Техника как предмет философского анализа кратко

Техника в контексте проблем западной цивилизации

Общие аспекты сущности техники. Подход к определению

Проблема сущности техники в древнегреческой философии

Техника как объект философского исследования. Общая характеристика

Наше время невозможно представить себе вне техники» как и вне науки. Научно-технический прогресс является, пожалуй, самой характерной доминантой Западной цивилизации, если не её сущностью. Тем не менее, если наука получила достаточно всестороннее освещение во многих трудах как учёных, так и философов, социологов, культурологов и т.д., то техника всё ещё остаётся «заповедной зоной» при всей своей значимости для судеб человечества сна не осмыслена настолько, чтобы можно было уверенно смотреть в будущее и понимать настоящее. Вот почему принято считать, что философия техники — область сравнительно молодая — пока ещё находится в стадии своего становления.

С технике существует довольно обширная литература. В ней освещены в той или иной степени самые различные стороны проблемы техники, однако в целом здесь преобладает описательный подход. Сущность техники, её глубинное и систематическое философское осмысление пока ещё раскрыты недостаточно, а сама «философия техники» определена лишь в самых общих чертах.

Наша лекция не претендует на полноту и завершённость в освещении проблемы техники. Она призвана ввести читателя в круг общих проблем техники и дать первичные сведения о них. Указанные в списке первоисточники могут быть использованы для самостоятельного изучения данной темы.

Отсутствие должной степени разработки философских аспектов техники во многом вызвано тем обстоятельством, что техника как объект исследования со стороны философии представляет собой значительную сложность. Техника не может проявить себя в качестве некоего «чистого», обособленного объекта, ибо в этом /гипотетическом/ случае она бы просто не представилась нам. Любое техническое устройство — от самого примитивного и незначительного до сложного и важного, — всегда «сообщает» нам нечто не только о себе, но и о своих создателях и «пользователях» о сопутствующих областях знания, умения; оно так или иначе вписывается в историю; уходит своими корнями в культурные пласты общественной жизни; оказывается вовлечённым в быт, общественную жизнь, в производство; в ряде случаев тесно увязывается с политикой и оказывается чуть ли не решающим аргументом при определении приоритетов общественных систем. Техника — это и пропаганда «за» или «претив» системы, это образ жизни, это степень свободы личности и общества и т.д. Всё это и определяет беспримерную сложность предметного поля техники.

Ясно, что здесь должны быть приложены междисциплинарные усилия. Они, однако, неизбежно порождают проблему согласования итогов исследования, которые не всегда так просто поддаются такому согласованию. Рефлексирование по поводу техники, таким образом, должно представить некую разновидность синтеза дисциплинарных подходов, но при этом как бы ускользает возможность выявления собственно сущности техники как самостоятельного феномена нашего бытия, и это отдаляет нас от желаемой цели.

Кроме того, проблема техники затрагивает болевые точки общественной жизни, они так или иначе выводят нас на те пространства, где происходят теоретические, политические, идеологические и т.п. баталии, где оказываются затронутыми интересы широких или узких корпораций (экономических, политических, культурных, научных и пр.). Техника нередко выступает предметом спора, и это привносит в процесс её познания внешние, привходящие аргументы» могущие стать предрассудками, которые, как известно, преодолеваются с большим трудом и требуют длительных и настойчивых усилий.

Философия техники при этом, несмотря на сложность её становления, не может «отложить себя» до неких лучших времён. Неумолимый научно-технический прогресс ставит человека перед выбором: идти не задумываясь по проторённому пути или оглянуться на прошлое, критически осмыслить настоящее и трезво оценить будущее. Сама техника как бы подводит нас к выбору второго варианта, ибо она создаётся с учётом расчётов, оценок и прогнозов, которым, тем не менее, следовало бы придать более философский характер.

В заключении этого небольшого раздела дадим краткую информацию об исследованиях по философии техники (1). Страной, заложившей традицию такого исследования является Германия. Именно здесь в 1877 г. вышла первая книга по философии техники — «Основания философии техники» Эрнста Каппа. Отметим при этом, что в середине XIX ст. над философскими аспектами техники работал

К. Маркс, который высказал ценные и интересные идеи, не потерявшие своей актуальности и в настоящее время. Фундаментальным трудом стала вышедшая в 1927 г. книга Фридриха Дессауэра «Философия техники». Большой вклад в решение проблем философии техники внесла такая общественная организация Германии как «Союз немецких инженеров» (СНИ, существующая с 1856 г.); в её рамках стимулировались и осуществлялись многие исследования, старшие известными далеко за пределами Германии.

Вне связи с СНИ, обособленно стоят работы немецких философов — мыслителей М. Хайдеггера и К. Ясперса, погружающие нас в глубинные пласты сущностных поисков природы техники.

В этом ряду следует назвать и работы представителей «критической теории» Франкфуртской школы (неомарксистов) Г. Маркузе, Ю. Хабермаса, Т. Адорно.

В научном мире известны работы Французских философов: Эспинаса, Дюркгейма, Бергсона, Дюкасса, Шуля, Койре, Эллюля, Москсвича. и др.

Английские исследователи приобрели приоритет в области компьютерных аспектов философии техники.

Ряд специальных работ вышел в США.

Из отечественных авторов можно назвать Н.А. Бердяева и В.Ф. Эрна, которые рассматривали технику в контексте духовных проблем западной цивилизации.

Среди множества публикаций по философии техники можно выделить в отдельный ряд те из них, в которых предпринимаются попытки дать рациональное объяснение феномену техники с целью углубленного осознания практических намерений и интересов человека. Здесь действует традиционный для западной цивилизации подход , намеченный и сформулированный английским философом ХVI-ХVII ст. Френсисом Бэконом; а именно — целью познания является истина, которая должна приносить практическую пользу. Условно работы этого ряда принято относить к «парадигме Бэкона». Они составляют большинство среди общего списка работ по философии техники. В рамках этой парадигмы осуществляются подходы, имеющее скорее практически-прикладное значение, нежели теоретическое. Надо отдать должное тем авторам, которые сосредоточены на поисках путей выхода из тупиков технического прогресса, — они пекутся о сохранении западной цивилизации, её приоритетов, среди которых техника занимает едва ли не основную позицию.

Но философия, как нам известно, имеет давние традиции. Сна побуждает человека не только (и не столько) думать о завтрашнем дне как таковом, но и рефлексировать относительно самого себя, и тогда техника, будучи вовлечённой в этот процесс в качестве важной стороны бытия, как бы раскрывает и самого человека. При этом истоки техники оказываются онтологически укоренёнными в самих глубинах бытия. Модели такого рода выходят за предали практического мира и нередко базируются на идеях весьма абстрактного ряда, т.е. идеализма. Парадигма этого рода получила условное название «парадигма Платона». (В книге Ф. Дессауэра есть рассуждения, основанные на идеях Платона). Работы такого рода не составляют большинства по понятным причинам, — западная цивилизация по преимуществу практическая к абстрактное философствование поэтому рассматривается видимо как дань традиции и не более.

Однако надо видеть ценность и этого подхода, ибо вопрошая: «что такое техника?», мы, сами по того не подозревая, вопрошаем: «что такое человек?» ведь определить границы техники означает и определить (уточнить) границе человека. В рамках парадигмы Платона происходит философское самопознание (самоопределение) человека на фоне истории, деятельности, цивилизации, будущего.

Обе парадигмы практически сосуществуют в пространстве и во времени, и их связь гораздо более существенна, чем это может показаться на первый взгляд. Различаясь внешне, они дополняют одна другую. Наши дальнейшие рассуждения будут касаться как первой, так и второй парадигм.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

источник

. Первые рассуждения о технике еще в античности. Техника там – рукотворная реальность. В новое время осознали специфичность техники, как новой природы, мастерской – на фоне старой природы – кладовой.

Философия техники сложилась во второй половине XIX в., потому что множились технические науки, и бурно шел научно технический прогресс.

С 1960 годов техника – объект системного философского исследования (в связи с научно-технической революцией).

Проблемное поле: в чем сущность техники, каков ее статус в человеческой деятельности и культуре, что такое технический прогресс, в чем технические угрозы природе, как управляется техническое развитие, какова специфика технических наук и их логики.

Техника – исторически развившаяся совокупность искусственных средств (орудий, устройств, навыков) для преобразования природы с целью удовлетворения человеческих потребностей. Базовые характеристики: искусственность и инструментальность.

Техника занимает промежуточное положение между человеком и природой: поэтому ее объясняют либо как развитие природных форм, либо как развитие человеческих органов.

В технике выделяют объективное (орудия, машины, системы, коммуникации) и субъективное (знания, навыки, технологии). Технику в целом делят на производственную, военную, транспорт и связь, научную, образовательную, медицинскую, культурно-бытовую, управленческую.

Технический прогресс таков: ручные орудия – машины – автоматы. И таков: неолитическая революция – промышленная революция (XVIII в.) – научно-техническая революция (с середины XX в.). Причем понятие «технический прогресс» более емкое, чем «научно-технический прогресс», и охватывает чуть ли не всю историю человечества.

В современной философии 2 концепции: техницизм или технократизм (где наука и техника ‑ двигатели социального прогресса, способные решить все проблемы) и антитехницизм (где техника ‑ угроза социальному и культурному прогрессу, превращающая человека в безмозглый винтик Мегамашины).

Еще сравнительно недавно — всего полвека назад наука функционировала как бы с процессами, которые развивались в сфере производства, не затрагивая общественные основы жизнедеятельности людей. Несмотря на отдельные блестящие достижения естествознания, научные исследования в глазах многих оставались занятием важности которого можно было отдавать должное, но которое нельзя было в широких масштабах включать в сферу деловых интересов. Соответственно и деятельность ученых продолжала восприниматься традиционно — лишь как непонятный широким кругам труд одиночек, занятых созерцанием явлений природы. Положение изменилось после того, как в Лос-Аламо было взорвано первое ядерное устройство. Стало очевидным, что даже самые абстрактные разделы науки имеют тесную связь с социально-экономической жизнью, с политикой.

Однако невиданное ранее непосредственное влияние науки на дела людей обнаруживается, разумеется, не только в том, что от военного применения ее открытым оказался вопрос жизни или смерти человечества; голос ее слышен общественности не только через атомные взрывы. Непосредственно характер этого влияния дает о себе знать в сфере созидания, в повседневной жизни населения. Какие это будет иметь последствия для самого человека и общества, в котором мы живем, и какие реальные, не требующие отлагательства социальные и человеческие проблемы возникают в связи с этим сегодня. Если попытаться коротко ответить на поставленные вопросы и определить тем самым главную социальную проблему, то ответ может звучать так: чем выше уровень технологии производства и всей человеческой деятельности, тем выше должна быть степень развития общества, самого человека в их взаимодействии с природой.

Подобный вывод был сделан давно: выявлена глубокая взаимосвязь развития науки и техники и социальных преобразований, а также развития человека, его культуры включая отношение к природе. Что же нового вносит новый тип развития науки и техники?

