нереального, смешного и ужасного, прекрасного и безобразного… Хотя, глядя на вышеописанное, слово «гротеск» в реальной жизни практически не используется.
У Салтыкова-Щедрина в произведении «История одного города» градоначальник огурцом зарезался.
Кентавр – это тоже гротеск! ;
И напоследок насчёт иронии и сарказма. Есть у них общая черта: в обоих понятиях выражается антипод, но и отличия у них конечно же есть. Как обычно говорят, мол, сарказм – это злая ирония, а ирония – добрый сарказм! )))
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2019 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
источник
В собрании семь(!) стихотворений разных лет и дневниковая запись, сделанная ровно 99 лет назад.
В глубоких колодцах вода холодна,
И чем холоднее, тем чище она.
Пастух нерадивый напьется из лужи
И в луже напоит отару свою,
Но добрый опустит в колодец бадью,
Веревку к веревке привяжет потуже.
Бесценный алмаз, оброненный в ночи,
Раб ищет при свете грошовой свечи,
Но зорко он смотрит по пыльным дорогам,
Он ковшиком держит сухую ладонь,
От ветра и тьмы ограждая огонь —
И знай: он с алмазом вернется к чертогам.
27.VIII.15, Василъевское, «Поэту».
Ловец великий перед богом,
Я алчен в молодости был.
В восторге буйном, злом и строгом,
По горним долам и отрогам,
Я расточал мой ловчий пыл.
— Простите, девственные сени
Языческих родимых мест.
Ты сокрушил мои колени,
Смиренный Взор, голгофский Крест.
Вот дал я волю пестрым сворам,
Узду коню: рога, рога
Летят над лиственным узором,
А я — за ними, пьян простором,
Погоней, жаждою врага.
— Простите, девственные сени,
Поющий лес, гремящий бор.
Ты сокрушил мои колени,
Голгофский Крест, смиренный Взор:
Мрак и стволы великой чащи,
Органных труб умолкший ряд,
Взор, и смиренный и грозящий,
И крест из пламени, горящий
В рогах, откинутых назад.
27.VIII.1915, Васильевское,
«Святой Евстафий».
Тихой ночью поздний месяц вышел
Из-за черных лип.
Дверь балкона скрипнула, — я слышал
Этот легкий скрип.
В глупой ссоре мы одни не спали,
А для нас, для нас
В темноте аллей цветы дышали
В этот сладкий час.
Нам тогда — тебе шестнадцать было,
Мне семнадцать лет.
Колеса мелкий снег взрывали и скрипели,
Два вороных надменно пролетели,
Каретный кузов быстро промелькнул,
Блеснувши глянцем стекол мерзлых,
Слуга, сидевший с кучером на козлах,
От вихрей голову нагнул,
Поджал губу, синевшую щетиной,
И ветер веял красной пелериной
В орлах на позументе золотом…
Все пронеслось и скрылось за мостом,
В темнеющем буране… Зажигали
Огни в несметных окнах вкруг меня,
Чернели грубо баржи на канале,
И на мосту, с дыбящего коня
И с бронзового юноши нагого,
Повисшего у диких конских ног,
Дымились клочья праха снегового…
Я молод был, безвестен, одинок
В чужом мне мире, сложном и огромном,
Всю жизнь я позабыть не мог
Об этом вечере бездомном.
1917, 27 августа (14 августа):
Проснулся от юношески сильной эр , — сон, что мне отдалась в первый раз какая-то девушка, чарующая какой-то простой прелестью.
Девка на варке что-то работает лопатой железной — заносит высоко и ставит ногу на лопату — видел это, выйдя на двор днем, и волновался.
Кончил «Наше сердце». Искусно, местами очень хорошо, но остался холоден. Так длинно и все об одном и в конце концов пустяковом. Герой совсем не живой и не заражает сочувствием, героиня видна, но тоже как будто неживая.
Утром немного над «Любовью», немного так — одесское утро (начало — чего, еще не знаю).
