Юнгианский анализ как метод консультирования

Когда вы не осознаете происходящее внутри вас, снаружи это кажется судьбой

Карл Густав Юнг- швейцарский психиатр, основоположник аналитической психологии

Психология включает в себя много различных направлений. Психология Юнга это метод работы с бессознательным, который соединяет бессознательные процессы в психике с сознанием. Психологическая помощь оказывается на глубинном уровне. Психотерапия юнгианского направления предполагает наличие в психике человека всего необходимого для гармоничной жизни. Это глубинный ресурс, контакт с которым был утрачен в процессе взросления человека.

Концепция К. Г. Юнга охватывает личность в единстве сознательных и бессознательных аспектов, индивидуально-личностного и коллективно-архетипического. Подход Юнга соединяет рациональные и эмоционально-образные элементы в психологической практике, делая особый акцент на развитии воображения и творческих способностей. Юнговская концепция индивидуации развития личности, имеет как тщательно разработанную теорию, так и богатый арсенал высокоэффективных методов психотерапии.

В аналитическом процессе нет директивности. Аналитик создает обстановку доверия и принятия, которая позволяет ослабить сознательный контроль, на этом фоне проявляются творческие силы бессознательного, возникают образы и чувства, которые помогают приблизиться к пониманию происходящего в психике, и перевести бессознательные содержания в сознательные.

Интерпретация. Аналитик интерпретирует образы и символы, всплывающих в сознании клиента, когда это уместно.

Анализ сновидений, один из основных методов работы аналитического психолога, потому что сновидения — это пространство бессознательного, из которого мы можем извлечь понимание происходящего в психике клиента. Сновидения не только предоставляют материал для интерпретаций, но и являются вместилищем образов, которые могут быть использованы в активной работе с образами (рисование, активное воображение, ассоциирование).

Сновидения это активное пространство бессознательного, где происходит самоисцеление психики, поэтому важно удерживать сновидения и связывать их между собой. Это позволяет наблюдать динамику бессознательных процессов и осознавать, какую дорогу развития указывает нам психика.

Амплификация, означает расширение. Метод ассоциативного привнесения в работу материала мифов, легенд, сказок, произведений культуры и искусства, фильмов, которые позволяют прояснить сложную символику бессознательных образов, а зачастую и реальных жизненных ситуаций. Метод основан на представлении, что архетипические образы проявляются как в психике, так и в коллективном бессознательном. Мифы, легенды, сказки, развивались сотни лет и отображают типичные жизненные дороги, как это было у других и чем закончилось, и, если есть выход, то какой?

Аналитическая психология через символы позволяет соединять не соединимое, тем самым разрешая внутрипсихические конфликты.

Сеттинг в аналитическом процессе занимает важную роль и имеет терапевтическое значение. Аналитические сессии один или два раза в неделю, в одно и то же время. Длительность сессии 50 минут. При опоздании, сессия заканчивается по расписанию. Пропуски оплачиваются. Перенос сессии возможен в исключительных случаях по предварительной договоренности. Постоянство места и времени обеспечивает нахождение психики а в процессе аналитической терапии, несмотря на обстоятельства и сопротивление.

К.Г. Юнг был одним из основателей психоанализа, учеником и близким другом Фрейда. Теоретические разногласия и обстоятельства личного характера привели к тому, что Юнг создал свою собственную школу, названную им аналитической психологией. Юнг не отвергал целиком психоаналитические концепции, но считал их ограниченными и пытался исправить. Фактически созданная им психология более широка и универсальна, так что фрейдистский психоанализ можно считать ее частным случаем. В подходе Юнга остается признание главной идеи Фрейда, что современный человек подавляет свои инстинктивные влечения, часто не осознает своих жизненно важных потребностей и мотивы своих поступков. Если помочь ему лучше разобраться в ситуации, исследуя проявления его бессознательной жизни — фантазии, сновидения, оговорки и т.п. — то он научится лучше справляться со своими психологическими проблемами и его симптомы ослабнут. Такова в самых общих чертах идея аналитической терапии. Однако, в отличие от Фрейда Юнг не имел склонности излагать свои мысли в форме научных теорий. Его всегда больше интересовали непосредственные переживания людей — их чувства, мечты, духовные поиски, значимые события жизни. Он разрабатывал психологию близкую к самой стихии человеческих эмоций.

Он стремился описывать различные психологические явления такими, каковы они есть. Поскольку эмоциональная жизнь в природе универсальна — все живые существа испытывают страх, возбуждение, удовольствие и т.п. — то это позволило ему предположить коллективные основания человеческих переживаний. Конечно, Юнг вслед за Фрейдом признавал, что на текущие проблемы человека повлияла вся его история жизни, пережитые стрессы и психологические травмы, и особенно ранние отношения в семье. Но однозначной обусловленности прошлым у нас нет, как раз из-за того, что многие наши душевные процессы свойственны и всем людям в целом. В человеке сочетаются индивидуальное и коллективное. На него в той же мере повлияли, к примеру, традиции, язык и культура общества, которому он принадлежит, не говоря уже о генетических факторах. Этого нельзя отрицать и нельзя упрощать картину психической жизни, выделяя в ней только пару логических линий, как это делал Фрейд. Логическая стройность важна для научных дискуссий, но для лечения людей нужно иметь гибкость и широту видения возникающих ситуаций. Кроме того, целительную силу психоанализа Юнг видел не в точности объяснений аналитика, а в уникальности нового опыта, получаемого клиентом на сессиях, опыта самопознания и трансформации своей личности.

Например, психологическая ситуация одного человека может напоминать борьбу героя с многочисленными препятствиями, а проблемы другого вращаются вокруг темы несчастной любви. Можно сказать, что какая-то фантазия словно держит людей в плену, заставляя их страдать, часто очень долгий период времени. Эта фантазия упорно остается бессознательной. Рациональные объяснения в терминах подавленных влечений мало бы дали подобным пациентам. Как часто мы говорим себе: все понимаю, но изменить не могу. И мы не знаем, существует ли вообще некое абсолютно реалистическое видение, которое избавило бы нас от заблуждений и освободило бы душу от страданий. Возможно, никакой мудрец на свете не скажет нам, как правильно жить и что делать.

Обращаясь к универсальным общечеловеческим тенденциям, можно выделить в любой проблеме темы, хорошо известные из мифологии, литературы и религии. Юнг называл такие темы архетипами. Если функционирование всей психической энергии данного человека обусловлено этой темой, то можно говорить о наличии психологического комплекса. Этот термин также предложил Юнг. Но мало просто назвать комплекс, чтобы разобраться в своей ситуации, человеку очень полезно обсудить с другим свои переживания и найти описывающие их образы, символы и метафоры. В них не содержится конкретных рецептов или советов. Но символический язык обладает достаточной смысловой емкостью, чтобы отразить все нюансы, не исказив картины реальной ситуации. Именно через образы передаются и выражаются эмоциональные состояния во всей их глубине. Поэтому чтобы изменить свою эмоциональную ситуацию, необходимо сперва хотя бы видеть ее такой, какова она есть во всей своей многогранности и противоречивости. Вот почему на практике аналитик юнгианского направления больше работает с той фантазийной реальностью, в которой живет клиент, и частью которой в действительности являются его текущие проблемы.

Мы не можем жить, не придумав себе некой версии реальности, придающей смысл и структуру нашим переживаниям. Хотя нам кажется, что наша картина мира рационально обоснована, в действительности за ней стоят древние и хорошо знакомые из истории и мифологии человеческие фантазии. Юнг называл эту бессознательную тенденцию к упорядочиванию своего космоса стремлением к реализации Самости. Слова Самость, Истинное Я, Высшее Я, сокровенная сущность, Бог, природа Будды и т.п. создают сходные образы источника, конечной цели или полюса, управляющего всеми процессами. Это всегда нечто большее, значительное, заряженное смыслом. И большинство людей согласятся, что открытие этой новой перспективы в жизни совершенно необходимо для душевной гармонии.

Обрести себя, найти смысл жизни, достичь самореализации — сознательно или бессознательно — такова задача любых человеческих поисков, что бы каждый под этими понятиями не подразумевал. Человек приближается к этой цели сложным спиральным путем проб и ошибок. Нельзя сказать, что он обязательно в конце концов убеждается в каких-то определенных истинах или принимает религиозную веру, дающие ему духовную силу. Скорее, что-то кристаллизуется в нем само собой по мере накопления жизненного опыта, познания мира и самого себя. В любом случае мы говорим о таком человеке как о сильной личности, как об имеющем более широкое сознание и раскрывшем свой творческий потенциал. Юнг верил, что для движения к этому состоянию абсолютно необходимо развитие символического отношения, и что анализ по существу является одной из практик, развивающих такое отношение.

Например, человек испытывает потерю энергии, утомляемость, наплывы депрессивных настроений. Он не уверен в себе, считает себя неудачником, слабым человеком, не может найти занятие себе по душе. У него есть ощущение, что что-то сломалось, что что-то идет не так в его жизни и требуется срочная помощь. Неудовлетворенность собой нарастает, и он приходит к психоаналитику. Вероятно, у него была надежда получить совет и быстро понять, что конкретно следует предпринять. Может так случиться, что аналитик разочарует его тем, что скажет, что анализ, как правило, требует длительного периода времени и регулярных встреч. Любой результат предполагает усилия и необходимое количество проделанной работы. Кроме того, должно быть понятно, что трудно мгновенно изменить то, что складывалось годами и имеет большую предысторию. Аналитик может лишь обещать использовать все свои знания и профессиональный опыт, чтобы помочь клиенту разобраться в его ситуации. В начале неопределенность в характере аналитической работы, скорее всего, вызовет у клиента некоторую тревогу и подсознательные страхи. Но вскоре он обнаружит, что после сессии чувствует себя намного лучше. Аналитик демонстрирует желание понять его проблемы, он никогда не осуждает и не критикует, он вежлив и внимателен, и его проницательные комментарии способствуют прояснению запутанной жизненной ситуации. Кроме того, клиенту обычно нравится свободная атмосфера на сессиях. Он вправе делать абсолютно все, что хочет, и говорить все, что приходит в голову. Он обнаружит, что впервые признался себе в вещах, о которых раньше не подозревал, и сумел, перешагнув барьеры, рассказать об эпизодах жизни, о которых ранее никому из посторонних не рассказывал. Изложив свою историю жизни, он почувствует огромное облегчение, словно снял с плеч тяжелый груз. И одновременно проявится много моментов, которые его заинтересуют и озадачат. Он словно снова проживет свою жизнь, по-новому увидев теперь роль в ней других, прежде всего самых близких людей. Возможно, сделанные открытия его несколько опечалят. Но в то же время он сумеет больше дистанцироваться от своего прошлого, начнет видеть его более реалистично. Он будет теперь как бы учиться находить опору внутри себя. Так сессия за сессией будет разворачиваться анализ.