Он до предела обостряет возникшие здесь проблемы, требуя именно высокого соприкосновения: новой технологии с обществом, человеком, природой, причем это становится уже не только жизненной необходимостью, но и непременным условием как эффективного применения этой технологии, так и самого существования общества, человека, природы. Эта проблема имеет широкое значение в современных условиях так как от того, как она решается, зависит построение стратегии научно-технического прогресса как силы, которая может либо угрожать, либо способствовать развитию человека и цивилизации. И здесь на пути осознания гуманистической направленности науки оказываются идолы технократизма.

Есть определенная логика в том, какие именно принципы выдвигаются в данный момент на передний план , что им противостоит реально, а что в качестве мнимой альтернативы. Логика эта определяется объективными и субъективными факторами общественного развития в их связи с прогрессом и технологией.

Сложившуюся ситуацию коротко можно охарактеризовать следующим образом. Предельная напряженность мысли человеческой, сконцентрированная в современной науке, как бы пришла в соприкосновение со своим «антимиром» — с извращающей силой антигуманных общественных отношений, с отчужденной от подлинной науки сферой ложного сознания, стремящегося быть массовым и казалось бы, результат может быть только один — общественный взрыв. Но он не происходит, или во всяком случае, выражается хотя и в достаточно резких, но ограниченных формах. Дело обстоит так, во-первых потому, что специализация науки зашла слишком далеко, чтобы любое соприкосновение со сферой отчужденного массового сознания могло затронуть глубинные, так сказать сущностные силы науки; во-вторых, потому, что появились тенденции несущие «успокаивающий эффект» и среди них не последнюю (если не первую) роль играют те материальные блага , которые оказались непосредственным образом связаны с успехами науки и техники и ощутимо повлияли на рост общественного массового потребления.

источник

Техника – это целостное социо-культурное образование, включающее все многообразие видов технической деятельности (начиная с инженерно-проектной деятельности и заканчивая результатами ее эксплуатации), а также совокупность всех разнообразных результатов технической деятельности, как предметно-орудийных, так и многообразных видов научно-технического знания, технических умений и навыков.

Существует ряд принципов анализа техники:

Тест на внимательность Только 5% пользователей набирают 100 баллов. Сколько баллов наберешь ты?

1. Деятельностный принцип: техника рассматривается, прежде всего, как специфический своеобразный вид деятельности, а не только как совокупность технических объектов.

2. Системный принцип: ориентирует на различение, анализ различных видов деятельности, предполагает анализ техники как культурной, институциализированной деятельности.

3. Принцип противоречий: ориентирует внимание на анализ противоположных элементов, сторон, с тем, чтобы выявить обусловленное взаимодействие этих объектов. По отношению к технической деятельности технический объект выступает как цель.

4. Исторический принцип: ориентирует на рассмотрение технической деятельности с точки зрения её возникновения, формирования различных видов деятельности, взаимодействия ее с другими видами социальной деятельности, позволяет выделить тенденции развития технической деятельности и место её в культуре.

Деятельностный принцип: это основополагающий методологический принцип анализа техники. Его суть: техника рассматривается при всей сложности этого явления, прежде всего как специфический вид деятельности, а не только как совокупность определённых объектов (машин и т.д.). Исходным пунктом для анализа техники становится не субстанциальная (артефакты), а деятельностная сторона (способы, методы) техники.

Акцент на деятельностный характер техники задаёт последующий ее анализ:

1. Любой вид деятельности имеет цель, смысл. Для технической деятельности цель – усиление потенции человека, в замещении функций человека с целью повышения эффективности. Это средство наиболее эффективного достижения социальных потребностей.

2. Каждый вид деятельности связан с использованием определенных средств, предметов; норм стандартов технической деятельности.

3. Любой вид технической деятельности может быть проанализирован с точки зрения структуры.

4. Деятельностный подход к технике предполагает её анализ как культурной социально-исторической деятельности (институцианализирование деятельности).

Сущность техники как социо-культурного явления: Техника – это совокупность (система, комплекс) многообразных в своей целостной взаимосвязи видов технической деятельности (начиная с научно-технического исследования и завершая производством технических объектов, их эксплуатацией, социальным контролем и оценкой). Техника также включает и всё многообразие технических объектов как результатов этой деятельности, а также всё многообразие видов научно-технического знания, которое является результатом технической деятельности, которые воплощаются в соответствующих технических объектах, технологии производства. Техника – не только и не столько технический объект, а система взаимосвязанных видов деятельности.

Социальный аспект техники: социально-гуманитарная составляющая технического объекта, анализ социальных последствий функционирования объекта, соц.-эконом., эргономический и др. аспекты.

Сущностные характеристики техники.

артефакт; инструмент, средство, орудие; самостоятельный мир, реальность; специфически инженерный способ использования сил и энергий природы.

Техника – это не сама технико-использующая деятельность и не просто процессы природы, а создание условий, позволяющих человеку осуществить определенную деятельность принципиально за счет сил и процессов природы.

Сущность техники описывается в пространстве четырех координат:

Технико Техническое Технико-

производящая à устройство à использующая

источник

Для современной познавательной ситуации характерно нарастание интереса к технике и ее роли в судьбах человечества, к методологическим и социологическим проблемам ее изучения. Вопрос о сущности техники, закономерностях ее развития и роли в общественной жизни относится к числу тех нестареющих вопросов, над которыми давно уже бьется общественная мысль. Его решение столь же исторично, как и развитие самой техники. Проблемы технического прогресса имеют множество аспектов, и необходимость исследования любого из них всегда обусловлена конкретными историческими обстоятельствами, всей общественно-исторической практикой.

Техника стала предметом философского анализа на том этапе ее истории, когда общество перешло к технологическому в машинной форме способу существования, а ее собственное развитие и функционирование получило научные основания и обусловило возникновение сферы общего и специального научно-технического образования. Этот процесс обрел свою зрелую форму примерно к середине XIX в.

В истории философии техники четко прослеживаются два направления: одно занимается преимущественно самим предметным бытием техники, его всеобщими принципами и законами, а второе рассматривает главным образом вопросы общественного функционирования техники.

Условно их можно обозначить как инженерную и гуманитарную философию техники, которые вполне определенно отличаются друг от друга. Основными представителями первой являются немецкий философ Эрнст Капп (1808-1896) — создатель самого словосочетания «философия техники», русский инженер Петр Климентьевич Энгельмейер (1881-1963), который ввел понятие философии техники в русскоязычный оборот, и немецкий философ Фридрих Дессауер (1881-1963). Классиками гуманитарной философии техники стали Карл Маркс (1818-1883), Карл Ясперс (1883-1969), Льюис Мэмфорд (1895-1990), Хосе Ортега-и-Гассет (1883-1955), Мартин Хайдеггер (1889-1976) и Жак Эллюль (1912-1994).

Отечественная философия техники интенсивно развивалась с конца 1950-х годов под влиянием реальных проблем материально-технического развития в Советском Союзе. В мире разворачивалась научно-техническая революция, которая обусловила рывок в развитии производительных сил Западной Европы и Северной Америки, а затем Японии, Южной Кореи и других так называемых экономических драконов Юго-Восточной Азии. В Советском Союзе в условиях реальной угрозы научно-технического отставания родилась идеологическая конструкция создания материально-технической базы коммунизма и в таком контексте возник широкий фронт философского осмысления техники под флагом марксизма и в противовес западным концепциям.

Основной посыл этой философско-идеологической конструкции состоял в том, что техника сама по себе социально нейтральна, но в противоположных социально-политических системах ее развитие ведет к противоположным результатам: в условиях буржуазного общества она является средством угнетения трудящихся масс, и технический прогресс обостряет противоречия капитализма, а в условиях социализма техника служит всему обществу, и соответственно, технический прогресс объективно ускоряет переход к коммунизму.

Марксистская философия техники советского образца органично слилась с идеологией в официальном партийно-государственном лозунге о «необходимости соединения достижений научно-технической революции с преимуществами развитого социализма». Применительно к капиталистическим странам предполагалось, что научно-техническая революция ведет к обострению общего кризиса капитализма и в конечном счете способствует установлению мирового социализма.

В XX в. реальные возможности человека в предметном воздействии на окружающую природную и социальную среду настолько увеличились, что превысили способность человеческого разума достаточно полно просчитывать результаты своей собственной деятельности. Иначе говоря, техника как бы отрывается от человека, выходит из-под его контроля и обретает самостоятельную жизнь. Она все больше объективирует материально-техническую деятельность человека, задавая ей определенную направленность при уменьшении предсказуемости последствий. Драматизм ситуации усиливается нагнетанием страха перед демонической стихией науки, и все чаще раздаются утопические призывы к усилению тематической нормативности научной деятельности вплоть до табуирования ее определенных сфер.

Растущая массовость явлений техники и ее увеличивающееся многообразие создали прочную почву для того, чтобы сопоставить различные состояния и разные классы технических устройств, вскрыть — глубже, чем это было возможно когда-либо ранее, — некоторые общие их черты, уяснить присущие им особенности, тенденции и закономерности. Расширяется и углубляется понимание естественно обусловленных тенденций развития техники, выявляется многогранность этого развития.

Аналитическая дифференциация отношения «техника — природа» достигла относительной полноты, можно выделить такие его составляющие, как «природные явления и процессы в технике», «роль биологической организации человека в технике», «функционирование техники в природной среде», «функционирование техники в человеческом организме». Другой аспект исследования техники связан с концентрацией внимания на ее социальной детерминации, связях техники с другими общественными явлениями и на выяснении социальных последствий технического прогресса.

источник

Возникновение философии техники как направления философских исследовании обусловлено как объективными условиями социального развития (прежде всего превращением техники в важнейший фактор эволюции всех видов общественных отношений и главный показатель уровня и темпов развития общества), так и стремлением философии к поиску новых познавательных проблем, усилению актуальности своих построений в условиях бурного развития частных наук.

Проблематика философии техники сформировалась на стыке основных составных частей философского знания, что и обусловило ее структурную организацию как раздела. Постепенное выделение проблематики философии технических знаний в специальную область философии техники в условиях преимущественно научного характера современных технических знаний способствовало ее оформлению прежде всего как философии технических наук. Это, в свою очередь, расширяет проблемно-концептуальные связи философии техники в целом с философией науки.

Хотя техника является столь же древней, как и само человечество, и так или иначе она находилась в поле зрения мыслителей Древней Греции, эпохи Возрождения и Нового Времени, предметом специального философского анализа она стала лишь в последней трети XIX в.

Переход на новую ступень философского интереса к технике был связан в первую очередь с резким ускорением в ту эпоху темпов технического прогресса и превращением технических достижений в главный фактор социального развития, прямой источник экономического и политического могущества.

В то же время в связи с возникшим доминированием научного знания и определенным кризисом традиционного философствования «о вечном» перед философией встала проблема повышения актуальности собственных знаний, что также послужило причиной обращения к технике как аспекту социального бытия.