Облака и солнце. После обеда я, Юлий и Вера в Колонтаевку. Жара. Вера после болезни еще — прозрачней, что ли. Зашел в контору, там наговорил глупостей с Каблуковым и Дм. Алекс., взял «Раннее утро». Прочел первый день московского совещания. Царские почести Керенскому, его речь — сильно, здорово, но что из этого выйдет? Опять хвастливое красноречье, «я, я» — и опять и направо и налево. Этого совместить, вероятно, нельзя. Городской голова — Руднев! до сих пор не могу примириться! — приветствует совещание, а управские курьеры хулиганят в знак протеста против этого «контрреволюционного» совещания — вылили чернила из всех чернильниц — и управа не работала! Зайчик (солдат наш), «как капля солнца», отражает в себе все главное русское демократии (тот, что прогнал девиц из Ельца, переписывавших хозяйство мужиков, и кричал, чтобы мужики, выбиравшие представителей на выборе в церковный собор, не подписывались — «вас в крепостное право хотят обратить»),
К вечеру свежий ветер с юга, тучи. Лежал на соломе. Облака на восточном горизонте изумительны. Гряды, горы бледно, дымчато лиловатые (сквозь них бледность белизны внутренней) — краски невиданной у нас нежности, южности.
Печаль ресниц, сияющих и черных,
Алмазы слез, обильных, непокорных,
И вновь огонь небесных глаз,
Счастливых, радостных, смиренных, —
Все помню я. Но нет уж в мире нас,
Когда-то юных и блаженных!
Откуда же являешься ты мне?
Зачем же воскресаешь ты во сне,
Несрочной прелестью сияя,
И дивно повторяется восторг,
Та встреча, краткая, земная,
Что бог нам дал и тотчас вновь расторг?
Все снится мне заросшая травой,
В глуши далекой и лесистой,
Развалина часовни родовой.
Все слышу я, вступая в этот мшистый
Приют церковно-гробовой,
Все слышу я: «Оставь их мир нечистый
Для тишины сей вековой!
Меч нашей славы, меч священный
Сними с бедра, — он лишний в эти дни,
В твой век, бесстыдный и презренный.
Перед Распятым голову склони
В знак обручения со схимой,
С затвором меж гробами — и храни
Обет в душе ненарушимо».
Зарос крапивой и бурьяном
Мой отчий дом. Живи мечтой,
Надеждами, самообманом!
А дни проходят чередой,
Ведут свой круг однообразный,
Не отступая ни на миг
От пожелтевших, пыльных книг
Да от вестей о безобразной,
Несчастной, подлой жизни там,
Где по родным, святым местам,
По ниве тучной и обильной
И по моим былым следам
Чертополох растет могильный.
источник
Рубрика: Филология, лингвистика
Статья просмотрена: 959 раз
Голубева Е. В. Колодцы как сакральный пространственный локус // Молодой ученый. 2009. №10. С. 222-225. URL https://moluch.ru/archive/10/702/ (дата обращения: 21.10.2019).
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта («Лингвокогнитивное исследование топонимов некоторых районов Республики Калмыкия»), проект № 09-04-00404а
Пространственное освоение окружающей действительности разными народами, имеющими разносистемные языки, осуществляется с учетом особенностями менталитета, а также в соответствии с коллективным опытом и личными наблюдениями. Именно в сравнительных исследовательских работах выявляется национально-культурная специфика в понимании мира.
В данной статье анализируется национально-обусловленное отношение русских и калмыков к колодцам, так как колодец – это место, имеющее глубокое сакральное значение, в силу своей символической значимости, таинственности, принадлежности и к миру людей, и миру мертвых. Здесь важно подчеркнуть, что сакрализация определенных мест реализуется через сложную систему действий, священных ритуалов и церемоний.
В рамках пространственных представлений о мире можно рассматривать различные когнитивные концепты, которые имеют неоднозначные научные трактовки. Здесь имеются в виду понятия, образы, фреймы, скрипты, гештальты. На наш взгляд, концепт «колодец» – это структурная составляющая (фрейм) базового универсального суперконцепта «пространство», его часть. Именно с этой точки зрения колодец – это сакральный локус в общем пространстве, формирующем картину мира, указанных народов.
