Бионика как наука.
Био́ника (от др.-греч. βίον — живущее) — прикладная наука о применении в технических устройствах и системах принципов организации, свойств, функций и структур живой природы, то есть формы живого в природе и их промышленные аналоги.
§ биологическую бионику, изучающую процессы, происходящие в биологических системах;
§ теоретическую бионику, которая строит математические модели этих процессов;
§ техническую бионику, применяющую модели теоретической бионики для решения инженерных задач.
Бионика тесно связана с биологией, физикой, химией, кибернетикой и инженерными науками: электроникой, навигацией, связью, морским делом и другими.
Основные направления работ по бионике охватывают следующие проблемы:
§ изучение нервной системы человека и животных и моделирование нервных клеток (нейронов) и нейронных сетей для дальнейшего совершенствования вычислительной техники и разработки новых элементов и устройств автоматики и телемеханики (нейробионика);
§ исследование органов чувств и других воспринимающих систем живых организмов с целью разработки новых датчиков и систем обнаружения;
§ изучение принципов ориентации, локации и навигации у различных животных для использования этих принципов в технике;
§ исследование морфологических, физиологических, биохимических особенностей живых организмов для выдвижения новых технических и научных идей.
М.Вэбер (1854 — 1927) – в государстве должны соблюдаться права и свобода. Он считал бюрократию естественным и правильным решением. Он уделял внимание теории лидерства. Политика как призвание: Государство- отношение господства людей над людьми, опирающееся на легитимное насилие как средство. 3 основания легитимности: 1.авторитет нравов-«традиционное» господство, как его осуществляли патриарх и патримониальный князь старого типа.2. авторитет внеобыденного личного дара (харизма)- харизматическое господство(вождь, пророк)-призвание к политики. 3. господство в силу «легальности»на основе деловой «компетентности», обоснованной рационально созданными правилами (современный «государственный служащий). Любое господство как предприятие, требующее постоянного управления, нуждается, с одной стороны, в установке человеческого поведения на подчинение господам, притязающим быть носителями легитимного насилия, а с другой стороны, — посредством этого подчинения — в распоряжении теми вещами, которые в случае необходимости привлекаются для применения физического насилия: личный штаб управления и вещественные средства управления. Политика как профессия: Профессиональные политики- люди, которые не хотели сами быть господами, как харизматические вожди, но поступили на службу политическим господам. Политиками «по случаю» являемся все мы, когда опускаем свой избирательный бюллетень, произносим «политическую» речь. Политиками «по совместительству» являются в наши дни, например, все те доверенные лица и правления партийно-политических союзов, которые занимаются первоочередным «делом жизни». Как утверждает Макс Вебер, есть два способа сделать из политики свою профессию. Либо жить «для» политики, либо жить «за счёт» политики . «За счет» политики как профессии живет тот, кто стремится сделать из нее постоянный источник дохода, «для» политики — тот, у кого иная цель. Если за счет политики-это означает «плутократическое» рекрутирование политических руководящих слоев. Руководить политикой можно либо в порядке «почетной деятельности», и тогда ею занимаются, как обычно говорят, «независимые», то есть состоятельные люди. Или же к политическому руководству допускаются неимущие, и тогда они должны получать вознаграждение( чиновником на жалованье). Руководитель политикой может приобрести характер «предпринимателя, расценивающий свое влияние в политике как доход(капиталовложение).
13. Социалистическая альтернатива в истории России: политические теории русских народников и социал-демократов
Народничество — движение русской интеллигенции на «сближение» с народом в поиске своих корней, своего места в мире. Движение народничества связано с ощущением интеллигенцией потери своей связи с народной мудростью, народной правдой.
На рубеже 60-70-х годов оформилась народническая идеология. Она стала весьма популярной у демократически настроенных интеллигентов последней трети XIX столетия. Среди народников сложилось два направления: революционное и либеральное.
Революционные народники. Основные идеи: капитализм в России насаждается «сверху» и на русской почве не имеет социальных корней; будущее страны — в общинном социализме; крестьяне готовы к восприятию социалистических идей; преобразования должны осуществляться революционным методом.
Три течения народничества — пропагандисткое (Лавров), заговорщическое (Ткачев) и бунтарское (Бакунин).