Сам термин «философия техники» впервые ввел в научный оборот немецкий исследователь Э. Капп в книге «Основные направления философии техники» (1877 г.). В России «пионером» философии техники был П.К. Энгельмейер, написавший работы «Общие вопросы техники» (1899 г.) и «Философия техники» (1912-1913 гг.).

Как самостоятельная философская дисциплина философия техники сложилась в середине XX столетия, благодаря таким крупным мыслителям, как Ф. Дессауэр, Л. Мамфорд, X. Ортега-и-Гассет, М. Хайдеггер, О. Шпенглер, А. Тоффлер, Ж. Эллюль, К. Ясперс и др., получив заметное распространение в странах Европы и Северной Америки, а также в Японии. В СССР в 1960—70-е гг. философией техники (без употребления этого словосочетания) серьезно занимались В.И. Белозерцев, Г.Н. Волков, В.Я. Ельмеев, A.A. Зворыкин, Ю.С. Мелещенко, И.А. Негодаев, СВ. Шухардин, Г.И. Шеменев и др. В России в последнее годы философские проблемы техники обобщенно освещены в работах В.Г. Горохова, В.М. Розина, B.C. Степина, Е.А. Шаповалова, В.П. Котенко, И.М. Орешникова, Б.И. Кудрина и др. Весьма положительно, что в настоящее время во многих учебных пособиях по философии специально выделяется глава «Философия техники».

Анализ специальной, а также энциклопедической, справочной и учебной литературы позволяет сделать вывод о том, что пока существуют самые различные трактовки философии техники и до сих пор нет однозначного общепринятого определения ее предмета и круга проблем.

Самое общее определение философии техники выглядит следующим образом: «Философия техники — направление философских исследований, в центре которого находится всесторонний, философско-методологический и социокультурный анализ техники как сложного, целостного, динамического и противоречивого феномена современной цивилизации; тесно связана с философией и социологией науки, философской антропологией и другими современными течениями философской мысли» [41, с. 84). В этом определении подчеркивается философско-методологический и социокультурный статус данного исследования, анализирующего технику как целостный социокультурный, динамический и противоречивый феномен.

Уместно также привести еще одно определение: «Философия техники — область философии, рассматривающая круг проблем, связанных с техникой, искусственными объектами, артефактами» [22, с. 414]. Здесь акцентируется внимание на то, что данная философская дисциплина исследует технику как искусственный мир.

В некоторых работах специально подчеркивается не только философско-методологический, но и мировоззренческий, аксиологический характер философии техники.

Очевидно, что технику изучает не только философия, но и ряд естественных, технических и социально-гуманитарных наук. Это связано с тем, что, во-первых, количество технических дисциплин, как общих, так и частных, растет с поразительной быстротой; во-вторых, естественные науки вынуждены учитывать техническое воздействие на природу и зависимость роста собственного знания от технического оборудования; в-третьих, техника становится главным фактором изменения системы общественных отношений.

Процесс реализации техники состоит не только в ее разработке, но и внедрении в повседневную общественную жизнь, т.е. включает в себя:

• • развитие в качестве мыслительной конструкции (открытие и изобретение, а также исследование, разработка и проектирование инноваций);
• • материализацию (конструирование и внедрение);
• • социализацию — воплощение в хозяйственных и социальных структурах (менеджмент и маркетинг);
• • применение и использование (организация эксплуатации и обслуживание функционирования, в том числе ремонта и замены вышедших из строя частей);
• • «потребление» (изнашивание, приводящее к выходу из строя) и ликвидацию после отработки положенного срока службы.

Однако различные области наук акцентируют внимание только на отдельных из перечисленных этапов. Так, последние три этапа часто вообще выпадают из поля зрения инженеров и техников, поскольку относятся, по их мнению, к экономической и социальной сферам [12, с. 41].

Естественные науки исследуют природные, физико-химические и биологические основания техники, взаимоотношения ее с природой. Технические науки изучают инструментально-технологические аспекты техники, онтологическую природу техники, техническую и инженерную деятельность, технические действия и знания. Социально-гуманитарные науки исследуют исторические, социокультурные и антропологические аспекты техники.

Таким образом, техника в целом не является предметом исследования ни одной из собственно научных дисциплин, тем более технических. На целостное осмысление техники способна только философия. В этой связи следует показать своеобразие философского анализа техники.

Достаточно общепризнанно, что философия техники, во-первых, исследует феномен техники в целом; во-вторых, рассматривает не только ее имманентное развитие, но и место в общественном развитии в целом; в-третьих, принимает во внимание широкую историческую перспективу [47, с. 291 ].

Важно заметить, что во многих специальных работах и программах предмет философии техники понимается гораздо шире, он охватывает не только технику, но и технологию, техническое знание и инженерную деятельность.

В рамках философии техники как учебной дисциплины чаше всего выделяются следующие аспекты и разделы: онтология и гносеология техники, социология и культурология техники, антропология техники, философские проблемы технического знания и инженерной деятельности, техника в системе культуры.

Итак, современная философия техники является весьма широкой, комплексной и системной областью исследования.

Следует подчеркнуть, что философский анализ техники, технологии, технического знания и инженерной деятельности должен носить рефлексивный, методологический, мировоззренческий, социокультурный, целостный, ценностно-смысловой и критический характер и призван осмыслить основополагающие и принципиальные проблемы бытия и развития техники, что не способны сделать конкретные естественные, технические и социально-гуманитарные науки.

Представляется, что если понимать философию техники в широком и системном плане, то в ней можно выделить четыре главных раздела: онтологию техники, гносеологию техники, социокультурные и антропологические проблемы техники. И.М. Орешников следующим образом определяет содержание основных разделов философии техники, а одновременно и программу этого направления исследования |35, с. 8—10].

• 1. Онтологические проблемы:
  • • Техника и природа. Мир естественный и мир искусственный. Техносфера как особая форма бытия.
  • • Природа, сущность и виды техники. Техника, технология и инженерная деятельность в общественном бытии.
  • • Генезис и развитие техники, технологии и инженерной деятельности в человеческой истории. Технические и технологические революции.
  • • Научно-техническая и компьютерно-информационная революция. Новые информационные технологии. Компьютерная виртуальная реальность и ее философская интерпретация. Проблемы и перспективы нанотехнологий.
  • • Техника, технология и космос. Техника, социальное пространство и социальное время. Пределы расширения техносферы.
  • •Технико-технологическое и инженерное отношение человека к миру как интегральная характеристика его бытия.
• 2. Гносеологические проблемы:
  • • Философско-методологические вопросы техники, технологии, технических наук и инженерной деятельности.
  • •Техника, технология и инженерная деятельность как объекты и предметы исследования философии, естественных, технических и социально-гуманитарных наук.
  • • Техника и наука. Техника как «овеществленное» научное знание. Особенности технического, технологического и инженерного знания. Классические и неклассические научно-технические дисциплины.
  • • Специфика технического, технологического и инженерного творчества. Проблема инноваций.
  • • Инженерное мышление, его сущность, структура и функции.
  • • Когнитивное и ценностное в технических науках и инженерной деятельности.
• 3. Социокультурные проблемы;
• • Техника, технология, техническая наука и инженерная деятельность как социокультурные феномены, их место и роль в обществе и культуре. Социальные функции техники. Связь техники с другими феноменами культуры (наукой, моралью, искусством, образованием и др.)
• •Технологический и информационно-технологический детерминизм. Техницизм и антитехницизм.
• • Социокультурные основания технической и инженерной деятельности. Социотехническое проектирование. Оценочные критерии. Критерии новой техники и технологии. Необходимость гуманистической диагностики и экспертизы. Этика научно-технического специалиста. Инженерная этика.
• • Кризис современной техногенной цивилизации. Техника и будущее человечества. Технические утопии и антиутопии. Концепция «информационного общества».
• • Проблемы гуманизации техники, технологии, технических наук, инженерной деятельности, высшей технической школы и инженерного образования.
• • Место и роль научно-технических специалистов в современном обществе и культуре.
• 4. Антропологические проблемы:
  • • Философский смысл проблемы «Человек — техника»: гуманизм, техносфера, формы и границы воздействия техники и технологии на человеческое бытие. Реальная угроза сущности и существованию человека в современном информационно-технологическом мире. Процессы дегуманизации, роботизации, киборгизации человеческого индивида. Негативные явления в биологической, генетической, телесно-физической и интеллектуальной организации человека. Грозящая антропологическая катастрофа и пути ее недопущения.
  • • Место и роль эстетической экологии, дизайна, технической эстетики, инженерной психологии, эргономики, экономической этики и культуры делового общения в процессе гуманизации природной, социальной и производственной среды обитания человека.
  • • Культурно-гуманистическая, антропологическая парадигма высшего технического образования и ее личностный, креативный потенциал. Техническое и инженерное творчество как способ и мера реализации сущностных сил технических специалистов (духовного потенциала, способностей, знаний и т.д.) в их профессиональной деятельности и ее результатах.

Конечно, выделение данных разделов философии техники в известной мере условно, ряд содержащихся в них вопросов пересекаются и дополняют друг друга.

В целом несомненно, что философия техники выделилась в самостоятельную область философского исследования, свидетельствами чему являются огромный поток литературы, посвященной рассмотрению перечисленных выше вопросов, и выделение, исходя из этого, различных направлений и течений.

источник

Лекция 1. Предмет философии техники и технических наук.

1. Техника как предмет философского анализа.

2. Понятия технической и инженерной деятельности.

3. Научно-техническое познание и практика. Взаимосвязь научной, инженерной и проектной

1. Техника является, пожалуй, самым древним изобретением человечества, а потому так или иначе издавна попадала в поле зрения философов. Однако становление философии техники началось лишь в конце XIX – начале XX столетий. Первым употребил это словосочетание немецкий философ Эрнст Капп, назвавший свою книгу, вышедшую в 1877 г., «Основные направления философии тех­ники. К истории возникновения культуры с новой точки зрения». Несколько позже к понятию фило­софии техники обратились в своих работах другой немецкий философ Фред Бон и российский инже­нер П.К. Энгельмейер. Последний, в частности, в своей брошюре, названной им «Технический итог XIX века», формулирует задачи новой дисциплины.

В ХХ веке техника, ее место и роль в жизни человека и общества, ее историческое развитие, пер­спективы и значение для будущего человеческой цивилизации все более становится предметом при­стального внимания философов, а философия техники выделяется в самостоятельную область фило­софского исследования. В дальнейшем потребность философского осознания феномена техники и деятельности по ее созданию и эксплуатации появляется и возрастает уже в среде ученых и инжене­ров.

Что же представляет собой философия техники? Чтобы ответить на этот вопрос необходимо, пре­жде всего, определить ее особенности по сравнению с другими дисциплинами, изучающими технику в различных аспектах или концентрирующих свое внимание на ее различных отраслях. Количество таких дисциплин постоянно растет с поразительной быстротой. Одновременно растет и число обще­технических дисциплин, таких как кибернетика, общая теория систем, системотехника и др., целью которых становится исследование общих принципов строения, проектирования, конструирования и функционирования технических систем.