В толковом словаре русского языка Ожегова находим следующее определение: колодец – укрепленная срубом узкая и глубокая яма для получения воды из водоносного слоя. Брать воду из колодца. Колодец с журавлем. На дне колодца [2].
С одной стороны – колодцы являются хранилищами воды. Для скотоводов и пастухов данный факт имеет особое значение, ведь вода ассоциируется с жизнью, благополучием и достатком. То есть присутствует положительная коннотация и общее одобрительное отношение к данному месту. С другой стороны – колодцы, в отличие от открытых водоемов, находятся глубоко под землей, проникают в лоно земли по вертикали, имея четкую структуру и технологию обустройства. То есть прослеживается двойственное отношение к колодцам, как к таинственному месту, скрытому от глаз, возможно, таящему злых духов, водяных, потусторонних существ. Можно сказать, что существует боязнь колодцев, опаска и негативные ассоциации. И в то же время прослеживается явная сакрализация и почитание данного места в разных культурах.
Колодцы почитались многими народами. Колодец – это с одной стороны символ жизни (в силу того, что является источником воды), а с другой стороны, – символический вход в страну мертвых, в другой мир, и потому имеющий волшебные свойства. Колодец дает возможность исполнить желание, заглянуть в будущее, достичь нового чудесного перерождения в совершенно другом качестве. Недаром он является знаком инициации. Издавна люди приходили к колодцам в поисках исцеления и предсказания. Если паломник нуждался в физическом исцелении, он пил или иногда омывал тело в водоеме. И, фактически, вода некоторых источников действительно была целебной, благодаря присутствию в ней полезных минеральных веществ. Но целительная сила воды была обусловлена чем-то большим, нежели ее лекарственные свойства. Водоем сам по себе рассматривался как святыня, посвященная удивительному появлению живой воды, во многих культурах вода – символ поколений, очищения, источника жизни. С этой точки зрения колодцы являются местом локализации естественных или искусственных источников воды, местом почитания и концентрации волшебных свойств.
Колодцы в древности ассоциировались не только с животворящей силой воды, но и в целом с идеей плодородия и возрождения.
Сакрализация всех источников воды, в том числе и колодцев, прослеживается у многих народов. Около колодцев на Руси совершались моления о ниспослании дождя во время засухи. Духам воды приносили жертвоприношения, в колодцы бросали жертвенных животных, цветы, монеты, предметы домашней утвари, хлеб, зерно, фрукты и т.д., при осуществлении специальных обрядов.
В день зимнего солнцестояния русские, желая узнать ближайшее будущее, гадали на воде из колодца. Для гадания делали из палочек колодец, запирали его замком и клали ключ под подушку, приговаривая: «Суженый, ряженый, приходи коня поить, у меня ключа просить». На Руси колодцы всегда накрывали крышками, чтобы не увидеть домового или водяного. Если в колодце находили тело покойника, надо было вычерпать из колодца несколько ведер, и лишь после этого можно было пользоваться водой из него.
В культурах разных народов колодец ассоциируется с женским началом, воспринимается как символический вход в лоно матушки-земли. Колодец, накрытый крышкой, символизирует непорочность, девственную чистоту. Можно сказать, что подобные ассоциации в культурных традициях славянских народов отражают положительное отношение к колодцам.
Данный факт противоречит совершенно другими ассоциациям, которые зафиксированы в русском фольклоре. Согласно им, колодец – это портал, через который можно перейти в другой мир, в подземное царство, в другое измерение.
В подземном царстве цветут луга и рощи, светит солнце, текут реки, там можно увидеть умерших родственников, другой мир населен животными, а также живыми предметами (говорящая печь, яблоня и т.д.). У многих народов распространен миф о герое, спустившемся в колодец и попавшем в потусторонний мир, где он добывает богатство и живую воду, а затем возвращается на землю, преодолевая смерть. Столь же широко известны сказки о падчерице, которая уронила веретено в колодец и вынуждена была туда спуститься, в результате девушка попала на зеленую лужайку во владении мифологического божества – владычицы/владыки подземного мира (фрау Холле, госпожа Метелица, Морозко и др.).