Бакунин считал, что русский крестьянин по своей природе бунтарь и готов к революции. Поэтому задача интеллигенции — идти в народ и разжигать всероссийский бунт. Рассматривая государство как инструмент несправедливости и угнетения, он призывал к его уничтожению и созданию федерации самоуправляемых свободных общин. В 1874 г., опираясь на идеи М.А. Бакунина, более 1000 молодых революционеров организовали массовое «хождение в народ», надеясь поднять крестьян на восстание. Результаты были ничтожны. Народники столкнулись с царистскими иллюзиями и собственнической психологией крестьян. Движение было разгромлено, агитаторы арестованы.
Лавров не считал народ готовым к революции. Поэтому основное внимание он придавал пропаганде с целью подготовки крестьянства.»Разбудить» крестьян должны были «критически мыслящие личности» — передовая часть интеллигенции.
Ткачев, так же как и Лавров, не считал крестьянина готовым к революции. В то же время он называл русский народ «коммунистом по инстинкту», которого не надо учить социализму. По его мнению, узкая группа заговорщиков (профессиональные революционеры), захватив государственную власть, быстро вовлечет народ в социалистическое переустройство. Считал, что предотвратить победу капитализма можно лишь заменив буржуазно-экономический принцип социалистическим.
Община может стать «ячейкой социализма» лишь после того, как будет уничтожен существующий государственный и социальный строй. Ткачёв развивал идею политической революции как первого шага к революции социальной. Считал, что создание тайной централизованной и законспирированной революционной организации является важнейшей гарантией успеха политической революции. Революция, по Ткачёву, сводилась к захвату власти и установлению диктатуры «революционного меньшинства», открывающей путь для «революционно-устроительной деятельности», которая осуществляется исключительно убеждением.
Либеральные народники. Это направление, разделяя основные теоретические взгляды революционных народников, отличалось от них неприятием насильственных методов борьбы. Народники-либералы не играли заметной роли в общественном движении 70-х годов. В 80-90-е годы их влияние возросло. Это было связано с потерей авторитета революционных народников в радикальных кругах из-за разочарования в террористических методах борьбы. Либеральные народники выражали интересы крестьян, требовали уничтожения остатков крепостничества и ликвидации помещичьего землевладения. Они призывали к проведению реформ для постепенного улучшения жизни народа. Основным направлением своей деятельности они избрали культурно-просветительскую работу среди населения. С этой целью они использовали печатные органы (журнал «Русское богатство») и различные общественные организации. Идеологами либеральных народников были Н.К. Михайловский, Н.Ф. Даниельсон, В.П. Воронцов.
Первые марксистские и рабочие организации. В 80-90-е годы XIX в. в радикальном движении произошли коренные изменения. Революционные народники потеряли свою роль главной оппозиционной силы. На них обрушились мощные репрессии, от которых они не смогли оправиться. Многие активные участники движения 70-х годов разочаровались в революционном потенциале крестьянства. В связи с этим радикальное движение раскололось на два противостоящих и даже враждебных друг другу лагеря. Первый сохранил приверженность идее крестьянского социализма, второй — увидел в пролетариате главную силу общественного прогресса.
Группа «Освобождение труда». Бывшие активные участники «Черного передела» Г.В. Плеханов, Игнатов обратились к марксизму. В этой западноевропейской теории их привлекла идея достижения социализма путем пролетарской революции. В 1883 г. в Женеве была образована группа «Освобождение труда». Ее программа: полный разрыв с народничеством и народнической идеологией; пропаганда социализма; борьба с самодержавием; опора на рабочий класс; создание рабочей партии. Важнейшим условием социального прогресса в России они считали буржуазно-демократическую революцию, движущей силой которой будут городская буржуазия и пролетариат. Крестьянство они рассматривали как реакционную силу общества.
Пропагандируя марксизм в русской революционной среде, они развернули резкую критику народнической теории. Группа «Освобождение труда» действовала за границей и не была связана с возникавшим в России рабочим движением.
В самой России в 1883-1892 гг. образовалось несколько марксистских кружков. Свою задачу они видели в изучении марксизма и пропаганде его среди рабочих, студентов и мелких служащих.
Деятельность группы «Освобождение труда» за рубежом, марксистских кружков в России подготавливали почву для возникновения российской социал-демократической партии.