К тому же многие естественные науки в связи с усилением их влияния на техническое развитие общества, все возрастающее при этом воздействие техники на природу, да и на исследовательский процесс в них самих также делают технику предметом своего исследования, но, как правило, лишь со своей специфической (например, физической) точки зрения.

Наконец, в силу того, что техника проникает практически во все сферы жизни современного об­щества, многие общественные науки (экономическая теория, социология, психология и др.) также обращаются к специальному анализу технического развития. Историческое же развитие техники тра­диционно является предметом изучения истории техники как особой дисциплины. Однако такие ис­следования, как правило, специализированы по отдельным сферам общественной жизни, отраслям техники или стадиям ее развития.

Учитывая сказанное выше, а также специфику философии как теоретического мировоззрения и всеобщей методологии науки, можно сделать вывод о необходимости особого философского осмыс­ления техники, ее развития, места и роли в обществе. Этим и было обусловлено появление филосо­фии техники как специального раздела философского знания.

В фокусе изучения философии техники, что вполне естественно, стоит феномен и сущность тех­ники. Как феномен техника выступает сегодня не только в виде машин, орудий и инженерных со­оружений, но также и как техническая среда жизнедеятельности человека. К феноменологическим харак­теристикам техники относятся также знания, используемые в технике, сам процесс научно-техниче­ского познания, различные культурные «тексты», в которых обсуждается техника, и техническое по­ведение людей.

В отличие от феноменологических описаний, используемых в философии техники как эмпирический материал, осмысление сущности техники – это ответ на такие фундаментальные вопросы как:

— когда и как она возникает и какие этапы проходит в своем развитии?

— как техника относится к другим сферам человеческой деятельности – науке, искусству, инжене­рии?

— каково влияние техники на человека, природу и общество?

— действительно ли техника угрожает нашей цивилизации?

— наконец, каковы перспективы развития техники?

Вопрос о статусе и природе философии техники связан с еще одной проблемой, а именно, вклю­чением в нее, так сказать, прикладных задач и проблем, таких как этика инженерной деятельности, определение основ научно-технической политики, разработка методологии научно-технических и гуманитарно-технических экспертиз и научно-технического прогнозирования и др. На заре форми­рования этой дисциплины подобные прикладные, хотя и достаточно широкие проблемы к ней не от­носились. Сейчас же они фактически уже стали одними из главных проблем философии техники.

Таким образом, философия техники решает целый ряд специфических задач:

во-первых, исследует феномен техники как целостного образования в системе взаимодействия общества и природы;

во-вторых, изучает сущность и закономерности развития техники;

в-третьих, стремится понять место и роль его в общественном развитии в целом, принимая во внимание широкую историческую перспективу;

в-четвертых, разрабатывает мировоззренческие и методологические основы научно-технической политики и инженерно-технической деятельности;

в-пятых, разрабатываетобщую методологию научно-технического познания, проектирования и конструирования технических систем;

Однако, если предметом философии техники является техника как целостная система, то сразу же возникает законный вопрос: что же такое техника? Нам представляется, что ответ на этот вопрос це­лесообразно начать с уяснения этимологии этого понятия, а уж затем проследить, как оно развива­лось, наполняясь в ходе исторического развития общественной практики и ее теоретического осмыс­ления, новым, все более глубоким содержанием.

Понятие «техника» (от гр. «техне» – мастерство, умение) восходит своими корнями к древнегре­ческой античности, где его основным содержанием было индивидуальное мастерство. В условиях средневекового и особенно возрожденческого расширения ремесленного производства упор в со­держании этого понятия стал делаться уже на передающиеся из поколения в поколение общие (ти­повые) рецеп­ты и образцы деятельности. Наконец, при появлении и развитии в Новое время про­мышлен­ного производства, в связи с ростом значения машин и других средств труда, обеспечиваю­щих их функционирование, именно они стали определять понятие техники. При этом ранее сущест­вовавшие его определения сохранились, но, прежде всего, как рудименты, получив разнообразные значения в различных областях человеческой деятельности (например, «техника танца», «техника безопасности», «техника фортепианной игры» и т.д.).

В своем историческом развитии техника, понимаемая в указанном выше современном ее значе­нии, прошла ряд этапов. Вначале это были примитивные орудия труда (каменные ножи, топоры, примитивные луки и т.п.), затем все более сложные орудия, приводимые в действие физической си­лой сначала человека, а затем и животных. На этом этапе сам человек являлся, по сути, материаль­ной основой производственного процесса, техника же служила лишь усилению его работающих ор­ганов.

Вслед за этим появляются достаточно примитивные, а затем все более сложные машины и даже системы машин, имеющие двигатель (паровой, внутреннего сгорания, электрический и др.), во мно­гом заменяющий физические силы человека и животных, ранее приводящие машину в движение. При этом меняется и функция человека, который становится одним из звеньев технологической цепи, дополняя машину своими органами.

Современный этап развития техники характеризуется, прежде всего, созданием автоматизирован­ных систем управления, причем не только в производствен­ной, но и в других сферах деятельности. Здесь человек, переставая уже быть непосредственным элементом технологической цепи, не ограни­чивается физиологическими (прежде всего физическими и психическими) пределами свое­го орга­низма, а получает возможность все более широкого использования своих интеллектуальных, в том числе творческих способностей.

Как можно заметить, критериями выделения указанных выше исторических этапов раз­вития тех­ники является как ее усложнение, так и передача ей от человека все более широкого круга функций, прежде всего тех, которые вызывают коренные изменения в технологическом спо­собе производства, особенно, в способе соединения в нем человека и машины. Поскольку же техника, в конечном счете, есть опредмеченные в природ­ном материале сущностные силы человека, то ее развитие служит важ­нейшим показателем исто­рического изменения отношения человека (общества) к природе в процессе исторического развития производственной, а затем и других видов его деятельности.

В основе создания и использования техники лежит практическое примене­ние законов природы, открываемых естественными науками. Техника, таким образом, представляет собой материальное воплощение накоплен­ных обществом знаний в борьбе за покорение сил природы. Осва­ивая эти силы, человек использует их посредством техники для повышения производительности своего труда и улучшения усло­вий своего быта. Обнаружение и изучение новых явлений приро­ды, открытие их законов создает все расширяющиеся возможнос­ти дальнейшего развития техники. В то же время сама техника все чаще выступает необходимым условием развития науки. Ре­шая тот или иной тех­нический вопрос на базе уже известных законов природы, человек обнаруживает все новые ее сто­роны, свойства и взаимосвязи, открывает новые ее законы, тем самым двигая вперед естествознание. Развитие техники, в том числе и исследовательской, в свою очередь дает все более мощные средства для дальнейшего развития научного познания.

Исходя из сказанного выше, нам представляется, чтотехника в современном ее пониманииможет быть рассмотрена в трех основных аспектах:

во-первых, как совокупность технических артефактов – от отдельных простейших орудий до сложнейших технических систем;

во-вторых, как совокупность различных видов деятельности по их созданию – от научно-техниче­ского исследования и проектирования до изготовления и эксплуатации, от разработки отдельных элементов технических систем до системного исследования и проектирования;

в-третьих, как совокупность технических знаний – от специализированных рецептурно-техноло­гических до теоретических научно-технических и системотехнических.

Техника относится к сфере материальной культуры. Однако, как хорошо известно, материальная культура связана с духовной культурой неразрывными узами. Например, археологи именно по ос­таткам материальной культуры стремятся подробно восстановить культуру даже самых древних на­родов. В этом смысле философия техники является в значительной своей части археологией техниче­ских знаний, когда она обращена в прошлое (особенно в древнем мире и в средние века, где пись­менная традиция в технике еще не была достаточно развита) и методологией научно-технического развития, когда она обращена в настоящее и будущее.

2. Техника в современном мире вошла «в плоть и кровь» жизнедеятельности общества и человека. Каждый человек указать на множество орудий и технических устройств, которые повседневно ок­ружают нас дома или на работе. Специалисты назовут конкретные примеры такого рода примеров из изучаемых или создаваемых ими видов техники. Но все это – лишь предметы технической деятель­ности человека, материальные результаты его размышлений и технических усилий. За всем этим ле­жит обширная сфера технических знаний и основанных на этих знаниях действий. Понятие техни­ческой деятельности в широком смысле означает всякую деятельность, опирающуюся на опреде­ленные технические знания и правила. Это, прежде всего, конечно же, деятельность по созданию и использованию технических устройств. В таком понимании не только практически любая современ­ная профессиональная деятельность, но и почти вся бытовая деятельность в большой степени может быть отнесена к технической деятельности.

Нужно отметить также, что технические знания воплощаются не только через техническую дея­тельность по созданию технических устройств, но и посредством статей, книг, учебников и др., по­скольку без налаженного механизма продуцирования, накопления и передачи знаний никакое техни­ческое развитие в современном обществе было бы невозможно.

Понятие инженерной деятельности появляется как результат конкретизации более широкого по­нятия технической деятельнос­ти, корни которой уходят в глубокое прошлое человеческой ис­тории, в те далекие времена, когда происходит становление чело­века. Важнейшей предпосылкой этого явля­ется переход наших предков от собирательства даров природы к преобразованию при­родных объек­тов в соответствии с их потребностями. Особое зна­чение в этом процессе имело создание первых технических объек­тов, прежде всего орудий труда, отличавшихся от ранее используемых природных предметов (камня, палки и т.п.) тем, что были искус­ственно произведенными, то есть такими, ка­кими сама природа создать не могла.

Первоначально техническая деятельность решала лишь такие задачи, решение которых уже на­зрело. Более позднее происхож­дение имеет такой вид деятельности, как изобретательство, ха­рактер­ной чертой которого является овладение людьми не толь­ко отдельными свойствами природных ве­щей, но уже определен­ными их закономерностями. Возникновение изобретательства и оз­начало, по сути, начало становления инженерной деятельности.

В современном ее понимании инженерная деятельность появ­ляется в Западной Европе в конце XVII – начале XVIII вв., когда появляется крупное машинное производство и развитие техники уже не могло основываться лишь на производствен­ных навыках и умениях, а требовало целенаправлен­ного исполь­зования научных знаний. Тогда же появляется и фигура инжене­ра[1]. В процессе его профес­сиональной деятельности законы науки транс­формируются в технические принципы и реали­зуются в практике создания и эксплуатации сложных технических объектов – ма­шин и их систем.

Деятельность инженера несомненно является интеллектуаль­ной и творческой. В то же время от других видов интеллектуаль­ной деятельности (педагогической, врачебной, художественной и т.д.) она отличается тем, что представляет собой специфический труд научных и практических работни­ков, занятых в сфере ма­териального производства и тем самым непосредственно участву­ющих в создании национального дохода.

Важнейшей особенностью инженерной деятельности является то, что она разрешает противоречия между природой и обще­ством, осуществляя процесс превращения естественного в искус­ственное, природного в социальное.