Таким образом, колодец связан со смертью, с переходом в другой мир, но вместе с тем, следует подчеркнуть, что в русском фольклоре присутствует и мотив перерождения в новом качестве. Например, в русской сказке падчерица после чудесного возвращения из волшебной страны стала еще краше, Морозко наградил ее за доброту и сердечность многочисленными подарками, девушка нашла своего возлюбленного и обрела счастье и достаток.
Неоднозначное отношение к колодцам прослеживается в пословицах и поговорках. В русском фольклорном фонде существуют следующие пословицы:
Мы не ценим воду до тех пор, пока не высохнет колодец.
Иглой колодец не выкопаешь.
Пустой колодец росой не наполнится.
После того как напился, легко забывается человек, вырывший колодец.
Плох тот колодец, в который приходится носить воду.
От медведя спасся, да в колодец попал.
Один человек роет колодец, тысяча людей пьют воду.
Не плюй в колодец – пригодится воды напиться.
Колодец не высох – жажда терпима.
На наш взгляд, в пословичном фонде отражаются обиходные представления человека о колодцах. Ведь изначально человек придумал их для собственного удобства, колодцы – это целиком и полностью творение человеческих рук, бытовое сооружение, призванное обеспечивать народ питьевой водой. Однако со временем отношение к ним изменилось, возможно, это связано со страхами человека, несчастными случаями и т.д. Как бы то ни было, в русских пословицах мы находим только положительную коннотацию данного локуса.
В русском ассоциативном словаре приводится много слов-реакций на стимул «колодец», вот лишь самые показательные из них: глубокий; вода; бездонный; не плюй, чистый; вкусно, деревянный, дыра, заброшенный, ключ, круглый, морозец, небо, открыт, пить, погреб, прозрачная вода, свежесть, сказка, сруб, с холодной водой, темный, холодный, шахта, энергия, яма [4].
Проведем параллели с калмыцкой лингвокультурой.
На засушливых просторах степной Республики Калмыкия всегда было много колодцев, и некоторые из них все еще существуют. Большинство из них – естественные источники, некоторые – открытые бассейны, в то время как остальные просто окружены маленьким каменным заграждением. Некоторые были осквернены крупным рогатым скотом и присутствием человека. Кочевое скотоводство предполагает длительное пребывание в безлюдной степи, где нет четких ориентиров, кроме солнца, горизонта или локусов, созданных человеческими руками. К подобным ориентирам можно отнести колодцы, так как калмыки в недавнем прошлом занимались преимущественно пастбищным скотоводством, два раза в год перекочевывая.
В калмыцком фольклоре находим следующие пословицы и поговорки, содержащие лексему «худг» – колодец:
Худг колодец; худгцеврлх очищать колодец; худг малтх рыть колодец;
Худгт унсн хулдд хулєн аљрє болљ – погов. Для кулана, упавшего в колодец, и мышь становится жеребцом.
Худгт унљ одсн кевті – погов. Как будто бы в колодец упал (=как будто в воду канул).
Худгт хулєн унљ, хулєн зовљ уга, худгнь зовљ – загадка Мышь упала в колодец, мышь не мучилась, а мучился колодец (нўднд бог орх соринка в глаз попала).
Как видим, данные пословицы иллюстрируют страх человека упасть в колодец. Темное узкое пространство колодца, холодная вода, мрачные скользкие стенки, возможность не быть услышанным – самые страшные представления людей, связанные с колодцами. Но есть и другие пословицы, репрезентирующие данный локус. Например:
Єазр худг єасн бґгліті (Зурмн) – загадка В земляном колодце торчит пробка из колышка (Суслик).
Гўн худгт гўрмр чґдр – загадка В глубоком колодце плетеные треноги (мґрні нірн гесн тонкие кишки лошади).