Каждый раз, погружаясь в мир своих воспоминаний, размышлений, чувств и фантазий, клиент будет ощущать, что на сессии происходит нечто очень важное в его жизни, лично важное, что это то место, где ему хорошо, где он может просто побыть самим собой, не прячась за маски и не пытаясь под кого-то подстраиваться. Он обнаружит, что может позволить себе быть на сессиях глупым, капризным, агрессивным мили слабым и зависимым. Но это поведение не смущает аналитика, он не отвечает агрессивно, как его родители реагировали в детстве, он принимает клиента со всеми его человеческими слабостями, уча его тем самым так же принимать себя, и спокойно помогает разобраться в его чувствах. В моменты любых неприятных переживаний клиент теперь не будет впадать в отчаяние и депрессию, зная, что всегда может обратиться за поддержкой к аналитику — человеку, которому он доверяет. Постепенно у него появится ощущение своего пути в жизни, своей стези, дающее уверенность в своих силах. Его жизнь изменится к лучшему. Все перечисленные этапы описывают развитие символического отношения. Т.е. раньше этот человек жил, испытывая сильный внутренний конфликт, жил по принципу “или-или”, “все или ничего”. Теперь же он словно сумел подняться выше над прежними противоречиями, его внутреннее напряжение ослабло, и в его поведении появилось больше спонтанности и творчества.

Такова идеализированная картина аналитической терапии. У некоторых людей есть фантазия, что психоанализ является трудной и болезненной процедурой. Однако это совсем не так. Если бы наш вышеописанный клиент обратился к психиатру, то, вероятно, ему поставили бы какой-нибудь диагноз, звучащий пугающе для незнакомого с медициной человека, прописали бы таблетки или положили бы в стационар. Но всем известно, какова атмосфера психиатрических клиник, и какую репутацию это может создать впоследствии. Другим вариантом было бы обращение к психотерапевту. В настоящее время большинство психотерапевтов используют активные методики. Клиенту пришлось бы подвергнуться гипнозу, а может быть его заставили бы делать какие-нибудь упражнения или неестественно дышать. В целом в подобных процедурах есть большой элемент насилия. Они рассчитаны на любителей рисковать и все пробовать на себе. Однако, не смотря на обычно большие обещания, их терапевтический результат трудно предсказать. Кроме того, как видно, в этих подходах к клиенту не относятся уважительно, как к личности, имеющей свои права. Для некоторых людей, привыкших к унижениям и к самоунижению, такое отношение “пусть меня починят”, “сделайте что-нибудь со мной” совершенно естественно. Однако для многих других это неприемлемо.

На психоаналитических сессиях абсолютно другая ситуация. Вся работа строится на исключительно добровольном сотрудничестве. И она больше похожа на обычный разговор с благожелательно настроенным партнером. Причем аналитик не будет бросать необдуманные фразы, навязывать свое мнение, перебивать клиента или заставлять его что-то делать. Важно то, что клиент почувствует, что у него постепенно сформировались личные отношения с ним. Аналитик действительно станет другом, чье мнение, чье отношение небезразлично. Он станет нужным, значимым человеком, и в то же время останется человеком, от которого клиент не зависит так, чтобы это могло хоть сколько-нибудь ограничить его свободу или нанести вред. Ведь в любой момент, когда он почувствует, что их отношения исчерпались или в них больше нет необходимости, он вправе прервать анализ.

Юнгианские аналитики особенно отличаются тем, что рассматривают любого человека, какой бы трудный период он не переживал в настоящее время, как потенциально здорового, талантливого и способного к позитивным изменениям.

Если классические фрейдистские аналитики еще сохранили некоторые элементы медицинского наследия, например, использование кушетки и исследовательский характер их основного метода свободных ассоциаций, то атмосфера юнгианского анализа более свободная. В отличие от фрейдистов, стремящихся к точным теоретически обоснованным интерпретациям, которые, к сожалению, могут порой носить разоблачительный характер и поэтому восприниматься как обвинения, юнгианские аналитики исходят из того, что верно лишь то, что верно для самого клиента. Они будут стараться обсудить проблему со всех возможных точек зрения, в мягкой манере делая предположения, а не утверждения, предоставляя клиенту право выбирать самому то, что важно для него на данный момент. Видя в анализе больше чем просто клиническую процедуру — способ интенсификации личностного и духовного развития — юнгианцы поддерживают любые творческие начинания у клиентов, которые могут проявиться в любви к рисованию, лепке из глины, в сочинении рассказов, ведении дневника и т.п.

Не случайно, пройдя юнгианский анализ, многие клиенты находят себя в искусстве. Типичным примером является судьба Германа Гессе — лауреата Нобелевской премии в литературе. Не только его книги, но и произведения Густава Майнрика, Борхеса и многих других знаменитых писателей были созданы под сильным влиянием идей Юнга. Однако и сами юнгианские психологи, не только их бывшие клиенты, известны своими литературными работами. Так в последнее время мировую известность получили книги Джеймса Хиллмана, Томаса Мора, Роберта Джонсона. Некоторые из них без преувеличения можно назвать бестселлерами. Такова особенность современного читателя, что ему нравятся не только художественные произведения, но и увлекательно написанные книги по психологии, посвященные тайнам человеческой души. Многие юнгианские книги сейчас доступны на русском языке. Но может быть для знакомства с идеями Юнга даже лучше читать, например, фантастические романы Хогарта, Толкиена или Стивена Кинга или же интереснейшие книги по мифологии Джозефа Кемпбелла и Мирча Илиаде, бывших близкими друзьями Юнга.

Может сложиться впечатление, что юнгианский анализ предназначен только для особенных людей, склонных к самокопанию и размышлениям. Но аналитическими методами сегодня работают с самыми разными клиентами, даже с маленькими детьми. Желание быть более счастливым, более успешным, жить в мире с самим собой присуще всем людям, даже если они не способны четко осознать его и сформулировать в подобных фразах. Теоретическая широта, гибкость и разнообразие методов в аналитической психологии позволяют аналитику найти “ключ” к любой человеческой душе.

источник

Юнгианский анализ: общие положения, понятие, техника проведения, методы психоанализа, советы и рекомендации психолога

Имя Карла Густава Юнга известно многим. Это последователь Фрейда, который работал над продолжением развития психоаналитической теории. Однако при этом он не следовал традициям своего учителя, а выбрал собственный путь.

В связи с этим сотрудничество Юнга и Фрейда было совсем недолгим. Ведь в скором времени они разошлись во взглядах. Каждый из них по-своему понимал концепцию коллективного бессознательного. Это и стало причиной создания Юнгом собственной школы, которая была названа им аналитической. Также этот ученый разработал систему психотерапии, которая и по сей день находит свое применение с целью диагностики и лечения самых разных душевных патологий. Эта система носит название юнгианского анализа.

В чем состоит суть юнгианского анализа? Его автор вовсе не шел по пути полного отвержения существующих психоаналитических концепций. Он лишь считал их заключенными в рамки ограничений и пытался расширить видение научного направления. Психология, фактически созданная Юнгом, является более универсальной и обширной. Теорию Фрейда при этом можно считать лишь одним из ее частных случаев.

Юнг был согласен со своим учителем в том, что современному человеку приходится постоянно подавлять свои инстинктивные влечения. При этом он в большинстве случаев даже и не осознает мотивов своих поступков. Юнгианский анализ ставит своей целью помочь человеку лучше разобраться в сложившейся ситуации на основе исследований проявления бессознательной жизни индивида, а именно сновидений, фантазий, оговорок и т.д. В результате пациент начнет лучше справляться с имеющимися у него психологическими проблемами, а симптомы болезни ослабнут.

Основы юнгианского анализа не нашли свое отражение в создании научных теорий. Дело в том, что автору этой методики были более интересны непосредственные переживания человека, его мечты и чувства, значимые житейские события и духовные поиски. Юнг занимался разработкой психологии, которая была бы наиболее близка к эмоциональной сфере людей. Именно поэтому он отказался от работы над сложным теоретизированием и описанием догматических утверждений. Этим он подчеркнул эмпирический характер психологии. При этом он стремился описать рассматриваемые ею явления такими, какими они проявляются в жизни.

В своих разработках Юнг предположил, что все человеческие переживания в форме возбуждения и страха, удовольствия и т.д. имеют коллективные основания. Но при этом он, так же, как и Фрейд, признавал, что текущие проблемы индивида являются следствием истории его жизни, психологических травм, пережитых стрессов и особенно ранних отношений в семье. В этом и заключена суть созданного ученым юнгианского анализа. Концепция основана на понимании того, что кроме сознательной жизни человек обладает бессознательной частью комплексов, психологических и детских травм, которые клиент сможет проанализировать, воспользовавшись помощью опытного специалиста.

Помимо этого, каждый человек обладает уникальностью, своим значимым внутренним центром, который и регулирует всю его жизнь. Если найти с ним общий язык, то можно ощутить всю полноту бытия.

Те понятия и методы, на которых основывается аналитическая психология, Юнг сформулировал в своих Тавистских лекциях. Ученый включил в структуру психического бытия индивида две основные сферы. Одна из них представляет сознание, а вторая – бессознательное. Бессознательное, в свою очередь, было подразделено Юнгом на коллективное и индивидуальное. В первое понятие исследователь включил содержание психики не отдельного человека, а всего общества. Ведь оно уже само по себе обладает коллективной природой.

В целом теория Юнга включает в себя следующие элементы:

1. Отправная точка созданного ученым анализа — теория, рассматривающая различные типы личности. При ее разработке Юнг указал на существование двух аттитюдов, а именно экстраверсии и интроверсии, а также четырех функций, в числе которых ощущения, интуиция, чувства и мышления.
2. Основываясь на типизации личности, Юнг создал собственную модель, характеризующую бессознательное поведение индивида, а также разработал понятие архетипа.
3. Личность ученый разграничил на персону и эго, аниме и тень, анимус и самость. Подобная работа была проделана им на основе рассмотрения архетипов.