Как известно, технический прогресс является одной из важ­нейших предпосылок и составляющих общественного прогресса. Основным же двигателем тех­нического прогресса выступает именно ин­женерная деятельность. Совершенствуя технику и технологию, она одновременно активно влияет на изменение технологических от­ношений между людьми в производственном процессе, воздействуя на развитие людей как главной производительной силы обще­ства, и, тем самым, на изменения в эко­номическом способе производства матери­альных благ.

Сегодня к сфере техники относится не только использование, но и само производство техниче­ских знаний. Кроме того, сам процесс применения научных знаний в технической практике не явля­ется таким простым, как это часто думали, поскольку он связан не только с приложением уже имеющихся знаний, но и с получением новых. Особая трудность применения научных знаний в тех­нической деятельности заключается в умении правильно отыскать действительные условия конкрет­ного случая такого применения. Условно принятое положение вещей и пренебрежение отдельными данными условиями могут серьезно обманывать нас насчет настоящей действительности. Только конкретное применение научных знаний ведет к полному пониманию возможностей и перспектив технической деятельности. Оно составляет высшую ступень познания технических объектов, в то время как общее научное и техническое познание составляет только предварительную ступень к нему. А для такого конкретного применения знаний в технической деятельности, как показывает опыт, необходимо умение исследовать и изобретательность. Это особенно характерно для инженер­ной деятельности как особого вида технической деятельности.

3. По мере развития техники и усложнения средств воздействия человека на природу появляется техни­ческое знание, в котором проблемы являются, как правило, ком­плекс­ными, требующими использования широкого спектра достижений естествознания. Тем са­мым проявляется теснейшая связь технических и естественных наук.

Однако в отличие от ественнонаучных исследований, целью которых является познание зако­нов природы, технознание ориен­тировано, прежде всего, на нахождение способов использования этих зако­нов для создания и совершенствова­ния технических объектов, усиливающих или облег­чающих челове­ческую деятельность, т.е. на непо­средственное преобразование действительности, практику. Это, ко­нечно, не значит, что вопросы по­знания объективной действительности здесь не ставятся. Напротив, такое познание выступает важней­шим условием и необходимой стороной ре­зультатив-ного преобразо­вания действительности, поскольку сам процесс такого преобразования, во-первых, невоз­можен без опоры на научное знание и, во-вторых, всегда связан с постановкой новых познаватель­ных задач, усложнение которых и привело в свое время к появлению технических наук.

Практическая обусловленность научных исследований, особенно в области технознания, напря­мую вытекает из самой преобразовательно-созидательной сущности человеческой деятельности, в частности, такой ее неотъемлемой черты, как целеполагание. В свое время К. Маркс очень образно выразил эту характеристику человеческой деятельности, когда писал, что даже самые плохие ткач и архитектор отличаются от самых хороших паука и пчелы (при внешней схожести действий тех и дру­гих) прежде всего тем, что в начале этих действий первые уже имеют в своей голове в качестве иде­альной цели будущий их результат. Сказанное тем более относится к ученому, который должен всегда держать в поле своего зрения не только замысел и сам процесс исследования, но и его конеч­ный ре­зультат, который далеко не всегда бывает очевидным с самого начала, а потому может корректиро­ваться в ходе исследовательской работы.

Всякое научное исследование, в конечном счете, порождается и определяется практикой. При этом особо следует отметить, что если практическая обусловленность естественных, прежде всего фундаментальных, исследований проявляет себя лишь в конеч­ном счете, то в технических исследованиях определяющий характер практики изна­чально очевиден. Это, конечно, не значит, что вопросы познания объективной действительности здесь не ставятся. Напротив, такое познание выступает важнейшим условием и необходимой сторо­ной ре­зультативного преобразования действительности, поскольку сам процесс такого преобразова­ния, во-первых, невозмо­жен без опоры на научное знание и, во-вторых, всегда связан с постановкой новых познавательных задач.

Пожалуй, наиболее определенно и ярко взаимосвязь теории и практики в науке вообще и в техни­ческих науках в особенности проявляет себя в экспериментальных исследованиях. Экспери­мент – это форма научного опыта, представляющая собой систематизированное и, что особенно важно, воспро­изводимое наблюдение объекта в процессе целенаправленных и контролируемых воз­действий на него.

Познание, как процесс движения человеческой мысли от незнания к знанию, вырастает из прак­тики, на всех этапах определяется ею и ею же оценивается с позиции истинности, т.е. соответствия полученных знаний самой действительности, направляясь затем на практическое овладение ею. Та­ким образом, практика выступает исходным пунктом, основой, движущей силой, целью всего про­цесса познания, поскольку именно успешное практическое воплощение его результатов и может служить объективным показателем его завершенности.

Под завершенностью исследования следует понимать успешную реализацию четко поставленной цели научной работы с получением необходимых элементов научной новизны, что обеспечивается, во-первых, логической последовательностью и строгостью решения исследова­тель­ских задач и, во-вторых, достаточной обоснованностью полученных результатов (выводов).

Необходимо, однако, подчеркнуть, что понятие завершенности познания всегда носит не абсолют­ный, а лишь относительный характер, поскольку каждый новый шаг в познании открывает новые го­ризонты непознанного, ставит перед учеными новые исследовательские цели и необходи­мые для их реализации задачи. В то же время нельзя не отметить, что завершенность конкретного исследования, несмотря на указанную оговорку, вполне справедливо считается одним из важнейших квалификаци­онных критериев диссертационных работ.

В технознании и инженерной деятельности, учитывая их, прежде всего, прикладной характер, этот критерий конкретизируется в понятии «инженерная завершенность научно-технического ис­следова­ния», реализующаяся в проектировании новых или качественном совершенствовании уже имею­щихся технических систем, создании новых технологий и их соответствующей оснастки, разра­ботке новых материалов, в том числе композиционных. Инженерная завершенность выступает важ­нейшим показа­телем практической направленности исследований и проектных работ в области тех­ники.

Исторически проектирование возникает внутри сферы изготовления технических объектов как мо-мент, связанный с изображением на чертежах на основе соответствующих расчетов внешнего вида, строения и функционирования будущего изделия. По мере своего становления и развития проектная деятельность начала выполнять ряд специфических функций: а) организация деятельности изготовления, б) представление отдельных планов и частей изготовляемого изделия, в) увязка на чертеже различных требований к изделию, г) оценка и выбор лучших решений и другие. Но достаточно долгое время эти функции не осознавались как самостоятельные, формируясь и реализуясь исключи­тельно внутри деятельности по изготовлению технических объектов и практически.

Проектирование становится самостоятельной сферой деятельности, когда происходит разделение труда между проектировщиком и собственно изготовителем (строителем, машиностроителем). Пер­вые при этом начинают отвечать за интеллектуальную часть работы (конструктивные идеи, чертежи, расчеты), а вторые – за создание материальной части (изготовление изделия по указанным чертежам и расчетам). Если раньше чертежная и расчетная деятельности во-многом срасталась с изготовлением и эксплуатацией опытных образцов, позволяя непрерывно корректировать чертежи и расчеты в процессе создания технического изделия, то после такого разделения эти деятельности начинают строиться, исходя из самостоятельных принципов и знаний.

Для проектирования характерны определенная «логика» и определенные возможности, недости­жимые вне этой деятельности. Так, проектировщик может: а) совмещать и примерять несовпадаю­щие или даже противоположные требования к объекту; б) разрабатывать отдельные планы и подсис­темы объекта, не обращаясь определенное время к другим планам и подсистемам; в) описывать не­зависимо друг от друга вид, функции, функционирование и строение объекта и затем совмещать их; г) разрабатывать различные варианты объекта (изделия) и его подсистем, а затем сравнивать эти ва­рианты; д) «вносить в объект» свои ценностные установки. Позднее откристаллизовавшиеся в прак­тике и осознанные в теории способы и принципы проектирования начинают переноситься и на дру­гие виды деятельности, соответствующим образом трансформируя их. Наряду с техническим возни­кают новые виды проектирования, такие, в частности, как дизайнерское, эргономическое, организа­ционное проектирование и др.

Одно из условий эффективности проектирования – возможность в ходе проектирования не обра­щаться непосредственно к создаваемому в материале объекту. Эта фундаментальная особенность проектирования обеспечивается с помощью знаний, в которых уже установлены как основные функ­ции и конструкции проектируемого объекта, так и отношения, связывающие их между собой. В своей норме проектирование предполагает движение от определенных в задании требований, предъ­являемых к проектируемому объекту, к функциям, обеспечивающим их реализацию, а также от ука­занных функций к обеспечивающим их конструкциям, как, впрочем, и, наоборот, т.е. от конструкций к функциям.

В ходе проектирования может осуществляться расщепление одних, более сложных, функций на другие, более простые, вычленение в сложной конструкции более простых и, наоборот, составление из простых конструкций более сложных (этап проектировочного анализа и синтеза), переход от од­них функций и конструкций к другим. При этом проектировщик должен быть уверен, что всегда по­дыщет для функции соответствующую конструкцию, что можно относительно независимо, парал­лельно разрабатывать «план» функционирования и «план» строения объекта (поскольку они посто­янно связываются процессом проектирования) и что требования, предъявляемые к проектируемому объекту, можно удовлетворить с помощью известных типов функционирования и конструирования. В общем случае такая уверенность опирается на знания – как на знания прототипов, так и отноше­ний, связывающих функции и конструкции.

Исследования показывают, что проектирование венчает собой длительную эволюцию техники и инженерии вообще. Техническая доинженерная деятельность имела дело с реальными орудиями, со­оружениями и машинами. На этом этапе человек действовал, чаще всего, методом проб и ошибок и относительно медленно совершенствовал свои изделия, ориентируясь, прежде всего, на опыт их употребления и традицию технического творчества. Инженерия впервые соединяет разработку на­учных знаний (теорий) с техническим действием, организуя из них единый процесс инженерного ис­кусства. В ней также впервые складывается процедура прямого удовлетворения требований, предъ­являемых к будущему изделию. Однако инженер озабочен и ограничен прежде всего связью в изде­лии двух начал – природного и технического, первое начало – источник энергии, силы, движения; второе – возможность воплотить эти природные процессы в жизнь, поставить их на службу чело­веку, сделать моментом целенаправленного действия. Проектирование, как отмечалось выше, уже не обращается к реальному материалу, изделию, опыту. Организуя производство через проекты, оно окончательно освобождается и от технического действия. Изделие здесь с начала и до конца созда­ется в плоскости знаковых проектных средств (моделей и предписаний).

Лекция 2. Философские вопросы современной техногенной цивилизации

1. Понятие современной техногенной цивилизации.

2. Перспективы развития и социальные последствия техногенной цивилизации.