Ишксн ишклдўрнь хуучн худгин орм болад йовна – Джангар Следы от копыт его коня превращались в ямы величиной с заброшенный колодец.
Худгин уснд заєсн біідго, хагсу моднд хамтхасн біідго – пословица В колодезной воде рыба не водится, а на сухом дереве листьев не бывает [1].
Сакральный характер данного пространственного локуса прослеживается и в других жанрах народного фольклора. В калмыцких народных сказках все знаменательные для главных героев встречи происходят возле колодца:
Темієін хііљ йовад, нег алтн амта, мґњгн йоралта худг харєв. Єііхі-єііхі бііљ, яєсн-кегсін медл уга бііљўв. Цань бііљ, иим сііхн худгас ус ууљах малнь ямаранљ гиєід йовв (волшебная сказка «Арљ Бурљ хан»).
В поисках своего верблюда (главный герой) пришел к одному колодцу с золотым краем и серебряным дном. Долгое время он восхищался его красотой. Потом пошел посмотреть скот, который пьет из такого красивого колодца (Здесь и далее перевод автора).
Кесг цагтан кемљін уга йова йовљ нег алтн амта худгин хаљуд орљ ирні (богатырская сказка «Ашнь Алг мґрті Амн Цаєан»).
После того, как он долго-долго шел, он вышел к одному колодцу с золотым краем.
Мґрнь зґв болад, алтн амта худгин хаљуд мґрін ўлдічкід, Амн Цаєан худгин ґґр йовсн хойр бує марлыг бірљ авад, буру зґв хойр шарчкад, унтљ одна (там же).
После того, как конь согласился, Амн Цаган оставил его возле колодца с золотым краем, поймал оленя, пасшегося возле колодца, пожарил его с двух сторон и уснул.
Здесь следует отметить, что для калмыцких сказок характерно формульное определение колодца «алтн амта, мґњгн йоралта худг» – колодец с золотым краем и серебряным дном, которое встречается в сказках различных жанров.
В калмыцких сказках прослеживается такое же отождествление колодцев с пограничьем, междумирием, сакральным входом в другой мир, которое было отмечено и в русской лингвокультуре.
В.Э. Очир-Гаряев в статье «Термины гидрографии и их топонимизация в монгольских языках» проводит этимологические параллели: монг. худаг, бур. лит. худаг, дунс. єудэу, калм. орф. удг «колодец». В бурятских говорах наблюдаются фонетические вариации в виде ходок и худук. Первый вариант ходок характерен для цонгольского говора, особенность которого составляет окание. Второй вариант худук свойствен для сартульского говора, в котором «имеет место определенная тенденция к употреблению у и ў в непервых слогах». По последним данным, в южнобурятских говорах имеет место форма худок «колодец».
Процесс топонимизации термина худак, отмечает Очир-Гаряев В.Э., интенсивнее протекает в засушливых районах Монголии и Калмыкии, где дефицит питьевой воды наиболее ощутим. В связи с этим, каждый колодец был на строгом учете у кочевников. «Колодец в Гоби почитается, очевидно, больше, чем обо на горных перевалах Хангая», – пишет И.И. Ломакина. «В Южной Гоби, – продолжает она, – встречаются очень интересные старинные колодцы. Одному из них уже триста лет. На камнях, которыми обложен такой колодец, высечена надпись: когда и кто его вырыл».
Не меньшее значение имели и имеют колодцы в условиях степной Калмыкии. До недавнего прошлого колодцы являлись ориентирными пунктами при перекочевках калмыцких улусов.
Колодцы служили тем центром, вокруг или вблизи которого обосновывалось кочевье на летний или зимний период.
Надо отметить, что и в настоящее время колодцы продолжают сохранять свое ориентирное значение. Многие жители сельских районов, в особенности, животноводы или охотники ориентируются на местности по названиям колодцев.