Юнг полагал, что психика человека – это, в первую очередь, бессознательное. Именно поэтому люди не в состоянии полностью что-либо воспринимать или понимать. При этом любое психическое переживание может быть интерпретировано человеком с использованием множества вариантов. Юнг полагал, что любая мысль способна ветвиться до бесконечности.

Одним из основных понятий юнгианского анализа являются архетипы. Они представляют собой:

• скрытые в глубине бессознательного психические первообразы;
• врожденные идеи, которые можно считать универсальными;
• изначально данные человеку модели переживания, мышления и восприятия.

Все эти элементы являются первичными представлениями о мире и не зависят от уровня полученных человеком знаний. Это структура мировоззрения, передающаяся из поколения в поколение. Архетипы Юнг рассматривает и в качестве результата переживаний, которые ранее имели место в жизни человека, и как причины этих переживаний. Познание этих элементов стало в психологии существенным шагом вперед, ведь архетипы в периоды жизненных поворотов являются теми источниками, из которых может быть получено указание, позволяющее разрешить проблему.

Их осознанная обработка приводит к развитию процесса восстановления и развертывания потенциальной целостности, которая была дана человеку еще в эмбриональном периоде. Это и есть индивидуализация личности. Данный процесс подразумевает установление непосредственных связей между самостью и эго. Причем последний из этих двух архетипов представляет собой центр сознания. Самость же является ядром психики. Она включает в себя как сознание, так и бессознательное, постоянно взаимодействующие между собой, несмотря на то что их существование проходит раздельно друг от друга.

Из всех предложенных Юнгом понятий эти два получили самое широкое распространение. Они указывают на то, что индивидов можно характеризовать с точки зрения их внутренней и внешней ориентированности.

В аналитической психологии Юнга либидо рассматривается в качестве творческой жизненной энергии, способствующей непрерывному личностному росту человека. Экстраверсия и интроверсия являются двумя типами жизненных установок. Первая из них характерна для людей подвижных, легко образующих привязанности и контакты. Основной движущей силой у них служат внешние факторы. В связи с этим экстраверты легко внушаемы и весьма подчинены мнению других. Чаще всего они подвержены такому заболеванию, как истерия.

Интроверты, напротив, созерцательны. Они нуждаются в уединении и интересуются только собой. Для этих людей характерна такая форма невроза, как психастения.

По мнению Юнга, в борьбе за свое существование человек использует:

1. Мышление. Оно позволяет ему сформировать мнение, обладающее связью с объективной реальностью.
2. Чувства. Они также являются способом формирования мнения, однако фокусируются при этом на ценностных ориентациях личности.
3. Ощущения. Их опорой является чувственный опыт человека, его восприятие конкретных фактов и деталей. Базируются ощущения на обонянии, осязании и зрении.
4. Интуиция. Она представляет собой способ познания сенсорной информации на основе использования прошлого опыта, рассмотрения будущих целей.

В юнгианском анализе данные понятия также являются базовыми. Личное бессознательное формируется у индивида на основе его прошлого. Оно состоит из подавленных и болезненных воспоминаний, а также тех из них, которые смогли просочиться в подсознание из сознания. Из них и складываются некоторые элементы личности. Причем все они не доходят до человеческого сознания.

Ядром психического материала является вторая составляющая. Это коллективное бессознательное, которое распределяется между людьми всех культур и временных периодов. Никакого влияния на возникновение данного элемента личный опыт не оказывает.

Юнговский анализ рассматривает выражение бессознательного через коллективные и индивидуальные символы. Но именно вокруг первых из них и строится вся работа с пациентом. Поиск, а также интерпретация взаимосвязи образов, создаваемых коллективным бессознательным, — основная задача юнгианских техник.

При проведении юнгианского анализа отзывы о получении многочисленных положительных результатов имеет техника, выполняющая задачу порождения символов, позволяющих интегрировать сознательные и бессознательные процессы. Психологом в этом случае создается проективная ситуация, которая позволяет человеку сосредоточиться, представив образы из своих сновидений, фантазий и произведений искусства. Специалисты предлагают своему клиенту мысленно «перевернуть» эти объекты, проследив динамику их изменений и историю. Образы, которые проявляются при этом, человек должен зарисовывать или записывать.

Подобный ход позволит конкретизировать увиденное и найти скрытое в нем значение. При этом у человека включается сознательный контроль, и он способен вжиться в появившиеся образы.

В перечне техник юнгианского анализа находится способ, при котором выстраиваются взаимосвязи между универсальными и индивидуальными символами с использованием интерпретации. Специалист предлагает клиенту рассмотреть объекты, взятые из искусства, культуры и мифологии. После эти образы подлежат интерпретации, что позволяет человеку создать новые взаимосвязи в существующей у него модели мира.

Изначально амплификация имела отношение к алхимическому процессу. Данное понятие означало погружение человека, ставящего эксперименты, в поток образов с целью поиска новых способов их интерпретации. Несколько позже способ амплификации стал использоваться и в психоанализе. Он позволяет клиенту расширить грани своего внутреннего мира, а специалисту – открыть самые глубокие переживания пациента.

Данный метод был предложен Дорой Кальф – ученицей Юнга. Эта терапия, с одной стороны, представляет собой «песочницу в миниатюре», а с другой – небольшую модель мира. Сегодня его используют клиники, проводящие юнгианский анализ в Москве, Санкт-Петербурге и других городах страны. Клиент в этом случае работает с плоским ящиком, наполненным песком, а также с набором фигурок, которые относятся к различным эпохам и содержат различные символы (атрибуты культуры, фигурки людей, природные элементы, деревья и дома).

Цвет ящика изнутри – синий. Это является символом воды и неба. Клиент, начиная играть с песком, создает собственную модель мира. С одной стороны, он остается взрослым, а с другой – становится в позицию ребенка. «Переустройство» мира, проводимое пациентом, гармонизирует ту его модель, которая имеется в сознании человека. На эту технику специалисты рекомендуют обратить особе внимание. При ее проведении проявляется эффект арт-терапии, который выступает прекрасной профилактикой стрессов.

Ночные видения Юнг рассматривал как прямой канал, благодаря которому можно связаться с бессознательным. Данный метод предусматривает поиск взаимосвязей между индивидуальными и культуральными символами.

Основы юнгианского анализа сновидений строятся на том, что их содержание можно трактовать как интеграцию и рефлексию имеющих место жизненных процессов. Но с другой стороны, ночные сюжеты позволяют людям ассимилировать опыт всего человечества, который был накоплен в коллективном бессознательном.

В юнгианском анализе сновидений выделяют субъективный и объективный уровень трактовки увиденного. В связи с этим одни и те же образы могут быть интерпретированы совершенно по-разному. Например, появление во сне знакомой женщины может стать отражением специфики отношений к ней наяву, выражением необходимости решения той или иной проблемы или же указывать на динамику психических процессов индивида.

Помимо этого, проводимый специалистом анализ сновидений обладает проспективным или ретроспективным аспектом. Первый из них настраивает взаимосвязи с будущим и занимается поиском тех процессов, которые начинают созревать в душе человека. Что касается ретроспективного анализа, то его основной задачей является поиск взаимосвязей между сновидениями и жизненными событиями, произошедшими недавно или в далеком прошлом.

Для того чтобы произвести максимально полную интеграцию значений образов, увиденных в ночных сюжетах, специалисты могут использовать танцевально-двигательную или арт-терапию, а также иные методы, например, работу с одной из традиционных символьных систем – картами Таро. Подобные техники являются весьма эффективными, и потому рекомендуются к их прохождению.

Концепция Юнга обладает огромной теоретической ценностью. Ее появление смогло оказать огромнейшее влияние практически на все гуманитарные науки. Помимо этого, эффективность разработки доказана более чем полувековой клинической практикой, являясь неотъемлемым приложением в психоаналитическом лечении как взрослых, так и детей.

Тому, кто заинтересовался юнгианским анализом, обучение можно пройти на курсах дополнительного образования. Они приглашают всех интересующихся психологией. При этом слушателями могут стать не только специалисты в этой области, но и социальные работники, а также лица, имеющие любое высшее, неполное высшее или среднее профессиональное образование.

Обучение юнгианскому анализу представляет собой знакомство с аналитической психологией. Помимо этого, слушатели курса получают еще и практические навыки, которые необходимы для проведения психологического консультирования. Эти знания могут быть использованы и в дальнейшем. Областью их применения станет деловое или семейное, а также индивидуальное консультирование. Юнговский анализ дает хороший эффект во время проведения психолого-педагогической работы, занятий психокоррекционного направления с детьми, а также в сфере рекламы и управления человеческими ресурсами.

Обучение в Москве юнгианскому анализу предлагает столичный Институт психоанализа. При этом слушатели могут выбрать для себя очную или заочную форму получения знаний.

Изучить концепцию Юнга позволяют и труды некоторых специалистов. Например, книга «Шизофрения. Опыт юнгианского анализа», написанная И.А. Зайцевой-Пушкаш, описывает актуальную и пока еще малоизученную проблему. Она касается понимания содержания мышления и его структуры при шизофрении. Предназначена эта книга не только для профессионалов. Ее чтение будет интересно широкому кругу лиц.

Еще одна интересная книга – «Границы в анализе. Юнгианский подход» Всеволода Калиненко. В этом труде автор сделал акцент на рассмотрении психологических проблем с точки зрения культурного бессознательного. Предназначена книга для студентов, обучающихся в психологических вузах, а также для квалифицированных специалистов в этой области.

Еще один интересный труд – «Юнгианский анализ сказок» Ханса Дикманна. Этот психоаналитик является приверженцем концепции Юнга. Автор книги показывают ту решающую роль, которую играет сказка во всей дальнейшей жизни человека. При этом Ханс Дикманн разъясняет, как подобное влияние может быть использовано для устранения патологического процесса.

Существует организация, которая объединила в себе профессионалов, работающих в сфере аналитической психологии. Это Международная ассоциация, участниками которой являются представители 28 стран. Основной задачей этого сообщества является распространение идей и практики аналитической психологии во всех государствах мира, а также обучение специалистов исходя из самых высоких этических и научных стандартов.