В целом, социал-демократы поддерживают: Следование общим принципам социальной справедливости, свободы, равенства и братства; Защиту прав человека; Принцип равных прав и возможностей (а не только равных возможностей, как в консерватизме). Политический и идеологический плюрализм. Социально ориентированную рыночную экономику в противовес абсолютизированному свободному рынку. Ограниченное гос. регулирование экономики. Принцип честной торговли. Равноправие и защиту всех форм собственности. Создание мощного государственного сектора в экономике, конкурирующего на равных с частным. Национализацию стратегически важных предприятий, особенно в военной, аэрокосмической, металлургической, нефтеообрабатывающей промышленности и энергетике. Социальное партнерство между трудящимися и работодателями Сотрудничество с профсоюзами. Сокращение разрыва между богатыми и бедными.
Систему защиты экономических прав рабочих, предусматривающую: Ограничение рабочей недели (до 35-40 часов). Улучшение условий труда рабочих. Повышение минимальной зарплаты. Борьбу с безработицей.
Эффективную систему социального обеспечения, предусматривающую: Всеобщее бесплатное образование, равный доступ к которому имеет все население страны. Государственную систему всеобщего бесплатного здравоохранения для всех граждан страны. Государственную помощь в форме пенсий и пособий по инвалидности и безработице. Защиту интересов трудящихся — рабочих, крестьян, фермеров, интеллигенции и среднего класса.
Дата добавления: 2015-04-24 ; Просмотров: 1059 ; Нарушение авторских прав? ;
Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет
источник
Эта работа представляет собой доклад, прочитанный Вебером зимой 1918 года в Мюнхенском университете с непосредственной целью – показать студентам в чём состоит их призвание как будущих учёных и преподавателей.
Что такое политика? Понятие «политика» охватывает все виды деятельности по самостоятельному руководству. В нашем случае говорим о руководстве или влиянии на руководство государством. Государство есть человеческое сообщество, которое внутри определённой области претендует на монополию легитимного физического насилия. Единственным источником права на насилие считается государство. Политика означает стремление к участию во власти или к влиянию на распределение власти, будь то между государствами или внутри государства между группами людей. Кто занимается политикой, тот стремится к власти: либо к власти как средству, подчиненному другим целям, либо к власти «ради её самой», чтоб наслаждаться чувством престижа. 3 вида внутренних оправданий (оснований) легитимности: 1)авторитет «вечно вчерашнего»: авторитет нравов, авторитет харизмы, государство в силу «легальности», из-за веры в обязательность легального установления и деловой компетентности. Как политики начинают утверждаться в самом государстве? Любое государство нуждается с 1й стороны в установке человеческого поведения на подчинение господам, носителям легитимного насилия, а с другой стороны посредством этого подчинения – в распоряжении вещами которые привлекаются для применения насилия. Государственное устройство можно разделить в соответствии с принципом, лежащим в их основе: либо этот штаб чиновников является самостоятельным собственником управления, либо штаб управления отделён от средств управления, т.е либо обладатель власти управляет сам и за свой счёт организует управление за счёт личных слуг, либо наоборот.
В современном государстве все средства политического управления фактически сосредотачиваются в распоряжении 1-ой вышей инстанции. Современное государство есть образное предприятие, которое добилось монополизации легитимного насилия как средства, объединило все средства для этого в руках своих руководителей, и заняло места сословных руководителей (которые раньше распоряжались властью по собственному произволу).
Заниматься политикой значит, стремится влиять на распределение власти между политическими образованиями и внутри них. Поэтому выделяют: 1) политиков «по случаю» — те, кто опускает свои избирательные бюллетени в урны или те кто произносят политическую речь и т.д. 2) политиков «по совместительству» — доверенные лица, которые по общему правилу занимаются этой деятельностью в случае необходимости.3) преимущественно профессиональные политики.
2 способа сделать из политики свою профессию: 1ый – жить для политики, 2й – жить за счёт политики. 1й – кто живёт «для», творит «свою жизнь из этого», либо открыто наслаждается обладанием властью, либо получает удовлетворение от сознания что служит «делу». 2й – «за счёт» — тот кто стремится сделать из политики постоянный источник дохода. Профессиональный политик непосредственно не вынужден искать вознаграждение за политическую деятельность.
Руководить политикой можно либо в порядке «почетной деятельности», и тогда ею занимаются, как говорят «независимые» люди. Неимущие люди должны получать вознаграждение. Профессиональный политик может быть чиновником на жалование.
С подъёмом чиновничества возникли «руководящие политики». Они существуют с древних времён. Возникали коллегиальные управленческие учреждения (собрания людей во главе с князем) которые принимали решения. Отсюда возникали партии. Происходило превращение политики в «предприятие», которому требуются навыки в борьбе за власть и знание её методов, созданных современной партийной системой обусловило разделение функций на 2 категории: 1) чиновники-специалисты 2) политические чиновники, те кто в любой момент может быть произвольно перемещен или уволен.