Автор статьи утверждает, что, по последним данным, на территории Калмыкии расположено 3869 колодцев (1983 г.). Думается, что сейчас, по истечении 26 лет их количество значительно уменьшилось. Более того, многие колодцы и соответственно их названия исчезли и забылись. Современный человек обеспечил себя всеми необходимыми техническими средствами для нормальной жизнедеятельности: водопроводом, электричеством, газом и т.д. Даже в самых дальних степных районах уже нет нужды таскать воду из единственного на всю округу колодца, в каждом дворе есть свой бассейн с питьевой водой, не имеющий своего названия.
Очир-Гаряев обращает особое внимание на ряд устойчивых определений, которые непосредственно не входят в состав наименования, но при необходимости дополнительной детализации признаков легко привлекаются, тем самым обогащая информацию гидронима. К таким устойчивым определениям прежде всего относятся хоолта худг – букв. «колодец с горлом» и хол уга худг – букв. «колодец без горла». Первое определение используется для характеристики глубоких колодцев с холодной водой, второе – для неглубоких колодцев, вода которых теплая. Калмыцкие названия колодцев отличаются богатой и разнообразной семантикой [3].
Далее в статье очень подробно рассматриваются семантические модели, по которым образуются лексемы – названия колодцев.
Как видим, в данной статье анализируется достаточно широкий ономастический материал, однако с точки зрения когнитивной лингвистики, следует отметить следующее.
Названия колодцев, зафиксированные в языке, являются частью ономастики, как и все названия собственные различных объектов культуры народа. Когнитивный подход к изучению топонимов (и гидронимов, частью которых являются названия колодцев) дает возможность выявить связь между языковой реализацией ментальных представлений человека об окружающем мире. Ведь между названием чего-либо и самим объектом названия стоит человек, и оценка названия происходит через его реализацию в языке. Этим объясняется антропоцентрическое изучение когнитивных образований, в рамках которого становится возможным анализ сложной системы концептов, формирующей картину мира конкретного этноса.
Думается, что топонимы, представляющие собой некий свернутый текст, способны оценивать, характеризовать явления окружающей действительности. Содержание составляющих (информационных блоков) текста, заключенного в топониме, представляет определенный исследовательский интерес и требует научного описания и анализа.
В калмыцком языке существуют следующие названия географических объектов, содержащие лексему «худг»: Нарн Худг – поселок Нарын Худук в Черноземельском районе Республики Калмыкия (букв. солнце колодец); Цевр Худг – поселок Цевер Худук там же (букв. чистый колодец).
По всей вероятности, в основе названий поселков лежат прежде всего свойства воды в колодцах: чистая, прозрачная, свежая, вкусная.
По данным информантов, название Нарн Худг появилось от того, что когда-то колодцем, расположенным на этой территории, пользовалось большое количество людей, и однажды кто-то заметил, как красиво играет солнце на поверхности воды. Понятно, что, во-первых, колодец был открытым, а во-вторых, возможно, вода отличалась своими вкусовыми качествами, поэтому это название стало именем всего поселка.
В любом случае, можно особо подчеркнуть, что наряду с географическими названиями объектов, включающими такие важные для жизнедеятельности человека элементы как єол – река, нур – озеро, булг – родник, встречаются и названия с компонентом «худг».
Таким образом, можно сделать вывод о том, что и в русской, и в калмыцкой лингвокультурах прослеживается двойственное отношение к колодцам. С одной стороны явное почитание его как источника воды, следовательно, жизни, а с другой стороны, восприятие его символьного значения – входа в другой мир. Причем в пословицах и поговорках отражается только прямое назначение колодцев. В сказках же мы находим сакрализуемый образ колодца, который символизирует портал, через который можно попасть в иномирие.
1. Калмыцко-русский словарь / ред. Б.Д. Муниева. М., 1977.
2. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2006. 944 с.
3. Очир-Гаряев В.Э. Термины гидрографии и их топонимизация в монгольских языках / Ономастика Калмыкии. Элиста, 1983. С. 3-34.
4. Русский ассоциативный словарь. Кн. 3. Прямой словарь: от стимула к реакции. Ассоциативный тезаурус современного русского языка. Ч. 2 / Ю.Н. Караулов, Ю.Р. Сорокин и др. М.: ИРА РАН, 1996.
источник