Российское отделений данной ассоциации находится в Москве. Одним из ее членов с 2013 г. является Махмудов Эльдар. Юнгианский анализ с его техниками он применяет в своей врачебной практике. Все желающие могут обратиться к нему за консультацией. Махмудов Эльдар юнгианский анализ активно использует для помощи при решении самых разных проблем.

источник

Психологическое консультирование предполагает обычно разовую встречу или несколько встреч. Их цель — получение информации, которая имеется у психолога-консультанта. Считается, что эта информация правильная, проверенная и подойдет в любом типичном случае. По аналогии с юридической консультацией от нее ждут профессионального совета, знания.

Как правило, такие психологические советы, будь они трижды профессиональны и справедливы, оказываются ничуть не лучше советов коллег или родственников и так же мало помогают. Потому что в основе установки на получение совета лежит древнейший и исключительно живучий миф о том, что человеческая жизнь целиком и полностью может контролироваться разумом. Увы, это не так.

К сожалению или к счастью, но типичный случай невозможен по отношению к отдельной человеческой душе. Любой человек исключительно сложен, а причины событий, приведшие человека в психотерапию, неосознанны и связаны с массой других событий и ситуаций из прошлого и настоящего. И чтобы разобраться в этих связях, и клиенту, и психотерапевту требуется много времени, терпения и смелости.

Такое расшифровывание и есть настоящая психотерапия, в которой не бывает заранее известных умных решений и происходит которая настолько же в голове, насколько и в сердце.

Что такое личное бессознательное?

Это вытесненные на протяжении индивидуальной жизни представления, всё подавленное и позабытое.

С чем работает юнгианский анализ?

Юнгианский анализ работает с бессознательной частью нашей психики, с тем как она проявляется в поведении, т.е. с Тенью, Снами, нашими симптомами (психосоматикой) и Синхронией.

Это темная масса опыта, не пускаемая в сознание. Она «состоит из всех тех аспектов нашей личности, которые работают на то, чтобы заставить нас ощущать дискомфорт от самих себя» (Дж. Холлис).

Почему важно работать с Бессознательным и Тенью?

Потому что именно скрытые и не признаваемые части нашей личности часто управляют нашим поведением, особенно в критичных и сложных ситуациях. Чем дольше мы живем, тем длиннее наша тень. Чем больше невыносимого и подавленного накоплено в тени, тем сильнее блокируется жизненная энергия, делая нашу жизнь в настоящем трудно выносимой.

Тень — это не только постыдное и отвергаемое нами. Часто это и добрые, созидательные энергии (нормальные инстинкты, творческие порывы, нежные чувства) по какой-то причине не прошедшие жесткую цензуру Я. Их признание способно помочь нам достичь большей внутренней цельности и свободы, дать доступ к внутренней творческой глубине.

Какова задача аналитического процесса?

Цель юнгианской психологии — достижение индивидуации. Индивидуация — это термин К.Юнга, который означает уравновешивание сознательных и бессознательных частей психики, выход из тени и освобождение скрытых психических энергий, достижение большей целостности.

Почему эту работу лучше делать в рамках аналитического кабинета?

Увидеть самостоятельно эти невидимые нам, но очевидные со стороны части личности, невозможно. А принять и понять их с подачи наших близких и знакомых слишком болезненно, а часто невыносимо.

«Человек становится просветленным не потому, что представляет себе фигуры из света, а потому что делает тьму сознательной. Однако последняя процедура не из приятных и, как следствие, непопулярна». К.Г. Юнг

Работа с Тенью и Бессознательным кропотливый и длительный процесс

Человеческая психика чрезвычайно сложная система.

Большинство книг по популярной психологии с их заготовками быстрых личностных изменений и самопомощи не работают п отому, что они исходят из упрощенных представлений о человеческой психике, апеллируя в основном к нашей волевой, сознательной части.

Их авторы словно бы никогда в своей частной жизни не убеждались в том, что одна часть нас самих способна активно сопротивляется программе, проводимой в жизнь другой нашей частью.

В чем отличие юнгианского анализа от популярных психологических методов?

Коучинг и популярная психология часто ориентированы на укрепление Эго-позиций и социальный успех в мире.

Юнгианский анализ в большей степени направлен на познание внутреннего мира и предполагает Эго достаточно крепкое, чтобы выдержать стыд собственного Теневого.

Вопросы юнгианской психологии не «что делать» и тем более не «кто виноват», а «как» и «для чего».

При этом аналитический процесс максимально ненасильствинен и от клиента, в отличие от различных краткосрочных методов психотерапии, не требуется выполнять директивные указания терапевта или разделять систему его верований.

— сложности во взаимоотношениях с близкими и в профессиональной среде, трудности в общении

— невозможность вступить в брак

— проблемы адаптации в коллективе, неудачи в карьере

— сложности характера: застенчивость, обидчивость, мнительность,

— страх публичных выступлений , стыд

— общая неудовлетворенность жизнью

— тревожность, панические атаки

— вина
— измена
— ревность
— развод и (или) его последствия
— депрессия, апатия
— страхи, фобии
— навязчивости
— раздражительность, нарушение сна
— ощущение одиночества
— затянувшееся горевание
— психосоматика
— нарушение пищевого поведения

Важно помнить, что наши симптомы и проблемы — это способ, выбранный ранее нашей психикой, чтобы спасти нас от другой более невыносимой или казавшейся невыносимой боли.

Важные критерии при выборе психолога (психотерапевта):

1. Образование (как специальное), так и базовое.

2. Опыт личной терапии и супервизии психолога (психотерапевта).

3. Рекомендации и личная симпатия ( подробнее ).

Вы не заполняете никаких формуляров и рассказываете о себе только то, что считаете нужным. Полная анонимность до, во время и после терапии — это гарантия безопасности для нас обоих.

Подробности вашей жизни останутся исключительно внутри наших отношений и не станут известны какому-либо третьему лицу, за исключением случаев закрытой профессиональной супервизии или интервизии.

Очень важны доверительные отношения между клиентом и психологом (психотерапевтом), называемые рабочим альянсом. Именно он является основой терапии и психологических изменений. Обычно одной-двух сессий достаточно, чтобы понять, подходим ли мы друг другу. Иногда надо встретиться с несколькими психологами, чтобы понять, кто подходит именно вам.
Важно, чтобы психолог, психотерапевт вызывал у вас симпатию.

Принятие решения впервые придти на психотерапию требует много мужества, поскольку решиться на изменения сложно. Как ни тяжела кажется сейчас жизнь, но привычное поменять на неизвестность всегда непросто.

Первая встреча длится всегда дольше обычных сессий, как правило, 60-80 минут. Она означает фактически знакомство с психотерапевтом, здесь вы можете определиться, хотите ли вы продолжать психотерапию у меня или лучше обратиться к другому психологу. Вы можете задать любые интересующие вас вопросы. О первой встрече можно договориться по телефону и по электронной почте.

На первой встрече мы заключаем устный психотерапевтический контракт.

Его цель повысить взаимопонимание в процессе психотерапии, оговариваем задачи психотерапии, предполагаемый результат, частоту и время встреч, стоимость, правила пропусков сессий.

Количество встреч может быть разным: от одной до нескольких раз в неделю. Один раз в неделю считается поддерживающей формой психотерапии. Более редкие (менее чем один раз в неделю) встречи, как правило, не обеспечивают необходимого контакта между психотерапевтом и клиентом, а также не запускают глубокой работы самопознания, которая была бы способна привезти к желаемым изменениям.

Время дальнейших регулярных встреч определяется, как правило, на первой встрече и в дальнейшем это время закрепляется за вами и мы встречается в определенное время и определенный день. Важным условием является правило опозданий: время опозданий не компенсируется. То есть, если вы опаздываете к назначенному времени, наша встреча укорачивается на длину вашего опоздания.

На следующие встречи клиент приносит, как правило, актуальные для него на данный момент темы, самое волнующее или наболевшее.

На сессии важным материалом являются также воспоминания, фантазии, сны и даже то, что на первый взгляд вообще не имеет ничего общего с заявленной темой, то, что «вдруг пришло в голову».

Всё это — язык, которым душа пытается сказать о себе и к которому не принято прислушиваться в обыденной жизни.

В сотрудничестве с клиентом психотерапевт-аналитик уточняет, проясняет и соединяет возникающие образы и идеи.

Очень часто в этом, казалось бы, случайном или просто сопровождающем обыденные события материале, обнаруживаются глубокие смыслы, которые оказываются связанными и с главной темой, приведшей клиента в кабинет психолога.

Этот деликатный процесс совершается неспешно, с большим уважением и вниманием к любым проявлением психической жизни. Такая позиция исключает осуждение или нравоучения .

Психотерапевт не дает советов о том как правильно поступать . Если бы эти советы помогали, то для изменений было достаточно, прочитать книги или рекомендации в интернете. И психотерапевт, и клиент допускают наличие не только осознанных, но и бессознательных мотивов и причин человеческого поведения. Задача психотерапевта быть рядом с клиентом, принимать его и пытаться вместе с клиентом разбираться в связях между сознательными мотивами и не осознаваемыми пока еще желаниями, страхами, надеждами, для того, чтобы клиент сумел найти варианты выхода, подходящие именно ему.

«Если врач говорит пациенту, в чем, по его мнению, заключается проблема, пациент следует предположению врача и не воспринимает самого себя. Предположения могут некоторое время работать, но когда врача нет рядом, пациент испытывает крушение, потому что у него нет контакта с самим собой и он живет не по-своему, а так, как сказал врач. Потому ему нужно вернуться к врачу за новыми указаниями, и через некоторое время это становится отвратительным для них обоих. Важно, чтобы врач признавал, что он не знает; тогда оба будут готовы принять беспристрастные факты природы, научные реалии. Личное мнение — это более или менее случайные суждения и могут оказаться во всем неправильными; мы никогда не можем быть уверены в правоте, потому нам нужны факты, предоставляемые сновидениями. Сны — это всегда объективные факты, они не отвечают нашим ожиданиям, и мы их не выдумывали; решив увидеть во сне определенные вещи, мы обнаружим, что это невозможно. Нам снятся наши вопросы, наши трудности.» К.Г.Юнг

«Душа» — не научный термин и используется в современной психологии редко. Однако именно слушание сложного и образного языка души оказывается тем, что помогает.