3. Философское осмысление научно-технической революции. Технический оптимизм и техниче­ский

1. В развитии человечества, после того как оно преодолело стадию варварства и дикости, существо­вало множество цивилизаций – конкретных видов общества, каждое из которых имело свою самобыт­ную историю. Так, например, известный философ и историк А.Тойнби выделил и описал 21 цивилиза­цию. Все они, однако, могут быть в самом общем виде подразделены на два больших класса соответст­венно типам осуществляемого в них прогресса – на традиционные и техногенные цивилизации, разли­чия между которыми носят радикальный характер.

Традиционные общества характеризуются замедленными темпами социальных изменений. Конечно, в них также возникают инновации, как в сфере производства, так и в сфере регуляции социальных отношений, но прогресс идет очень медленно по сравнению со сроками жизни индивидов и даже поко­лений: может смениться несколько поколений людей, заставая одни и те же общественные структуры, воспроизводя их и передавая следующему поколению. Виды деятельности, их средства и цели могут столетиями существовать в качестве устойчивых стереотипов. Соответственно, в культуре этих об­ществ приоритет отдается традициям, образцам и нормам, аккумулирующим опыт предков и канонизи­рованным стилям мышления.

Инновационная деятельность в таких обществах отнюдь не воспринимается как высшая ценность. Напротив, она допустима здесь, как правило, лишь в рамках веками апробированных традиций. Приме­рами таких обществ являются Древняя Индия и Китай, Древний Египет, государства мусульманского Востока эпохи Средневековья и т.д. Этот тип социальной организации сохранился и до наших дней: многие государства так называемого третьего мира сохраняют черты традиционных обществ, хотя столкновение их с современной западной цивилизацией рано или поздно приводит к радикальным трансформациям традиционной культуры и образа жизни.

Что же касается техногенной цивилизации, то это такой тип социального развития, определяющие характеристики которого в большой степени противоположны характеристикам традиционных об­ществ. Она является довольно поздним продуктом человеческой истории. Долгое время эта история протекала как взаимодействие традиционных обществ. Лишь в XVI–ХVII столетиях в европейском регионе сформировался особый тип развития, связанный с появлением техногенных обществ и их последующим влиянием на традиционные общества. Некоторые из них, постепенно подвергаясь мо­дернизации, поглощались затем техногенной цивилизацией, превратившись в типичные техногенные общества. Другие, испытав прививки западной культуры и технологии, все же сохраняли многие тра­диционные черты, превратившись в своего рода гибридные образования.

Когда техногенная цивилизация сформировалась в относительно зрелом виде, темп социальных из­менений стал возрастать с огромной скоростью, экстенсивное развитие истории стало заменяться ин­тенсивным. При этом основные резервы роста стали черпаться уже не за счет расширения культурных зон, а прежде всего за счет перестройки самих оснований прежних способов жизнедеятельности и формирования на этой базе принципиально новых возможностей.

Самое главное и действительно эпохальное изменение, связанное с переходом от традиционной ци­вилизации к техногенной, состоит в возникновении новой системы ценностей, важнейшей из которых становится инновация, т.е. создание нового. В известном смысле символом техногенного общества может считаться постоянно меняющееся содержание книги рекордов Гиннеса в отличие, скажем, от семи чудес света, которые, напротив, призваны были подчеркнуть завершенность мира, показать, что все грандиозное, действительно необычное уже состоялось.

На одном из самых высоких мест в иерархии ценностей оказывается здесь автономия личности, что традиционному обществу вообще несвойственно. Там личность реализуется только через принадлеж­ность к какой-либо определенной корпорации (сообществу), будучи ее элементом. В техногенных же обществах человек не привязан жестко к своим корпоративным связям и способен погружаться в раз­ные социальные общности и даже в разные культурные традиции.

Преддверием техногенной цивилизации можно назвать развитие античной, прежде всего полисной, культуры, подарившей человечеству два великих изобретения – демократию и теоретическую науку (Евклидова геометрия, Архимедова гидростатика и др.), ставших важнейшими предпосылками и усло­виями становления принципиально нового типа цивилизационного прогресса.

Второй и очень важной вехой на этом пути стало европейское Средневековье с его особым понима­нием человека, как созданного по образу и подобию Бога, с культом любви человека к человеко-Богу (Христу), а затем и с усилением роли человеческого ума, способного постигнуть тайну Божественного творения мира, расшифровать те письмена, которые Бог заложил в мир, создавая его.

Впоследствии, в эпоху Ренессанса, происходит восстановление многих достижений античной тради­ции, но при этом ассимилируется и идея богоподобности человеческого разума. В этот период, можно сказать, закладывается культурная матрица новой (техногенной) цивилизации. Но это все – преддверие.

Новый тип цивилизации начинает свое собственное развитие лишь в XVII в., проходя последова­тельно три стадии: прединдустриальную, индустриальную, и, наконец, постиндустриальную.

Важнейшей основой жизнедеятельности общества становится развитие техники и технологии, при­чем не столько путем стихийно протекающих инноваций в сфере самого производства, сколько за счет генерации все новых научных знаний и их внедрения в технико-технологические процессы. Так рожда­ется тип развития, основанный на все более кардинальном и ускоряющемся преобразовании предмет­ного мира, в котором живет человек, что, в свою очередь, приводит к активным трансформациям всех общественных связей: образа жизни людей, типов их общения, форм коммуникации и т.д. В результате возникает отчетливо выраженная направленность прогресса с ориентацией уже не в прошлое, а в бу­дущее.

Если в культуре традиционных обществах считалось, что «золотой век» человечества уже пройден, то в культуре техногенных обществ идея исторического прогресса стимулирует ожидание перемен и движение к будущему. При этом будущее понимается, прежде всего, как рост цивилизационных, в том числе научных и технических, завоеваний, обеспечивающих все более счастливое мироустройство.

Техногенная цивилизация существует чуть более 300 лет, но оказалась очень динамичной и очень агрессивной: она подавляет, подчиняет себе, переворачивает, буквально поглощает традиционные общества и их культуры. Сегодня этот процесс идет по всему миру, проникая во все сферы обществен­ной и даже личной жизни людей. Такое активное воздействие техногенной цивилизации на традицион­ные общества, как правило, приводит к гибели последних, к уничтожению многих культурных тради­ций, по существу – к гибели этих культур как самобытных целостностей. Чаще всего эти культуры сохраняются только обрывками, в качестве исторических рудиментов. Преобразуя их смысложизнен­ные установки, техногенная цивилизация заменяет их новыми мировоззренческими доминантами.

Человек все более понимается как активное существо, деятельность которого должна быть направ­лена на преобразование, переделку внешнего мира, в первую очередь природы, которую человек дол­жен подчинить себе, получая необходимые для себя блага для удовлетворения своих неограниченно растущих потребностей. Конечно, это не означает, что в новоевропейской культурной традиции не возникают другие мировоззренческие идеи. В ней всегда можно обнаружить также идеи и ценностные ориентации, альтернативные доминирующим ценностям. Но в реальной жизнедеятельности общества они, как привило, не играют определяющей роли, оставаясь как бы на периферии общественного соз­нания и не приводя в движение массы людей.

Идея преобразования мира и подчинения человеком природы была доминирующей в культуре техно­генной цивилизации на всех этапах ее истории, и остается таковой вплоть до нашего времени. Если угодно, эта идея является важнейшей составляющей того «генетического кода», который определял и определяет само существование и эволюцию техногенных обществ.

Активно-деятельностный идеал отношения человека к природе распространяется затем и на сферу общественных отношений, которые также начинают рассматриваться в качестве особых, целенаправ­ленно преобразуемых человеком. С этим связан культ борьбы, революций как локомотивов истории и как способа решения общественных проблем, возникший в контексте ценностей именно техногенной культуры.

Характерный для техногенной цивилизации пафос покорения природы и преобразования общества порождал особое отношение к идеям господства силы и власти. Конечно, и в техногенном мире можно обнаружить немало ситуаций, в которых господство осуществляется как сила непосредственного при­нуждения и власти одного человека над другим. Однако отношения личной зависимости, характерные для прежних обществ, перестают здесь доминировать, заменяясь отношениями вещной зависимости. Власть и господство в этой системе общественных отношений отождествляются с владением и при­своением товарных ценностей, в качестве которых выступают вещи, информация и даже человеческих способности, приобретающие определенный денежный эквивалент.

2. Исследуя и анализируя, как менялись функции науки и техники в социальной жизни, можно вы­явить основные особенности научного и технического познания, его возможности и границы. Проблема этих возможностей в настоящее время ставится особенно остро. Все дело в том, что само развитие техногенной цивилизации подошло к критическим рубежам, которые обозначили границы этого типа цивилизационного роста. Это обнаружилось во второй половине XX в., прежде всего в связи с возник­новением глобальных кризисов и глобальных проблем.

Среди многочисленных глобальных проблем, порожденных техногенной цивилизацией и поставив­ших под угрозу само существование человечества, можно выделить три главных.

Первая из них – проблема выживания человечества в условиях непрерывного совершенствования оружия массового уничтожения. В ядерный век человечество впервые за всю свою историю осознало себя «смертным», и этот печальный итог был «побочным эффектом» научно-технического прогресса, открывающего все новые возможности развития техники вообще и военной техники, в частности.

Вторая, пожалуй, самая острая проблема современности это нарастание экологического кризиса в глобальных масштабах. Два аспекта человеческого существования как части природы и как деятель­ного существа, преобразующего природу, приходят в конфликтное столкновение. Старая парадигма, будто природа – бесконечный резервуар ресурсов для человеческой деятельности, оказалась неверной. Грозящая экологическая катастрофа требует выработки принципиально новых стратегий научно-тех­нического и социального развития человечества, обеспечивающих коэволюцию человека и природы.

И наконец, еще одна, третья по счету (но не по значению!) проблема – это проблема сохранения че­ловеческой личности в условиях растущих всесторонних процессов стандартизации и отчуждения. Эту глобальную проблему иногда обозначают как современный антропологический кризис. Человек, ус­ложняя свой мир, все чаще вызывает к жизни такие силы, которые он уже не контролирует и которые становятся чуждыми его природе. Чем больше он преобразует мир, тем в большей мере он порождает непредвиденные социальные факторы, которые начинают формировать структуры, радикально ме­няющие человеческую жизнь и, очевидно, ухудшающие ее. Еще в 60-е годы французский философ Г. Маркузе кон­статировал в качестве одного из последствий современного техногенного развития появление «одно­мерного человека» как продукта массовой культуры. Современная индустриальная культура действи­тельно создает широкие возможности для манипуляций сознанием, при которых человек теряет спо­собность рационально осмысливать бытие. При этом и манипулируемые и сами манипуляторы стано­вятся заложниками массовой культуры, превращаясь в персонажи гигантского кукольного театра, спектакли которого разыгрывают с человеком им же порожденные фантомы.

Все это – проблемы выживания человечества, которые породила техногенная цивилизация. Совре­менные глобальные кризисы ставят под сомнение тип общественного прогресса, реализуемый в пред­шествующем техногенном развитии. По-видимому, человечество должно осуществить радикальный поворот к каким-то новым формам цивилизационного прогресса.