Основные типы «профессиональных политиков»: 1)Клирики (умели писать) 2)Грамматики — получившие гуманистическое образование 3) Придворная знать 4) Патрициат: мелкое дворянство и городское рантье (англ.) 5)Юристы (запад). С тех пор современный адвокат и современная демократия составляют 1 целое. Проводником нынешней политики среди масс общественности всё чаще становится умело сказанное слово. Взвесить его влияние составляет круг задач адвоката.
Деятельность политического вождя подчиняется совершено иному принципу ответственности, противоположному ответственности чиновника. Тип политика вождя – «демагог». У журналиста та же судьба что и у демагога, так же и у адвоката – он не поддаётся устойчивой классификации. Всякий значительный политик нуждается в прессе как эффективном инструменте воздействия, и следовательно в связях с прессой. Журналистская карьера остаётся 1им из важнейших путей профессиональной политической деятельности Журналист обязан быстро и убедительно высказываться обо всём что требует рынок.
Партийный чиновник. В Англии духовенство, учителя и др. образовывали сначала нерегулярные политические клубы. На этой стадии по всей стране вообще не существует организованных партий как постоянных союзов. Сплоченность обеспечивали парламентарии. Существуют парламентские сессии. Далеё издаётся народная парламентская корреспонденция. Регулярные членские взносы необходимы. Партии базируются на уважаемых людях. Если в партии нет вождя голосуют за других. Над парламентом возвышается фактически плебисцитарный диктатор. При отборе вождей определяющей является власть демагогической речи. Чтоб привести массы в движение работа ведется чисто эмоционально, «диктатура на использовании эмоциональности масс».
Этика: 1)убеждений, 2)ответственности политических действий, которая использует насильственные средства и работает в русле этики ответственности, угрожает «спасению души». Но если в борьбе за веру к политическому действованию будут стремиться при помощи чистой этики убеждения, тогда ему может нанесён ущерб, и оно окажется дискредитировано на много поколений вперёд т.к здесь нет ответственности за последствия.
5) Концептуальный анализ политической власти (Д.В)
Современная кратология – “наука о власти” – является информационно-поисковой системой, в которой представлены конкурирующие исследовательские программы. Роль базового элемента в этих программах и Основного регулятива эмпирических исследований властных отношений в обществе играет понятие власти. От определения данного понятия в значительной мере зависят качество социологической информации, характер практических рекомендаций и, конечно, теоретическая картина социальной реальности.
По мнению Дж. Скотта, власть встала одним из наиболее дебатируемых и оспариваемых понятий в социологическом лексиконе”. Несмотря на широкий спектр предпочтений, большинство исследователей согласны в том, что в основе понятия власти лежит идея производства каузальных[1] следствий: власть представляет собой способность оказать определенное воздействие на объект. “Абсолютным общим ядром или примитивной идеей, лежащей в основании всех рассуждений о власти, – пишет С. Льюкс, – является идея о том, что А каким-то образом воздействует на Б” . Однако в таком виде определение власти остается весьма аморфным, неопределенным. Далеко не каждая способность воздействовать и не каждое воздействие есть власть. Концепция власти поэтому должна определить критерий (или критерии) существенного (значимого) влияния, отличающие власть от обычной каузальной связи.
Критерии значимости, в свою очередь столь же неочевидны и при этом связаны со многими дискуссионными вопросами:
Что есть власть:
- Потенциал, ее осуществление или и то, и другое?
- Атрибут, отношение или действие?
- Власть сделать что-то или власть над кем-то?
- Что является непосредственным объектом воздействия власти; интересы, преференции, поведение, сознание, выбор деятельности, их комбинация?
- Может ли власть осуществляться ненамеренно?
- Означает ли власть, по определению, конфликт, оппозицию, сопротивление, асимметрию?
- Кто является субъектом власти: индивиды, группы, организации или же социальные структуры и системы?
- В чем состоит специфика отдельных видов власти?
Данные вопросы определяют проблемное поле концептуального анализа власти.