Ему я училась и продолжаю учиться уже многие годы: прохожу собственный анализ и супервизию у специалистов МААП.

Юнгианский анализ — это анализ глубинных психических движений, он не предполагает домашних заданий. Темп и темы встреч всегда задает клиент. Единственное, что я как психолог прошу от клиентов, это записывать и приносить на сессии свои сны.

Клиент самостоятельно решает, когда следует закончить или прервать анализ. Важно, однако, чтобы произошло осознанное завершение анализа и были бы подведены итоги. Если вы принимаете решение завершить психотерапевтическую работу, нам понадобиться как минимум две встречи для завершения внутренних психологических процессов.

Вы всегда сможете вернуться в анализ или придти на розовую встречу, если в ней возникнет потребность после нашего расставания.

источник

Школа выдающегося швейцарского психолога К.Г. Юнга является неотъемлемой частью современного психоанализа. Концепция К.Г. Юнга охватывает личность в единстве сознательных и бессознательных аспектов, индивидуально-личностного и коллективно-архетипического. Она имеет не только огромную теоретическую ценность, оказав влияние практически на все современные гуманитарные науки, но и доказала свою эффективность в более чем полувековой клинической практике. Она использовалась в приложении, как к психоаналитическому лечению взрослых, так и к детской психотерапии и психокоррекции. Она применяется как в варианте длительной терапии и анализа, так и в краткосрочном консультировании. Подход Юнга соединяет рациональные и эмоционально-образные элементы в психологической практике, делая особый акцент на развитии воображения и творческих способностей. Являясь в строгом смысле точной наукой, аналитическая психология не становится догматической дисциплиной, а представляет собой широкое динамичное поле исследований, где соприкасаются самые прогрессивные течения современной гуманитарной мысли. Получившая широкое признание во всем мире, юнговская концепция индивидуации — развития личности — таким образом сегодня имеет как тщательно разработанную теоретическую базу , так и богатый арсенал высокоэффективных методов психотерапии.

Основная цель дисциплины «Техника юнгианского анализа» состоит в ознакомлении студентов с юнгианскими методами психотерапии.

Задачи дисциплины «Техника юнгианского анализа»:

• познакомить студентов с историей и теорией аналитической психологии;
• показать вклад К.Г.Юнга и юнгианских аналитиков в современный психоанализ и психотерапию;
• показать возможности использования юнгианских концепций в прикладном психоанализе;
• познакомить с основными методами юнгианского анализа.

Знания, полученные в результате освоения данного курса, могут использоваться для психотерапии, индивидуального, семейного или делового консультирования, психолого-педагогической работы, психокоррекционных занятий с детьми, прикладного психоанализа.

Отличительной особенностью курса является сочетание лекций и практических занятий, на которых с помощью демонстраций, упражнений и видеоматериалов слушатели смогут освоить как классические, так и оригинальные авторские психотерапевтические методы, разработанные внутри юнгианской школы.

В результате изучения дисциплины студенты будут

• историю К.Г. Юнга и аналитической психологии;
• основные понятия аналитической психологии;
• вклад К.Г. Юнга и его последователей в современный психоанализ и психотерапию;
• прикладное использование идей К.Г. Юнга в различных контекстах;
• общую методологию юнгианского анализа;
• принципы юнгианской работы со снами;
• специальные техники юнгианского анализа для разных вариантов психотерапии;

• применять идеи К.Г.Юнга и его последователей в психотерапии;
• применять идеи К.Г.Юнга и его последователей в прикладном психоанализе;
• работать со сновидениями в психологической практике;
• использовать методы активного воображения;
• использовать тесты юнгианской типологии личности.

Авторской особенностью курса является акцент на применении идей и методов К.Г.Юнга к самым актуальным вопросам современной жизни. В преподавании активно используются новые технологии (аудио и видео материалы).

Жизнь Юнга — драматическая история самореализации бессознательного. Интеллектуальные предшественники. Диссертация Юнга «О психологии и психопатологии так называемых оккультных феноменов». Исследования шизофрении. Ассоциативный тест и его применения. Ранний период в психоаналитическом движении и роль Юнга. Конфликт Юнга и Фрейда — конфликт двух мировоззрений, двух эпох. Главные ученики и анализанды Юнга. Сабина Шпильрайн: между Юнгом и Фрейдом. Цюрихский психологический клуб. Общество «Эранос». Институт Юнга в Цюрихе. Развитие аналитической психологии в других странах. Эволюция теории и практики. Основные школы в постъюнгианстве. Современные юнгианские организации. Юнгианские журналы и литература. Система подготовки юнгианских аналитиков. История аналитической психологии в России. Вклад Юнга в научную психологию и влияние его идей на различные направления психотерапии. Место аналитической психологии в современных науках о человеке.

Введение Юнгом ключевых психоаналитических понятий: «проекция», «расщепление», «полярные установки», «комплекс», «архетип», «контрасексуальность», «самость», «индивидуация», «ассоциативный метод», «учебный анализ», «контрперенос», «мистическое соучастие» как аналог «проективной идентификации», «экстраверсия», «интроверсия» и другие термины юнговской типологии. Вклад в терапию психозов, акцент на доэдиповых переживаниях и отношениях с матерью. Новое понимание инцеста, Эипова комплекса, регрессии и сопротивления в терапии. Разработка подходов к терапии пациентов во второй половине жизни. Кризис середины жизни. Исследование экзистенциальных, духовных и религиозных аспектов психотерапии. Проспективная и телеологическая ориентация. Новая феноменология. Синтез идей Юнга и Л. Бицвангера. Вклад в исследование воображения. Синтез юнгианства и кляйнианства в подходе М. Фордхама. Влияние Юнга на Д. Винникотта. Роль юнгианского аналитика Р. Фейрберна. Синтез юнгианства и идей У. Биона и Ж. Лакана. Юнг и Х. Когут. Синтез юнгианства и интерсубъективного психоанализа.

Юнгианские психодрама, арт-терапия, телесная терапия, групповая и семейная психотерапия. Процессульно-ориентированная терапия А. Минделла. Неоэриксонианский гипноз Э. Росси. Д. Кальф, песочная терапия и детский юнгианский анализ. Музыкальная аналитическая терапия. Юнг как крестный отец Общества анонимных алкоголиков – юнгианский подход к терапии зависимостей. Синтез расстановок Хеллингера и юнгианского анализа. Символодрама: синтез юнгианства и имагинативной терапии. Влияние Юнга на трансперсональную психологию С. Грофа. Аналитическая психология и психосинтез Р. Асаджиолли. Метод Р. Дезолье и онейродрама в юнгианском контексте.

Аутуальность понятия «коллективное бессознательное». Развитие теории в концепциях «культурного бессознательного» и «мифологического бессознательного». Теория Ноймана о происхождении и развитии сознания. Повторение онтогенеза в филогенезе. Матриархат и патриархат. Солярное и лунное, аполлоническое и дионисийское, ураническое и хтоническое, инстинктивное и духовное. Монотеизм и политеизм в психических установках. Базовые архетипы. Самость, Тень, Персона, Анима и Анимус. Роль нуминозных и экстатических переживаний в развитии личности. Символ и трансцендентная функция. Индивидуальность и индивидуализм в Западной культуре. Отличие архетипа от архетипического образа. Ключевые архетипические образы: Андрогин, иерогамус и сигизия, ляпис или философский камень, квинтэссенция, Центр мира или Пупок мира, Мировая ось и Мировое древо, изгнание из рая, Грааль, ангелы и демоны. Бог и человек. Спаситель. Первородный грех и Искупление. Мандала. Символизм Троицы и мессы. Четверица. Работы Юнга «Айон», «Ответ Иову» и «Семь наставлений мертвым». 12 базовых архетипов по К.Пирсон. Теория оси эго-Самость Э. Эдингера. Современное развитие теории комплексов в работах Х. Дикмана и Т. Коупа. Травма как архетип в работах юнгианского аналитика Д. Калшеда.

Германское «народничество» и «почвенничество» — истоки религиозной установки Юнга. Гностицизм, алхимия, масонство и эзотерическое понимание христианства в работах Юнга. Юнг и традиционализм Р. Генона. Глубинная психология и новая этика.

Юнг и платоновская философия. Влияние А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, А. Бергсона. Философия символических форм Э. Кассирера и теория архетипов Юнга. Влияние философии религии У. Джеймса и Ф. Корнфорда на Юнга. Юнг и созидательная мифология Дж. Кемпбелла. Юнг и символология М. Элиаде. Р. Лопез-Педраза о культурной тревоге.

Юнг о йоге, дзэне, восточной философии и теософии. Синтез юнгианской психологии и буддизма, разработанный последователями Юнга. Комментарии Юнга к даосскому трактату «Тайна золотого цветка». Использование Юнгом гадательной практики гексаграмм из «И Цзин». Комментарии Юнга к «Тибетской книге мертвых».

Синтез экзистенциальной философии М. Бубера и М. Хайдеггера и идей Юнга в психоанализе Ф. Кункеля и др. юнгианских аналитиков. От кантианства к гегельянству – проект ревизии аналитической психологии юнгианского аналитика В. Гигериха. Синтез философии Г. Башляра и идей Юнга в архетипической психологии Дж. Хиллмана. Юнг и Деррида. Постмодернистская ориентация в современном юнгианстве. Феминистский психоанализ и гендерные исследования. Идеи Юнга в социологии и культурологии.

Современная физика и синхрония, Архетип Единого мира и поиски Единой теории. Позиции В. Паули, Н. Бора, А. Эйнштейна, и Д. Бома (эксплицитный и имплицитный порядки вселенной). Вероятностный подход и акаузальность. Парадигмы нового мировоззрения в трансперсональной и квантовой психологии.

Математические и лингвистические модели бессознательного.

Этология и теория архетипов: врожденные пусковые механизмы. Нейробиология о развитии психики. Нейропсихоанализ. Психо-нейро-иммуно-эндокринология в исследованиях Э.Росси: ритмы и структуры тела и психики. Проект Новой Йоги Запада. Разработка современными юнгианскими аналитиками архетипической медицины. Юнгианский подход к гомеопатии.