Некоторые философы и футурологи сравнивают современные процессы с изменениями, которые пережило человечество при переходе от каменного к железному веку. Эта точка зрения имеет глубокие основания, если учесть, что решения глобальных проблем предполагают коренную трансформацию ранее принятых стратегий человеческой жизнедеятельности. Любой новый тип цивилизационного развития требует выработки новых ценностей, новых мировоззренческих ориентиров. Необходим пересмотр прежнего отношения к природе, идеалов господства, ориентированных на силовое преобра­зование природного и социального мира, необходима выработка новых идеалов человеческой деятель­ности, нового понимания перспектив человека. В этом контексте возникает вопрос и о судьбе традици­онных для техногенной цивилизации ценностях науки, техники и научно-технического прогресса.

3. Современная наука и техника, как уже подчеркивалось ранее, находятся в неразрывном единстве и взаимопроникновении, составляя сложный симбиоз, являющийся одним из главных средств развития современного обще­ства, в силу чего общественный прогресс в социальной философии часто рассмат­ривается прежде всего как научно-технический. В конце XIX в. и особенно в ХХ в. отношение к нему как несомненному благу в социально-философских и культурологических учениях стало подвергаться серьезной критике. На­ряду с позитивным формировалось и негативное отношение к НТП. Это сказа­лось не только на отношении к науке, но и к технике. В обществе сформировалось три подхода к тех­нике: оптимистический, пессимистический и так называемый нейтральный.

Оптимистический вариант понимания значения техни­ки был сформулирован американским философом Л. Мэмфордом. В своей периодизации человеческой истории он различает эпохи развития техники в зависимости от того, что каждая из них дает человеку или отнимает у него. Первая из таких эпох (палеотехническая) охватывает период с архаических обществ до средневековья и раннего Возрождения. Она имеет своей целью не столько наращивание человеческих сил посредством техники, сколько интенсификацию жизни и дея­тельности человека. Вторая эпоха (эотехническая), ее еще называют эпохой «угольного капитализма», или «рудниковой цивилизации», начинается с XVI – XVII вв. и продолжается до второй половины ХХ в. Мэмфорд характеризует ее как «несчастную прелюдию» к обществу, которое должно покончить с догмами индустриализации и растущих потребностей. В таком обществе (третья, неотехническая эпоха), свидетелями которого, по его мнению, мы являемся, человек перестает рассматриваться как средство, а техника насквозь пронизывается человеческими ценностями.

Сторонники пессимистического понимания роли техники в современном обществе указы­вают, что техника все более становится несоразмерной создавшему ее человеку, который постепенно теряет над ней контроль, что выражается в умножении числа и уве­личении объема так называемых глобальных проблем современности. Мир человека, говорят, в частности, представители «Римского клуба» (А. Печчеи и др.), «болен раком и этот рак сам человек».

Наиболее четко этот подход выражен немецким фило­софом X. Шельски в ставшей классической большой ста­тье под названием «Человек в научной цивилизации». По его мнению, развитие техники приобрело такой характер, что это по-новому ставит вопрос о самоидентифика­ции человека. Сегодня его уже нельзя отождествлять с привычным, сложившимся веками культурно-истори­ческим обликом. А потому, чтобы по-новому объяснить человека, нужно по-новому объяснить технику. Пони­мание техники как продолжения органов человека хотя и верно, но теперь уже недостаточно. Суть новой реально­сти состоит в том, что человек полностью подпадает под необходимость, которую он сам про­дуцирует в качестве своего мира, в том числе созданной им же техники. Это – техническая необхо­димость. Человек оказывается «встроенным» в технику. Поэтому, считает Шельски, про­блема челове­ческой сущности не поддается никакому иному реше­нию, кроме собственно технического. Теперь мы не политики, а «техники», т. е. функционеры научно-технического прогресса: «Место политического народного волеизъявления занимает закономерность ве­щей, которую сам человек производит в каче­стве науки и техники». Для теоретика, пытающегося объяснить дей­ствительность, это означает «конец истории» в ее фило­софском понимании. На место «истории» приходит «со­циология» как прикладная дисциплина. Примерно в этом же ключе рассуждал и М. Хайдеггер. «Тоталитаризм, – писал он, – это не просто форма правления, но следствие необузданного господства техники. Человек сегодня подвержен безумию своих про­изведений».

Представители такого подхода возлагают на науку и ее технологические применения ответствен­ность и за нарастающие глобальные проблемы. Крайний антисциентизм (антинаучная направленность) с его требованиями ограничить и даже затормозить научно-технический прогресс, по существу, предла­гает возврат к традиционным обществам. Но следует признать утопичность таких требований, по­скольку, во-первых, они противоречат объективному закону возрастания человеческих потребностей и, во-вторых, на этом пути в современных условиях невозможно решить проблему обеспечения посто­янно растущего населения даже элементарными жизненными благами.

Выход, очевидно, состоит не в отказе от научно-технического прогресса, а в придании ему гумани­стического измерения, что, в свою очередь, ставит проблему нового типа научной рациональности, включающей в себя в явном виде гуманистические ориентиры и ценности. Впервые это во всей широте понял еще Карл Маркс, который, выступая на юбилее чартистской газеты в 1856 г. сказал, что в наше время все как бы чревато своей проти­воположностью. Мы видим что машины, обладающие чудесной силой сокращать и делать плодотворнее чело­веческий труд, приносят людям голод и изнурение. По­беды техники как бы куплены ценой моральной деграда­ции. Кажется, что по мере того как человече­ство подчиняет себе природу, человек становится рабом других людей, либо рабом своей собственной подлости. Причину этого Маркс видел в общественной форме, которую приобретает научно-техниче­ский прогресс в условиях капитализма. Во многом сходную позицию отстаивают и представители современного «нейтрального» подхода, например, К. Ясперс, который считал, что сами по себе наука и техника не являются ни благом, ни злом, но могут быть использо­ваны как во благо, так и во зло. Харак­тер такого использования, полагал он, коренится в самом человеке и в формах его общественной жизни, которые, в последнем счете, и придают техни­ке смысл.

В этой связи возникает целая серия вопросов. Как возможно включение в научное познание внеш­них для него ценностных ориентаций? Каковы механизмы этого включения? Не приведет ли к дефор­мациям истины, как объективного знания, и жесткому идеологическому контролю над наукой требова­ние соизмерять научное знание с социальными ценностями? Имеются ли внутренние, в самой науке вызревающие, предпосылки для ее перехода в новое состояние?

Это действительно кардинальные вопросы современной философии науки. Ответ на них предпола­гает исследование особенностей научного познания, его генезиса, механизмов его развития, выяснения того, как могут исторически изменяться типы научной рациональности и каковы современные тенден­ции такого изменения.

Очевидно, первым шагом на этом пути должен стать анализ специфики науки, выявление тех инва­риантных признаков, которые устойчиво сохраняются при исторической смене типов научной рацио­нальности.

В каждую конкретную историческую эпоху эти признаки могут соединяться с особенными, свойст­венными именно данной эпохе характеристиками научного познания. Но если исчезнут инвариантные признаки науки, отличающие ее от других форм познания (искусства, обыденного познания, филосо­фии, религиозного постижения мира), не будет ли это означать исчезновение науки?

Какой из этих трех рассмотренных вариантов можно считать истин­ным? Представляется, что каж­дый из них содержит в себе момент истины. Однако нужно подчеркнуть, что пессими­стический вари­ант не должен быть недооценен. Творение все более становится несоразмерным творцу и вполне воз­можно, что уже в недалеком будущем человек может ока­заться в постчеловеческом мире. Или, говоря иначе, об­наружить, что он в мире уже не только не один, но и уже и не главный. Предсказаний та­кого рода становится все больше. Именно такого мнения придерживается выдающийся ученый нашего времени профессор Келвин Уорвик, не так давно заявивший, что уже через несколько десятилетий человек окажется в зависимости от созданно­го им самим искусственного разума. Как и известный аме­риканский ученый Ф. Фукуяма, совсем недавно написав­ший в статье «Запрограммированный недоче­ловек» о возможности с помощью информационных и биотехноло­гий изменять природу человека и войти на этой основе в «новую, постгуманную историю». Примерно таких же взглядов придерживалась и академик РАН Н. Бехтерева, которая называла даже при­мерную дату, когда компьютерные системы выйдут из-под контроля человека, и описывала способ, каким они это сделают. О чем, впрочем, за три четверти века до перечисленных выше авторов писал русский рели­гиозный философ Н. Бердяев: «Тво­рение восстает против своего творца, более не повинуется ему. Тайна грехопа­дения – в восстании твари против Творца. Она теперь повторяется. Прометеевский дух человека не в силах ов­ладеть соз­данной им техникой. ».

По какому пути пойдет человечества выяснится, по-видимому, уже в ближайшие десятилетия.

Лекция 3. Взаимосвязь науки и техники

1. Основные концепции взаимосвязи науки, техники и научно-технического знания.

2. Ступени рационального обобщения в технике.

3. Роль техники в становлении и развитии экспериментального естествознания.

1. В современной литературе по философии техники выделяются две основные модели соотношения науки и техники – линейную и эволюционную.

Линейная модель была наиболее распространена 50-60-е гг. прошлого столетия. В ней ут­верждается, что наука и техника есть лишь различные функции одного и того же сообщества. При этом за наукой закрепляется только функция производства знания, а за техникой – лишь его применение. Такой подход, однако, подвергся в последние годы серьезной критике,

По мнению его оппонентов, в частности О.Майера, как научные, так и техни­ческие задачи зачастую решаются одновременно (или в разное время) одними и теми же людьми или институтами, использующими при этом одни и те же методы и средства. К тому же не выработан действенный критерий различения науки и техники, так как их представители могут работать в одинакового вида лабораториях и применяют одну и ту же математику. Различие же науки и техники основывается скорее социальным статусом (у науки он выше). К тому же можно привести массу примеров, когда ученые (Архимед, Галилей, Кеплер, Гюйгенс, Гаусс и др.) вносили серьезный вклад в технический прогресс, а инже­неры (Леонардо да Винчи, Стевин, Уатт, Карно) становились признанными авторитетами в науке.

Существует также точка зрения, что главное различие науки и техники состоит в сте­пени общности проблем: технические проблемы более узки и специфичны. Однако в действи­тельности сообщества ученых и инженеров имеют все же разные цели и системы ценностей. Поэтому линейная модель, постулирующая направленность научно-технической деятельности от научного знания к техническим инновациям, как его при­кладным применениям, многими специалистами признается явно упрощенной.

В эволюционной модели, процессы развития науки и техники рассматриваются как автоном­ные, хотя и скоординированные. При этом вопрос их соотношения решается исследователями двояко. Одни из них полагают, что наука на некоторых стадиях своего развития использует технику как инструмент для получения своих результатов, а техника в свою очередь использует достижения науки как инструмент для реализации своих целей. Другие же высказывают мнение, что техника задает условия для выбора научных вариантов, а наука в свою очередь – технических. Рассмотрим каждую из этих точек зрения.