Если мы стремимся к четкости в объяснении социальных явлений, то, используя термин «власть» («влияние», «господство», «контроль», «принуждение» и т.д.), мы должны учитывать ответы на эти и некоторые другие вопросы, составляющие ядро концептуального анализа власти.
|
Любое из упомянутых понятий необходимо рассматривать в терминах причинноследственной связи (потенциальной и/или актуализированной), и в этом смысле они обозначают разновидности каузальных отношений. Каузальное объяснение подразумевает, что основными структурными элементами властного отношения являются субъект власти — агент, выступающий причиной изменения (возможного изменения) действий другого агента (объекта), и объект власти — агент, изменение деятельности (сознания) которого есть следствие воздействия со стороны субъекта. При отсутствии каузальной связи никакие отношения между акторами не могут считаться «властными».
Однако, поскольку разновидностью каузальных отношений выступает не только власть, спецификация понятия требует выделения его отличительных свойств, в частности путем «отсеивания» тех видов каузации, которые находятся за его пределами.
- Власть есть форма социальной каузальной связи (только между людми).
- Власть есть сравнительно устойчивое отношение между субъектом и объектом. Понятие власти не может употребляться применительно к тем социальным связям, где способность субъекта воздействовать на объект одномоментна, непредсказуема (случайна) и несущественна.
- Интенция субъекта. Общая интенция(Э. де Креспини) — не сводится к рациональному намерению, а может включать в себя надежду, веру, желание и т.п.
- Власть потенциальна или актуальна?
Диспозиционный подход – власть потенциальная причина(М. Вебера, Р. Тауни, Б. Бэрри, Д. Ронга, П. Морриса и др.)
Эпизодический подход — власть разновидность социального поведения. Согласно такому подходу, «иметь власть» означает «осуществлять» ее, а не просто обладать способностью сделать что-то (Г. Лассуэлл, Э. Кэплэн, Х. Саймон, Р. Даль, Н. Полсби).
Ледяев выбирает Диспозиционный подход.
Власть может существовать и без актуализации в сознании и/или поведении объекта. В ряде случаев субъект предполагает отложить реализацию своих намерений или полагается на то, что желаемый результат будет достигнут и без его вмешательства. Нередко власть вообще не ведет к установлению актуальной каузальной связи между субъектом и объектом. Иными словами, субъект может обладать властью над объектом, не осуществляя ее.
Не путаемся в терминах диспозиционного подхода:- Потенциал для власти («возможная власть») — субъект располагает не властью над объектом (актуальной, потенциальной или какой либо иной), а лишь ресурсами, потенциалом, который (гипотетически) может стать основой властного отношения в будущем (при осознании субъектом своих возможностей или возникновении у него соответствующей интенции).
- Потенциальная власть— субъект способен обеспечить подчинение объекта и имеет соответствующую интенцию, но не осуществляет свою власть; актуальное каузальное отношение между ним и объектом отсутствует.
- Латентное осуществление власти— субъект обладает властью (потенциальной властью) над объектом, но не предпринимает по отношению к нему каких либо действий; тем не менее, объект действует в соответствии с намерениями субъекта, предвидя его возможные реакции («правление предвиденных реакций»).
- Открытое осуществление власти— субъект обладает властью и оказывает непосредственное воздействие на объект, добиваясь его подчинения.
- Результат («выход») власти — это подчинение объекта, а не действия субъекта. Для его достижения могут использоваться разные инструменты: угроза применения негативных санкций, непосредственное физическое принуждение, манипуляция, убеждение и т.д. В любом случае результат власти проявляется в каких-то изменениях в самом объекте, в его сознании и/или поведении.
Последствия же осуществления власти относятся не только к объекту: они могут влиять и на других людей, и на животных, и на предметы неживой природы. Воздействие может распространяться на социальные отношения, моральные и политические нормы, традиции и т.д.
Различение результата и последствий власти помогает провести четкую концептуальную границу между понятиями «власть» и «управление» и одновременно показать их взаимосвязь. Субъект управления может воплотить в жизнь свои программы только в том случае, если ему удастся направить активность людей в нужную сторону, Тем самым его способность достигать желаемых целей зависит от способности заставлять людей действовать в соответствии с его намерениями (планами), т.е. от власти над этими людьми. Власть является необходимым условием управления, его основой и движущей силой. Тот, кто выполняет управленческие функции, должен иметь власть над своими подчиненными, другими словами, управляющий субъект одновременно должен быть и субъектом власти. Но наличие власти не гарантирует достижения желаемого результата. Руководитель может быть хорошим субъектом власти, всегда способным заставить своих подчиненных делать то, что он хочет, но плохим управляющим — если, например, он не предвидит последствий осуществления своей власти или же его власть используется не по назначению. - Вопрос о соотношении субъективных (персонализированных) и объективных (структурных) факторов в достижении подчинения объекта.