Юнг о Гете, Джойсе и Пикассо. Работа Э. Нойманна о Леонардо да Винчи. Влияние Юнга на творчество С. Беккета, Г. Гессе, Т. Манна. Роман Р. Дэвиса «Мантикора», посвященный юнгианскому анализу. Роман Т. Финдли «Пилигрим» о Юнге. Юнгианские аналитики о творчестве Гомера, Джона Донна, Уильяма Блейка, Данте, Шекспира, Мильтона, Кафки, Рильке, Рембрандта, Мелвилла. Юнгианский анализ волшебных сказок и мифов (фон Франц, Дикманн, Пинкола Эстес). Архетипический анализ «Тристана и Изольды» Бердье и «Волшебной флейты» Моцарта. Исследование аналитика Натали Баратов образа Обломова в романе Гончарова. Юнгианский анализ произведений К. Кастанеды.

Юнгианская психология и кино. Фильмы о Юнге и принципы анализа фильмов. Влияние юнгианских идей на литературную критику и кинокритику.

Развитие типологии Юнга у Майер-Бригсс и Керси. Тест Вартегга. Соционика и аналитическая педагогика. Образы греческих богов в типологии Шиноды Болен.

Астрологические метафоры для описания типологии и комплексов. Юнгианская астрология личности. Юнгианский взгляд на нумерологию. Юнговский взгляд на феномен НЛО.

Психология политики. Глобальные проблемы человечества с точки зрения психоанализа. Аналитическая психология о рыночной экономике. Архетип Гермеса и бизнес.

Юнгианское Таро. Юнгианские карты Каплан-Вильямс и Ассоциативные карты в практики психотерапии. Психологическая игра «Трансформация».

Цели юнгианского анализа. Различие между психоанализом, психодинамической (аналитической) терапией и аналитической психологией. Символическая установка в психотерапии. Условия аналитических отношений. Первичная беседа. Психодиагностические приемы. Аналитический ритуал. Дистанция в терапии. Частота сессий. Использование кушетки и/или кресла. Роль денег в терапии. Линейная и спиральная модели аналитического процесса. Этапы анализа по Юнгу. Регрессивная и синтетическая фазы анализа. Техника аналитической интерпретации. Составные части и критерии интерпретации. Техники линейного и циркулярного ассоциирования. Техника реконструкции и работа с ранними воспоминаниями. Психопатология в юнгианской перспективе: общие принципы.

Принцип компенсации. Язык бессознательного. Голографическое строение психики. Сны как экзистенциальные послания. Работа со сновидениями и развитие личности. Сравнение различных психологических подходов к толкованию сновидений. Древние практики сновидений (инкубация снов, йога сна и др.). Сны в разных культурах. Экспериментальные исследования снов. Современные психофизиологические теории сна. Виды снов. Сновидения в анализе: бессознательные аспекты коммуникаций. Проблема больших и малых сновидений. Серии сновидений. Люцидные (осознаваемые) сны. Сны в контексте измененных состояний сознания. Сновидения и творчество.

Аналитические отношения. Роль личности аналитика. Взаимная трансформация в анализе. Анализ как «четвертичный брак». Вклад Юнга в современные представления о переносе и контрпереносе. Проблема учебного анализа. Клинический и научный аспекты в анализе. Общие принципы организации юнгианского супервизорства. Архетип «раненого целителя». Виды сопротивлений и контр-сопротивлений. Иллюзорный и синтонный контрперенос по М. Фордхаму. Рефлексивный и воплощенный контрперенос по А. Сэмюэлзу. Роль эмпатии и агапе в анализе. Проблемы проработки эротического переноса. Архетипические отношения власти в психотерапии — бессознательное использование пациентов аналитиками. Теневые стороны анализа. Теория интерактивного поля, бессознательной диады и тонкого тела Шварц-Саланта и алхимические метафоры для терапевтических отношений. Концепция анализа как ритуала инициации.

источник

Анализ был и остается основным методом практики аналитической психологии. Понятно, что исходной методологической моделью для юнгианского анализа послужил психоанализ 3. Фрейда. Однако в аналитической психологии этот метод получил несколько иное теоретическое обоснование и практическое выражение. Суммарно все эти отличия выходят далеко за рамки простого смещения акцента, так что можно говорить о юнгианском анализе как о совершенно другом типе работы.

Очевидно, что большинство людей, обращающихся за психологической помощью, ищут в анализе прежде всего облегчения своих страданий. Если люди предпочитают анализ другим методам психотерапии, то они, как правило, уже знакомы хотя бы в общих чертах с идеями Фрейда или Юнга. Должно быть, они понимают, что если им не удается справиться со своими проблемами волевыми сознательными усилиями, то существуют глубинные бессознательные факторы, препятствующие этому. Обычно они также осознают, что если их проблема существует уже несколько лет и имеет долгую историю формирования, то не так-то легко решить ее за несколько сеансов и требуется долгая кропотливая работа с опытным специалистом. Можно предположить, что типичный «аналитический клиент» с самого начала имеет установку на долгосрочное сотрудничество. У него есть достаточно самоуважения и самостоятельности, чтобы не полагаться на чудо или магическую силу извне, но верить, что с помощью аналитика ему удастся самому постепенно разобраться в своих проблемах и рано или поздно изменить свою жизнь.

Очень часто клиенты юнгианских аналитиков — это люди, имеющие за плечами неудачный опыт психотерапии. Такие люди уже умеют относиться к себе психологически, владеют психологическим языком и способны к рефлексии. Многих привлекает в анализе возможность свободно выражать себя. В отличие от краткосрочной терапии клиенту, проходящему анализ, нет необходимости выполнять директивные указания психолога и перенимать прямо или косвенно его систему верований. Элемент насильственного, принудительного и болезненного, столь характерный для любых наших фантазий об обращении за медицинской помощью, здесь существенно меньше. Анализ начинается как обычные человеческие отношения и больше напоминает теплую дружескую беседу. В сущности, клиенту не нужно как-то специально «подстраиваться» под аналитика, в значительной степени он сам дирижирует процессом. Аналитик — это не тот человек, который научит жить, спасет или вылечит. Прежде всего это близкий друг, с которым у клиента есть личные отношения, в участии, внимании и доброте которого он стопроцентно уверен. Клиент знает: «Аналитик всегда рядом, он думает обо мне, старается мне помочь, он всегда на моей стороне». В то же время условия соглашения с аналитиком позволяют клиенту в этих отношениях не зависеть от него так, чтобы это могло принести какой-либо вред или причинить неудобство.

Власть и инициатива в руках клиента. Таким образом, анализ становится опытом нетравматических и целительных близких взаимоотношений. Можно предположить, что аналитическую терапию ищут люди, испытывающие в жизни дефицит таких отношений. Анализ есть сознательное и добровольное вовлечение в символическую игру. Его задачей является создание нового интерсубъективного пространства — своего рода виртуальной реальности — в результате смешения субъективностей участников. Оно возникает на границе между «я» и «ты», внешним и внутренним, и служит ареной экспериментирования по синтезированию сознания и бессознательного, воображаемого и реального да и всех мыслимых полярностей. По существу, это пространство является пространством творческой жизни. Любое творчество основано на умении временно расставаться с рациональными, рассудочными, структурированными элементами себя, допускать хаос, путаницу и смешение, чтобы спустя некоторое время возник, оформился новый порядок. Анализ помогает жить творчески не только в отношении какого-то конкретного увлечения, но и по отношению к любым своим переживаниям, особенно к человеческим отношениям. В конце концов, творчество и свобода определяют меру нашего счастья в жизни.

Поэтому в анализе клиент делегирует аналитику те части своей личности, которые отвечают за сравнение, оценивание, контроль, организацию. Но он должен делать это временно, не утрачивая, не теряя эти важнейшие функции, чтобы при необходимости уметь взять их обратно. Для этого ему нужно довольно четко осознавать границы и понимать условность всей ситуации в целом. Например, клиент может относиться к аналитику как хорошему специалисту в психологии, возможно, как к тому самому человеку, который единственно ему нужен, понимая в то же время, что он не Бог и не гуру, а простой человек, такой же, как все, со своими недостатками и проблемами. Но он приходит к нему на сеансы как к специалисту, а не как к случайному человеку с улицы. Только тогда анализ будет работать.

Таким образом, успех анализа определяется тем, насколько клиент умеет быть клиентом. Только тогда он позволит и аналитику быть аналитиком. В этом состоит важнейшее условие анализа. Аналитик использует правила и устанавливает рамки, чтобы создать наиболее благоприятную ситуацию для лечения. Но последнее слово все-таки за самим клиентом, за его доброй волей и желанием сотрудничать. Поэтому очевидно, что анализ как метод психотерапии предназначен не для всех. Требуется определенная готовность со стороны клиента и сохранность функций его Эго. Можно добавить, что необходима также подходящая конфигурация бессознательного, так как аналитик и клиент должны соответствовать друг другу, как ключ замку. Задача аналитической психологии — раскрыть творческий потенциал любого переживания, помочь клиенту ассимилировать его полезным для себя образом, индивидуировать его. Для этого нужно уметь рефлексировать другим способом, более похожим на древние практики медитации — углубленного созерцания-размышления, оставляющего объект изучения таким, какой он есть, позволяя ему играть всеми гранями, всеми оттенками значений. Конечно, для современного человека это очень не легко сделать. Мы привыкли относиться потребительски ко всему, в том числе и к своему внутреннему миру. Нам хочется быстро извлечь какой-нибудь простой утилитарный смысл: «Ага, это мой эдипов комплекс, теперь все ясно!». Но именно этот отрыв от собственной внутренней жизни, игнорирование внутреннего мира и является, с точки зрения Юнга, причиной дисгармоничности современного человека, его неврозов и многих других проблем. Та рефлексия, которая действительно нужна как хлеб, должна возвращать человека в дом его души, давать ощущение контакта с внутренней сакральной вселенной психической жизни. Именно такой практикой и является юнгианский анализ, С одной стороны, он является продолжением многих древних медитативных практик, веками поддерживавших психический баланс, а с другой стороны, он по форме прост и доступен современному человеку, склонному к размышлениям, анализу и использованию понятий.