Представители первой из них отбрасывают представление о технике как лишь прикладной науке. Они полагают, что роль науки в технических инновациях имеет не абсолютное, а относительное значение, поскольку технический прогресс определяется, прежде всего, эмпирическим знанием, полученным в процессе развития самой техники, а не теоретическим, привнесенным в нее извне. Тем самым понятия научного и технического прогресса разделяются.

Счи­тается также, что методологические факторы, имеющие значение для роста техники, также отличны от факторов, значимых для роста науки. И хотя во многих случаях технические дости­жения могут быть рассмотрены как базирующиеся на чистой науке, исходная проблема при этом была вовсе не исследовательской, а технической. Поэтому при изучении про­гресса техники надо исходить не столько из анализа роста научного знания, сколько из исследования этапов решения технических проблем.

Представители другой точки зрения считают, что такая позиция является не менее односторонней, чем критикуемая ею линейная модель. Конечно, технику нельзя рассматривать как прикладную науку, а прогресс в ней – в качестве простого придатка научных открытий. Однако неправомерно и акцентирова­ние внимания лишь на опытном характере технического знания. Совершенно очевидно, что со­временная техника немыслима без глубоких теоретических исследований, проводимых не только в естественных, но и в технических науках. Так же, впрочем, как и развитие многих современных наук невозможно без интенсивного развития техники, прежде всего исследовательской (техники эксперимента, измерительной техники и др.).

В эволюционной модели соотношения науки и техники выделяются три относительно самостоятель­ные, хотя и взаимосвязанные сферы: наука, техника и производство. Внутренний инновационный процесс осуществляется в них по общей эволюционной схеме: 1) фаза мутаций – создание новых вариантов; 2) фаза селекции – анализ и выбор из них тех, что наиболее пригодны для прак­тического использования; 3) фаза диффузии и доминирования – распространение успешных вариантов, полученных внутри каждой сферы на более широкую область науки, техники, а затем и произ­водства. Однако, если критерии отбора успешных вариантов в науке являются главным образом внут­ренними профессиональными критериями, то при создании новой техники и ее использовании в произ­водстве важны не только собственно технические критерии (материалоемкость, конструктивность, технологичность и т.п.), но также социальные и антропометрические критерии, такие, как экономическая и энергетическая эффек­тивность, отсутствие негативных экологических и других последствий, эргономичность и др..

Наряду с рассмотренными моделями в современной философии техники существуют и другие подходы к пониманию связи науки и техники. Некоторые исследователи считают, в частно­сти, что наука развивалась, ориентируясь на развитие технических аппаратов и инструментов, при этом техника науки во все времена обгоняла технику повседневной жизни. В качестве примера приводится, в частности, создание теории магнита Вильяма Гильберта, которое базировалась на использовании компаса. Можно привести и другие примеры. Известно, что Галилей и Торричелли, пришли к своим открытиям посредством анализа практики инженеров, строивших водяные насосы. Возникновение термодинамики связано с появлением и развитием парового двигателя. Таким образом, не только наука является теоретическим базисом развития техники, но и техника дает эмпирическую основу научным открытиям.

Существует и точка зрения, согласно которой тесная взаимосвязь науки и техники восходит корнями к эпохе Возрождения, но особенно усилилась в Новое время, когда механика впервые выступила как наука, т.е. как исследование природы в условиях эксперимента. Однако это утверждение верно лишь отчасти, по­скольку хотя и не вызывает сомнения ускорение прогресс техники на основе развития науки, несомненно также и то, что сама «чистая» наука пользуется техникой, в большой степени ускоряющей ее развитие.

Сказанное выше не означает, конечно, что развитие науки полностью определяется развитием тех­ники. Поэтому ряд исследователей полагает, что, напротив, к современной науке, скорее, применимо утверждение, что для развития современной техники более характерно регулярное применение науч­ных знаний, хотя до конца XIX – начала ХХ вв. такого применения либо не было вообще, либо оно носило чаще всего случайный характер.

2. Развитие техники, особенно современной, неразрывно связано с развитием научной рациональности, в частности, рационального обобщения. Однако соотношение техники и рационального обобщения в истории общества не оставалось неизменным. Исследователи выделяют три ступени рационального обобщения в развитии техники.

Первая ступень характерна для этапа господства ремесленного производства и была связана с необходимостью обучения каждому отдельному вида ремеслен­ной технологии. Разрабатываемые с этой целью различного рода справочники и пособия, хотя и выходили за пределы мифологической картины мира, еще не были научными. Вышедший в 1556 г. фундамен­тальный труд немецкого ученого и инженера Георгия Агриколы «О горном деле и металлургии» был, по сути, первой производственно-технической энциклопедией и включал в себя практические сведения и рецепты, относящиеся к вопросам раз­ведки и добычи полезных ископаемых, к производству металлов и сплавов, а также многому другому. К жанру технической литературы более позднего времени могут быть отнесены так называемые «театры машин» (например, «Общий театр машин» Якоба Лейпольда). Такие издания фактически играли роль первых технических учебников.

Дальнейшее развитие рационализации технической деятельности могло идти уже только по пути на­учного обобщения. Хотя создатели производственной техники и ориентировались на научную картину мира, в реальной технической практике все еще господствовал мир «приблизительности». Образцы точного расчета демонстрировали прежде всего ученые, разрабатывая все более совершенные научные инстру­менты и приборы, которые не сразу попадали в сферу производственной деятельности. Взаимо­отношения науки и техники также определялись еще во многом случайными факторами, такими как личные контакты ученых и практиков и т.п. Иначе говоря, вплоть до XIX в. наука и техника развивались как бы по независимым траекториям, являясь, по сути, обособленными социальными организмами, каждый со своими особыми системами ценностей.

В России одним из первых учебных заведений для подготовки инженеров было Горное училище, уч­режденное в 1773 г. в Петербурге. В его программах уже начинает прослеживаться ориентация на теоретическую подготовку выпускников. Однако в подобных училищах подготовка и методика преподавания еще значительно отставала от уровня развития науки и даже лучшие учебники по инженерному делу являлись в основном описательными, почти не содержащими математических расчетов.

Постепенно положение меняется, когда в связи с возрастающей необходимостью теоретической подготовки инженеров возникает потребность научного описания техники и систематизации научно-технических знаний. В силу этого появляется первая научно-техническая литература, в частности, учебники для высших технических школ. Одними из первых появляются учебники прикладной механики. Однако потребовалось почти столетие для того, чтобы полунаучное описание разного вида машин, заложенное Гаспаром Монжем в программу обучения инженеров в Париж­ской политехнической школе, превратилось в подлинную теорию механизмов и машин.

Вторая ступень состояла в обобщении всех существующих областей ремесленной техники. Это было осуществлено в «Общей технологии» Иоганна Бекманна и его школы (1777 г.). Авторы пытались представить обобщенное описание не столько самих машин и орудий как продуктов технической деятельности, сколько технологии самой этой деятельности. При этом, если частные технологии рассматривали каждое техниче­ское ремесло отдельно, то общая технология пыталась их систематизиро­вать с целью облегчить обучение им. Классическим выражением стремления к такого рода синтетиче­скому описанию является знаменитая французская «Энциклопедия, или Толковый словарь наук, искусств и ремесел», которая, по словам инициатора ее написания Дени Дидро, должна была опрокинуть барьеры между науками и ремеслами.

Однако, отмеченные попытки, независимо от их претензий на научность, были, в конечном счете, лишь рациональным обобщением накопленного технического опыта на уровне здравого смысла.

Третья ступень находит свое выражение в появлении техни­ческих теорий. Теоретическое обобщение отдельных областей технического знания в различных областях происходит, прежде всего, в целях научной подготовки инженеров и ориентируется на естественнонаучную картину мира. На передних рубежах технического прогресса ремесленников сменяют фигуры ученых-практиков. На смену устным традициям, переходящим от мастера к ученику, приходит обучение в колледжах, а профессионально-техническая литература начинает писаться по образцу научной. Техника становится все более наполненной научным содержанием, но не в том смысле, что безропотно выполняет предписания естествознания, а в том, что появляются специальные технические науки.

Эти науки, формировавшиеся ранее в качестве приложения различных естественных наук к определенным классам инженерных задач, к середине ХХ века образовали особый класс научных дисциплин, отличающихся от естественных наук как по своим объектам, так и по внутренней структуре.

Наконец, четвёртая ступень, на сегодня высшую, представляет сис­темотехника как попытка комплексного теоретического обобщения всех отраслей современной техники и технических наук при ориентации не только на естественнонаучную, но и гуманитарную подготовку инженеров и на системную картину мира. Ее появление связано с возрастанием сложности технических систем и необходимостью выработки системных принципов их проектирования и исследования. Особое значение здесь приобретает деятельность по интеграции частей проектируемой системы в единое целое и, соответственно, организации взаимосвязи разных видов инженерно-технической деятель­ности. В то же время системотехника включает в себя и теоретическую деятельность, поскольку выступает не только сферой приложения имеющихся научных знаний, но и выработки новых. Тем самым научное знание в ней проходит полный цикл функционирования – от его получения до использования в инженерии.

Инженер-системотехник должен сочетать в себе таланты ученого, конструктора и организатора, уметь объединять усилия специалистов различного профиля для совместной работы. Для этого ему необходимо разбираться во многих специальных вопросах. Поэтому перечень дисциплин, изучаемых в вузах США будущими системотехниками, включает в себя такие разнообразные дисциплины, как общая теория систем, линейная алгебра и матрицы, дифференци­альные уравнения и интегральные преобразования, топология, теория комплексного переменного, векторное исчисление, кибернетика, математическая логика, математическая статистика и теория вероятностей, линейное, нелинейное и динамическое программирование, теория графов, теория цепей, теория надежности, теория регулирования, методы моделирования и оптимизации, а также гуманитарные, социально-экономические, биологиче­ские, экологические науки и многое другое.

Однако главное для инженера-системотехника – научиться применять все полученные знания для решения двух основных системотехнических задач: 1) обеспечения интеграции частей сложной системы в единое целое и 2) управления процессом создания этой системы. Поэтому в этом списке внушительное место уделяется системным и кибернетическим дисциплинам, позволяющим будущему инженеру овладеть общими методами исследования и проектирования сложных технических систем, независимо от их конкретной реализации и материальной формы.

Две последние из выделенных ступеней научного обобщения в технике представляют особый интерес для философского анализа, поскольку именно на них прослеживается поистине глобальное влияние техники на развитие современного общества и культурные условия жизни и деятельности людей., что Техника сделала людей способными достигать в материальном и духовном отношении гораздо большего, чем было возможно несколько веков назад. И хотя до сих пор раздаются голоса противников неуклонного развития техники, те, кто их подает, сами не отказываются при этом пользоваться всеми благами современной технической цивилизации.

Процесс сайентификации («онаучивания») техники был бы

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

источник