Власть не может быть «чисто структурной» — существующей в форме безликой силы, подчиняющей людей вне зависимости от ее носителей. Было бы неверным не проводить концептуальных разграничений между властью и структурным контролем (точнее, рассматривать социальный контроль в качестве разновидности власти). Для адекватного объяснения социальной реальности нужно и понятие социального контроля, обозначающее подчинение объекта определенным структурным силам (традициям, общественному мнению, закону, объективным историческим условиям и т.д.), и понятие власти, которое выражает зависимость объекта от конкретного субъекта.
В отличие от деперсонализированного структурного контроля, власть, повторю, есть отношение между субъектом и объектом. Поэтому она не может включать в себя отношения, в которых субъекта (персонифицированного в виде индивида, группы или организации) нет вообще, например, подчинение моральной норме. - Конфликтность власти.
Противопоставление власти «добровольному» поведению объекта нецелесообразно по ряду причин. Прежде всего, включение «конфликта» в определение власти неоправданно сужает ее сферу, не учитывая ситуации, когда у объекта изначально нет каких либо преференций (по определенным проблемам) и, следовательно, он не может находиться в состоянии конфликта с субъектом, когда субъект и объект имеют идентичные или близкие интересы и субъект способен контролировать поведение (сознание) объекта без обращения к силе и принуждению. Кроме того, подобный подход, по сути, отрицает некоторые формы власти над сознанием объекта, при которых субъект стремится изменить сознание (желания, преференции, интересы) объекта, а не заставить того действовать против своей воли.
Власть можно определить, как способность субъекта обеспечить подчинение объекта в соответствии со своими намерениями. В данной интерпретации понятие власти обладает самостоятельным (уникальным) содержанием: оно четко отличается от других понятий (каузация, влияние, контроль, господство, детерминация, авторитет и др.), хотя и имеет с ними общие свойства. Власть — это разновидность каузальной связи. В отличие от влияния, власть выражает не событие (действие), а диспозицию, способность. Власть — не просто способность влиять на что то, она осуществляется над людьми, их поведением и сознанием; результат власти ограничен подчинением объекта воле субъекта. Власть предполагает намерение со стороны субъекта, тогда как контроль и господство могут быть деперсонифицированными и ненамеренными (например, нормативное регулирование или структурная детерминация). Авторитет, манипуляция, принуждение и некоторые другие способы воздействия субъекта на объект, ведущие к подчинению последнего воле субъекта, должны рассматриваться как формы власти.
Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:
источник
Вебер М. Политика как призвание и как профессия. Выжимка
В своей статье 1918 года Макс Вебер пытается ответить на вопросы касательно профессиональной деятельности в политической сфере. Он описывает сущность призвания политика, дает обоснования его легитимности (теория о типах господства), подробно останавливается на возможных вариантах профессиональной деятельности в политике, при этом отделяя политического лидера от политических функционеров, а также сосредотачивается на этических вопросах политической деятельности. Если следовать логике Вебера, то политика – это «предприятие», конечной целью которого является приобретение власти. Вместе с тем, это предприятие конкурентно, и эта конкуренция породила политические партии. Однако сохранилась дилемма между моралью и политикой, выраженная в крайней форме вопроса «Оправдывает ли цель средства?». Вебер пытается решить его, предлагая разделить этику на два типа: «этику убеждения» и «этику ответственности». «Этика убеждения» есть этика, которая отвечает лишь за моральность конкретного действия, совершаемого в данный момент, «этика ответственности», напротив, есть сосредоточенность на моральности последствий совершенного действия. И лишь человек, способный совмещать и «этику убеждения», и «этику ответственности», имеет истинное «призвание к политике», по мнению Вебера.
Что мы понимаем под политикой? Это понятие имеет чрезвычайно широкий смысл и охватывает все виды деятельности по самостоятельному руководству. Говорят о валютной политике банков, о дисконтной политике Имперского банка, о политике профсоюза во время забастовки; можно говорить о школьной политике городской или сельской общины, о политике правления, руководящего корпорацией, наконец, даже о политике умной жены, которая стремится управлять своим мужем. Конечно, сейчас мы не берем столь широкое понятие за основу наших рассуждений. Мы намереваемся в данном случае говорить только о руководстве или оказании влияния на руководство политическим союзом, то есть в наши дни-государством.