Если вернуться к более простым примерам, давайте представим, что на прием к психологу приходит человек, испытывающий трудности в семейной жизни. Очевидно, дело не в том, чтобы принять решение «мириться» или «разводиться». Он ищет другой психологической перспективы в своей жизни и надеется измениться. Его решимость сознательно или бессознательно связана с нежеланием воспринимать свои проблемы буквально и, по крайней мере, с потенциальной готовностью мыслить символически. Отталкиваясь от своей проблемы, он с помощью аналитика входит в новое метафорическое пространство, вступает в игру смыслов, в процессе которой рождается нечто новое и значимое для него лично. Таким образом, анализ трансформирует низшее в высшее, материальное в духовное, коллективное в индивидуальное, бессознательное в сознательное. Конечно, для готовности к анализу нужен определенный уровень культурного развития и интеллигентности, но еще более важна эта способность воспринимать события символически, «как если бы». Однако ошибочно считать анализ некой чисто интеллектуальной процедурой вроде философских дискуссий. Объектом трансформации в анализе является наша психическая жизнь — эмоции, чувства и аффекты. Возможно, начиная анализ, многие клиенты ищут стабильности и определенности в своей жизни. Но этот соблазн никогда не оправдывается. На деле им предстоит встреча с целым океаном переживаний, насыщенным волнами радости и боли, счастья и страданий. Психическая реальность есть иллюзорная реальность, в ней нет ничего конкретного, плотного, раз и навсегда данного, На практическом уровне главными характерными чертами анализа являются рамки, отношения переноса и контрпереноса и сама техника аналитической интерпретации. Именно эти три элемента, необходимые для реального исцеления бессознательных конфликтов, отличают анализ от любой краткосрочной терапии.

Введение формализованных правил для внешних элементов анализа, касающихся обстановки приемной, частоты встреч, оплаты, связано не только с рациональными причинами. Аналитическая приемная должна стать для клиента тем местом, где произойдет встреча с глубинами собственной души и психическая трансформация. Юнг сравнивал пространство анализа с теменосом — местом в древних храмах, где происходила встреча с богами. Встреча со священным, нуминозным, бессмертным, с тайной жизни требует закрытого, защищенного и специально организованного пространства. Аналитическое пространство должно быть совершенно особым, чтобы констеллировать энергию бессознательного.

Именно для защиты клиента от подобной опасности, а не просто из-за наследия медицинской традиции или из-за «принципа реальности», в анализ вводятся четкие правила. Необходимо понимать, что рекомендации типа обращаться к аналитику «на вы», не встречаться с ним в свободное от сеансов время и даже стремиться не касаться клиентов физически, вводятся вовсе не из желания аналитиков «отгородиться», а ради самого процесса исцеления. Диалектический процесс только возможен тогда, когда между сторонами будет создана дистанция. Между двумя объектами, занимающими одно и то же место, нет дистанции. Ток возникает только тогда, когда полюса цепи находятся друг от друга на расстоянии. Физическая дистанция между клиентом и аналитиком является символическим выражением психической дистанции. На первый взгляд нейтральность аналитика и все эти правила кажутся чем-то искусственным. Но такая искусственность и искусность продиктованы силой тех аффектов, с которыми реально приходится обращаться в анализе. Юнг говорил, что «только то, что разделено, можно затем соединить правильным образом».

Для аналитического ритуала важно, чтобы он не столько задавался «извне» — аналитиком, сколько был придуман самим клиентом. Ведь приемная, прежде всего, — это храм его души, его теменос. Что бы ни означали для клиентов подобные символические ритуалы, в любом случае важно, чтобы он сумел сделать из приемной то место, где ему комфортно и уютно, где он может раскрыться и доверить другому значимые для себя вещи. Немаловажную роль здесь имеют и внешние условия. Обычно аналитики принимают в тихой комнате с неярким освещением и закрытыми дверьми. Хотя абсолютная изоляция от внешнего мира не играет большой роли. Обживая помещение, клиенту нужно что-то сделать, чтобы нагрузить все вещи в приемной своими собственными смыслами, проекциями, переживаниями. Ему всегда важно помнить, что это его анализ, что аналитик и приемная — это тот самый человек и то самое место, которые предназначены, чтобы помочь ему позаботиться о себе, чтобы он смог в этой комнате сделать что-то из истинной любви к себе. В принципе есть несколько общих формальных договоренностей, необходимых в начале анализа. И хотя большинство юнгианских аналитиков предпочитают «открытое» начало в стиле обычных консультаций, которые постепенно могут вырасти в настоящий анализ, их стоит здесь кратко упомянуть. Они не предлагаются клиенту сразу с первых минут встречи «полным списком». И совершенно очевидно, что нарушение правил анализа не повлечет за собой суровых преследований. Скорее, аналитические соглашения являются жестом доброй воли и взаимного уважения. Они должны быть внутренне приняты клиентом и стать символом его ответственности за свою жизнь и развитие.

Обычно выбирается длина сеансов от сорока до шестидесяти минут. Поэтому часто сеанс называют часом. Особых рациональных причин для такого выбора, вероятно, нет. Скорее, это дань традиции, так как современным людям свойственно все отмерять часами. Может быть, наши внутренние ритмы уже синхронизованы с таким временным промежутком. По часам кормят младенцев, почасовая оплата существует для многих видов работ, уроки в школе и лекции также длятся академический час. Главный критерий при выборе продолжительности сеанса — должно успеть произойти что-то реальное. Поэтому нет смысла тянуть оставшуюся пару минут, если есть ощущение, что сеанс фактически закончен, только из тех соображений, что клиентом оплачено все время. И нет смысла заканчивать его секунда в секунду, прерывая клиента на полуслове. Но, конечно, необходимо предупредить его, если незадолго перед окончанием он начинает новую важную для себя тему. Обычно не рекомендуется намного продлевать сеансы или делать так называемые сдвоенные сеансы даже из желания помочь клиенту эффективно использовать время. На практике такие «поблажки» и отступления от аналитических рамок чаще всего связаны либо с эмоциональными проблемами психолога, либо играют на руку сопротивлениям клиента. Если, например, из-за сильного заикания клиент успевает сказать всего несколько слов за сеанс, то продление сеанса могло бы означать его «инфантилизирование» или подчеркивание его несостоятельности в попытках справиться с симптомом. Надо помнить, что любой ритуал должен занимать строго определенное время, что время для сакрального и время для обыденного всегда должно иметь четкие границы. Важно, чтобы, принимая предложенные аналитиком четкие договоренности по поводу продолжительности сеансов и определенных дней приема, клиент понял (может быть, не сразу), что делается это не из уважения к «рабочему времени» специалиста и не из принципа, что «все удовольствия в жизни всегда ограничены», а ради него самого, ради его психического исцеления, так как в психическом мире действуют свои особые законы.

Одно из важных изменений в технике анализа, введенное Юнгом, относилось к отказу от использования традиционной психоаналитической кушетки. Он предпочитал ситуацию «лицом к лицу», подчеркивая тем самым равенство позиций клиента и аналитика. Когда оба участника процесса сидят друг против друга, они открыты друг другу, видят реакции партнера. Это естественная и, в каком-то смысле, более уважительная ситуация, приближенная к реальной жизни. Безусловно, она позволяет и аналитику, и клиенту проявлять те же паттерны межличностных отношений, которые проявляются и с другими людьми, что очень важно для понимания трудностей клиента за пределами приемной. В ситуации «лицом к лицу» хорошо заметны невербальные сигналы, и пространство коммуникаций становится более плотным и многоуровневым. Предпочтение Фрейдом кушетки имело свои причины. Как отмечал психоаналитик Фэрберн, этот анахронизм связан с тем, что Фрейд начинал свою практику как гипнотизер, да и вообще не любил, чтобы ему смотрели в глаза. Кроме того, Фэрберн считал, что многие аналитики прибегают к кушетке ради своего комфорта и безопасности, чтобы уйти из-под пристального внимания клиента и защититься от его требований.

Нельзя сказать однозначно, какое положение является идеальным для анализа. Большинство юнгианских аналитиков предпочитают иметь в своей приемной и кушетку, и кресло или же такой диван, чтобы клиент при желании мог прилечь. Лучше, если выбор останется за самим клиентом и будет зависеть от сложившейся ситуации в анализе.

Метод свободных ассоциаций

Общей инструкцией в начале анализа является предложение расслабиться, войти в полусонное состояние со свободно плавающим вниманием и говорить абсолютно все, что приходит в голову. При этом акцент делается на том, чтобы проговаривать все возникающие мысли и чувства, даже если они кажутся несущественными, неприятными или глупыми, в том числе относящиеся к анализу и личности аналитика. Именно так в идеале применяется основной метод — метод свободных ассоциаций. Фактически Фрейд и Юнг были первыми психологами, исследовавшими этот феномен. Фрейд – чисто эмпирически, исходя из своих клинических наблюдений, Юнг – строго научно, изобретя тест словесных ассоциаций.

Метод основан на идее, что по-настоящему свободные ассоциации человека, сумевшего оставить рациональное мышление, вовсе не являются случайными и подчинены четкой логике — логике аффекта. Однако во фрейдистской интерпретации такая цепочка ассоциаций, если удастся преодолеть сопротивление, обязательно приводит к ядру психического конфликта — комплексу и раннему травматическому опыту, лежащему в основе его формирования. Таким образом, предполагается, что все звенья этой цепи связаны и чем дальше мы продвигаемся, тем ближе мы к выяснению сути. Поэтому Фрейд постулировал возможность прямых интерпретаций (если при любом начале ассоциирования все равно приходишь к одному и тому же результату) и принципиальную допустимость самоанализа. Парадоксальность применения фрейдистского варианта этого метода состоит в том, что, поскольку теоретически выведен единственный источник всех психических конфликтов (эдипов комплекс), то в свободном ассоциировании в общем-то нет большой необходимости, во всяком случае, его конкретное содержание не имеет значения. Именно против этой догматической умозрительной схемы возражал Юнг. Он говорил, что с таким же успехом вместо того, чтобы слушать клиента, можно было бы прочесть какое-нибудь объявление или любую строчку из газеты. Он обнаружил, что ассоциации подобны паутине или кругам, расходящимся на воде от брошенного камня. Они всегда вращаются вокруг аффективно заряженных образов и образуют психическую ткань, в которую этот образ плотно вплетен. Ассоциации — это не средство вытащить на поверхность давно вытесненное. Будучи неразрывно связанными с центральными образами посредством своих аффективных коннотативных аспектов значений, они образуют саму материю психического, сам способ жизни и функционирования нашей души. В сущности, каждый из ключевых образов, стягивающий на себя пучок ассоциаций, имеет нечто универсальное, присущее всем людям, то есть архетипическое. Поэтому иногда юнгианское применение этого метода называют циркулярным (или круговым) ассоциированием в отличие от линейного ассоциирования в классическом психоанализе. В юнгианской практике важно кружить возле образа, все время возвращаться к нему и предлагать новые ассоциации, пока не станет ясен его психологический смысл. Причем дело не в том, чтобы извлечь некую идею по поводу этого образа, а в самом непосредственном переживании образа со всеми прикрепленными к нему ассоциациями. Только тогда может родиться не умственное, сугубо рациональное понимание, а понимание психологическое, при котором объект познания не вытаскивается на поверхность и вырождается до чего-то более плоского, оставаясь живым. Линейное ассоциирование представляет собой познание психической жизни в виде работы или соревнования, в которых важен результат. И мы думаем, что каждый следующий шаг приближает нас к заветной цели. Если же происходят задержки в пути, то обязательно кто-то в этом повинен. Классическое определение сопротивления связано именно с сопротивлением свободному ассоциированию.