Но что есть “политический” союз с точки зрения социологического рассуждения? Что есть “государство”? … Дать социологическое определение современного государства можно, в конечном счете, только исходя из специфически применяемого им, как и всяким политическим союзом, средства — физического насилия. Конечно, насилие отнюдь не является нормальным или единственным средством государства — об этом нет и речи, — но оно, пожалуй, специфическое для него средство. Именно в наше время отношение государства к насилию особенно интимно. В прошлом различным союзам, начиная с рода — физическое насилие было известно как совершенно нормальное средство. В противоположность этому сегодня мы должны будем сказать: государство есть то человеческое сообщество, которое внутри определенной области претендует (с успехом) на монополию легитимного физического насилия. Ибо для нашей эпохи характерно, что право на физическое насилие приписывается всем другим союзам или отдельным лицам лишь настолько, насколько государство со своей стороны допускает это насилие: единственным источником “права” на насилие считается государство.
Итак, “политика”, судя по всему, означает стремление к участию во власти или к оказанию влияния на распределение власти, будь то между государствами, будь то внутри государства между группами людей, которые оно в себе заключает.
В сущности, такое понимание соответствует и словоупотреблению. Если о каком-то вопросе говорят: это “политический” вопрос, о министре или чиновнике: это “политический” чиновник, о некотором решении: оно “политически” обусловлено, — то тем самым всегда подразумевается, что интересы распределения, сохранения, смещения власти являются определяющими для ответа на указанный вопрос, или обусловливают это решение, или определяют сферу деятельности соответствующего чиновника. Кто занимается политикой, тот стремится к власти: либо к власти как средству, подчиненному другим целям (идеальным или эгоистическим), либо к власти “ради нее самой”, чтобы наслаждаться чувством престижа, которое она дает.
Государство, равно как и политические союзы, исторически ему предшествующие, есть отношение господства людей над людьми, опирающееся на легитимное (то есть считающееся легитимным) насилие как средство, Таким образом, чтобы оно существовало, люди, находящиеся под господством, должны подчиняться авторитету, на который претендуют те, кто теперь господствует. Когда и почему они так поступают? Какие внутренние основания для оправдания господства и какие внешние средства служат ему опорой?
В принципе имеется три вида внутренних оправданий, то есть оснований легитимности (начнем с них). Во-первых, это авторитет “вечно вчерашнего”: авторитет нравов, освященных исконной значимостью и привычной ориентацией на их соблюдение, — “традиционное” господство, как его осуществляли патриарх и патримониальный князь старого типа. Далее, авторитет внеобыденного личного дара (харизма), полная личная преданность и личное доверие, вызываемое наличием качеств вождя у какого-то человека: откровений, героизма и других, — харизматическое господство, как его осуществляют пророк, или — в области политического — избранный князь-военачальник, или плебисцитарный властитель, выдающийся демагог и политический партийный вождь. Наконец, господство в силу “легальности”, в силу веры в обязательность легального установления и деловой “компетентности”, обоснованной рационально созданными правилами, то есть ориентации на подчинение при выполнении установленных правил — господство в том виде, в каком его осуществляют современный “государственный служащий” и все те носители власти, которые похожи на него в этом отношении.
Любое господство как предприятие, требующее постоянного управления, нуждается, с одной стороны, в установке человеческого поведения на подчинение господам, притязающим быть носителями легитимного насилия, а с другой стороны …в распоряжении теми вещами, которые в случае необходимости привлекаются для применения физического насилия: личный штаб управления и вещественные средства управления.
Штаб управления, представляющий во внешнем проявлении предприятие политического господства, как и всякое другое предприятие, прикован к властелину, конечно, не одним лишь представлением о легитимности, о котором только что шла речь. Его подчинение вызвано двумя средствами, апеллирующими к личному интересу: материальным вознаграждением и социальным почетом.
Совершенно так же, как и на хозяйственном предприятии, для сохранения любого насильственного господства требуются определенные внешние материальные средства. Теперь все государственные устройства можно разделить в соответствии с тем принципом, который лежит в их основе: либо этот штаб — чиновников или кого бы то ни было, на чье послушание должен иметь возможность рассчитывать обладатель власти, — является самостоятельным собственником средств управления, будь то деньги, строения, военная техника, автопарки, лошади или что бы там ни было; либо штаб управления “отделен” от средств управления в таком же смысле, в каком служащие и пролетариат внутри современного капиталистического предприятия “отделены” от вещественных средств производства. То есть либо обладатель власти управляет самостоятельно и за свой счет организуя управление через личных слуг, или штатных чиновников, или любимцев и доверенных, которые не суть собственники (полномочные владетели) вещественных средств предприятия, но направляются сюда господином, либо же имеет место прямо противоположное. Это различие проходит через все управленческие организации прошлого.