Исторически для анализа требовались как можно более частые регулярные встречи. Однако Юнг отступил от этого принципа, решив, что на продвинутых этапах, когда наиболее тяжелые невротические моменты уже проработаны и клиент в большей степени ориентируется непосредственно на задачи индивидуации, число сеансов можно сократить. Тем самым уменьшается зависимость клиента от психолога, и ему предоставляется больше самостоятельности. Юнг и большинство его первых соратников предпочитали один-два сеанса в неделю. Нормальными считались большие перерывы в анализе. С некоторыми же клиентами, у которых не было возможности регулярно приезжать в Цюрих, Юнг даже вел нечто вроде анализа по переписке. При редких встречах с аналитиком акцент обсуждения неизбежно смещается на наиболее значимые для клиента переживания, что отвечает юнгианскому интересу к символам и процессу индивидуации. Значимые события не случаются каждый день. Поэтому вопрос частоты сеансов выходит за рамки дилеммы: анализ или поддерживающая терапия напряжение, центр же его жизни по-прежнему остается за пределами приемной. Разумеется, это не означает, что если у клиента есть желание и возможность очень частых встреч, то ему надо отказывать. На практике получается наоборот. Современным людям непросто выделить много времени, а порой и значительные денежные средства для собственного психологического и духовного развития.

Дополнительные договоренности в анализе касаются процедуры завершения анализа, пропусков, периодов каникул и принятия важных решений в жизни. В отношении последнего клиенту рекомендуют не принимать радикальных решений (жениться, разводиться, сменить работу, уехать в другой город и т. п.), не обсудив их предварительно с аналитиком. Разумеется, аналитик не может запретить клиенту поступать так, как тот находит нужным. Но бывают случаи, интерпретируемые как «отыгрывание». Например, перенос позитивных чувств на психолога может усилить негативные проекции на партнера по браку в конфликтной семье, и клиент поспешно займется разводом. Точно так же потребность в заботе о внутреннем ребенке может побудить побыстрее завести ребенка. Конечно, такие поступки не следует оценивать как неправильные. Принятие решений — это личное дело клиента. Многие клиенты обращаются за помощью к психологу, пребывая в сомнениях и надеясь принять какое-то решение, изменяющее их жизнь к лучшему. Но задачи анализа не сводятся к определению конкретных шагов, которые клиенту необходимо предпринять. Аналитик может высказывать свое мнение, но не должен учить жить или советовать. изменения в жизни, и разделить их с психологом. Если, не сказав аналитику ни слова, он необдуманно принимает решения, то налицо или недостаточное доверие к нему, или непонимание целей анализа, или отыгрывание.

Конечно, рекомендация относительно такого предварительного обсуждения не должна выглядеть так, будто всякий раз от аналитика нужно получить «добро», как от отца или начальника. Аналитику нужно достаточно ясно доносить цели и задачи анализа и воплощать «дух» анализа во всех своих действиях.

Любой психологический анализ предполагает умение строить умозаключения, интерпретировать. Это всегда вербальный и сознательный акт, нацеленный на осознание ранее бессознательного материала. Можно предположить, что аналитику нужно быть весьма наблюдательным, иметь развитую речь и достаточные интеллектуальные способности. Однако интерпретация не является чисто интеллектуальной процедурой. Даже блестяще сформулированная и точная интерпретация, если она высказана несвоевременно и не принята клиентом, является совершенно бесполезной. Поэтому юнгианские аналитики в целом редко обращались к методологии интерпретации, делая акцент на спонтанности и больше полагаясь на интуицию.

История показала, что бессмысленно верить в целительную силу инсайта, на которую уповал Фрейд. Он считал, что инсайт расчищает дорогу здоровью от завалов бессознательного. Опыт поведенческой терапии показал, что возможны позитивные поведенческие изменения без всяких инсайтов. И часто инсайты не ведут к необходимым поведенческим изменениям. Простого вербального акта аналитика, даже весьма искушенного в психоаналитической теории, недостаточно, чтобы помочь клиенту интегрировать чувства и разум. Непринятая интерпретация скорее будет усиливать их расщепление и работать на руку сопротивлениям. Поэтому прежде всего она должна быть «эмоциональной» — неразрывно связанной с общей атмосферой анализа. Интерпретация свидетельствует о том, что аналитик присутствует, слушает, старается помочь. Она дает поддержку клиенту, показывая, что в его переживаниях нет ничего неразумного, глупого или плохого, что они в принципе понятны и интересны другим людям.

Содержанием полной интерпретации является описание доминирующего комплекса, сопротивления и системы защит, удерживающих этот комплекс в бессознательном. Она должна охватывать три времени: прошлое, настоящее и будущее. Прошлое — это генетический аспект, позволяющий установить, в силу каких причин у клиента сформировался этот комплекс, какие факторы внесли в него вклад и почему возникла необходимость вытеснять и подавлять эти содержания, чувства и аффекты. Уровень настоящего — это проявления этого комплекса в теперешней жизни, трудности в межличностных отношениях и конкретные эмоциональные проблемы. Сюда также относятся проявления комплекса «здесь и теперь» в ситуации переноса-контрпереноса. Аспект будущего связан с прогнозами и проспективными элементами внутри комплекса — содержащимися в нем возможностями и потенциалами развития, которые предстоит привнести в сознание. Сопротивление и систему защит также следует раскрывать на этих трех уровнях. При этом нет задачи преодолеть или уничтожить эти защиты. Они являются частью нашего здорового психического функционирования. Никто не может без них обойтись. Поэтому желательно их интерпретировать только тогда, когда клиент не останется в результате слишком уязвимым. Наконец, комплекс и система защит имеют как личное содержание, так и архетипическое ядро.

Толкование не может идти только от ума. Высказанное нейтральным, безучастным тоном, оно вряд ли затронет клиента. Переживания клиента должны стать лично значимыми для аналитика, резонировать с чем-то внутри него. Глубокая интерпретация — это всегда такое же важное событие для аналитика, как и для клиента; поэтому его слова сопровождает тот эмоциональный заряд, который как раз нужен для «энергетического усиления» поля анализа. К завершенной интерпретации можно прийти лишь постепенно — потребуется долгий период анализа. И очень часто аналитик способен на нее, лишь выйдя из-под огня переноса и контрпереноса, размышляя о клиенте ретроспективно во время перерыва в анализе.

В широком смысле перенос и контрперенос обозначают не просто невротическую тенденцию разыгрывать старые стереотипы, но неизбежную и необходимую степень эмоционального вовлечения обоих участников в общий процесс.

Юнг предлагал линейную модель консультантического процесса. В качестве первой стадии он выделял исповедание, признание, или катарсис. Эта процедура более или менее аналогична известным религиозным практикам. Любое душевное движение начинается с попытки избавиться от ложного и открыться истинному. Вторую стадию — прояснение причин — он связывал с фрейдовским психоанализом. На этом этапе человек должен освободиться от «неадекватных детских притязаний», «инфантильного потакания себе» и «ретрогрессивной тоски по раю». Третья стадия — обучение и воспитание — близка к адлерианской терапии. Она направлена на лучшую адаптацию к повседневной реальности. Наконец, четвертый этап — психическую трансформацию, объект своего главного интереса — Юнг противопоставлял трем предыдущим.

Термин «активное воображение» был введен Юнгом, чтобы отличить его от обычных грез и фантазий, являющихся примерами пассивного воображения, в котором образы переживаются нами без участия Эго и поэтому не запоминаются и ничего не меняют в реальной жизненной ситуации. Юнг предложил несколько особых причин для введения активного воображения в терапию:

1) бессознательное переполнено фантазиями, и есть необходимость внести в них какой-то порядок, их структурировать;

2) очень много снов, и есть опасность в них утонуть;

3) слишком мало снов или они не запоминаются;

4) человек чувствует на себе непонятное влияние извне (что-то вроде «сглаза» или рока);

5) человек «зацикливается», попадает в одну и ту же ситуацию снова и снова;

6) нарушена адаптация к жизни, и воображение для него может стать вспомогательным пространством для подготовки к тем трудностям, с которыми он пока не справляется.

Саму процедуру активного воображения следует отличать от многочисленных техник имагинативной терапии. Юнг говорил об активном воображении как о погружении, проводимом в одиночестве и требующем концентрации всей душевной энергии на внутренней жизни. Поэтому этот метод он предлагал клиентам как «домашнее задание».

В традиции лечения души сновидениям всегда уделялось большое внимание. В основе психотерапии Юнга лежит его вера в исцеляющие возможности психики, поэтому в сновидении мы можем увидеть скрытые движения души, следуя которым удается помочь клиенту как в разрешении его текущих проблем, так и в индивидуации. Начиная работать со сновидениями, Юнг предлагал забыть все наши теории, чтобы избежать редукционизма, не только фрейдистского, но и любого другого. Он считал, что даже если кто-либо обладает большим опытом в данной области, то ему все же необходимо — всегда и неизменно — перед каждым сновидением признаться самому себе в своем полном неведении и настраиваться на нечто совершенно неожиданное, отвергнув все предвзятые мнения. Каждое сновидение, каждый его образ является самостоятельным символом, нуждающимся в глубокой рефлексии.

Психология Юнга — это его личная психология, история его поисков, заблуждений и открытий.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

источник