Политический союз, в котором материальные средства управления полностью или частично подчинены произволу зависимого штаба управления, мы будем называть “сословно” расчлененным союзом.
Но всюду, вплоть до самых ранних политических образований, мы находим и собственное правление господина : через лично зависящих от него рабов, домашних служащих, слуг, любимцев и обладателей доходных мест, вознаграждаемых натурой и деньгами из его кладовых, он пытается взять управление в свои руки, оплатить средства из своего кармана, из доходов со своего родового имущества, создать войско, зависимое только от него лично, ибо оно экипировано и снабжено провиантом из его кладовых, магазинов, оружейных. В то время как в “сословном” союзе сеньор осуществляет свое господство с помощью самостоятельной “аристократии”, то есть разделяет с нею господство, здесь он господствует, опираясь либо на челядь, либо на плебеев — неимущие, лишенные собственного социального престижа слои, которые полностью от него зависят и отнюдь не опираются на собственную конкурирующую власть.
…В современном “государстве” полностью реализовано (и это существенно для его понятия) “отделение” штаба управления — управляющих чиновников и работников управления — от вещественных средств предприятия. …Для нашего рассмотрения я фиксирую момент чисто понятийный: современное государство есть организованный по типу учреждения союз господства, который внутри определенной сферы добился успеха в монополизации легитимного физического насилия как средства господства и с этой целью объединил вещественные средства предприятия в руках своих руководителей, а всех сословных функционеров с их полномочиями, которые раньше распоряжались этим по собственному произволу, экспроприировал и сам занял вместо них самые высшие позиции.
В ходе политического процесса экспроприации, который с переменным успехом разыгрывался в разных странах мира, выступили первые категории “профессиональных политиков” во втором смысле, то есть людей, которые не хотели сами быть господами, как харизматические вожди, но поступили на службу политическим господам.
Прежде чем заняться рассмотрением таких “профессиональных политиков” более подробно, надо всесторонне и однозначно выяснить, что представляет собой их существование.
Можно заниматься “политикой” — то есть стремиться влиять на распределение власти между политическими образованиями и внутри них — как в качестве политика “по случаю”, так и в качестве политика, для которого это побочная или основная профессия, точно так же, как и при экономическом ремесле. Политиками “по случаю” являемся все мы, когда опускаем свой избирательный бюллетень или совершаем сходное волеизъявление, например рукоплещем или протестуем на “политическом” собрании, произносим “политическую” речь и т. д.; у многих людей подобными действиями и ограничивается их отношение к политике. Политиками “по совместительству” являются в наши дни, например, все те доверенные лица и правления партийно-политических союзов, которые — по общему правилу — занимаются этой деятельностью лишь в случае необходимости, и она не становится для них первоочередным “делом жизни” ни в материальном, ни в идеальном отношении. Как же выглядят …“преимущественно-профессиональные” политики?
Есть два способа сделать из политики свою профессию: либо жить “для” политики, либо жить “за счет” политики и “политикой”. “За счет” политики как профессии живет тот, кто стремится сделать из нее постоянный источник дохода; “для” политики — тот, у кого иная цель. Чтобы некто в экономическом смысле мог бы жить “для” политики, при господстве частнособственнического порядка должны наличествовать некоторые, если угодно, весьма тривиальные предпосылки: в нормальных условиях он должен быть независимым от доходов, которые может принести ему политика. Следовательно, он просто должен быть состоятельным человеком или же как частное лицо занимать такое положение в жизни, которое приносит ему достаточный постоянный доход. Однако одного этого недостаточно: тот, кто живет “для” политики, должен быть к тому же хозяйственно “обходим”, то есть его доходы не должны зависеть от того, что свою рабочую силу и мышление он лично полностью или самым широким образом постоянно использует для получения своих доходов.
Превращение политики в “предприятие”, которому требуются навыки в борьбе за власть и знание ее методов, созданных современной партийной системой, обусловило разделение общественных функционеров на две категории, разделенные отнюдь не жестко, но достаточно четко: с одной стороны, чиновники-специалисты, с другой — “политические” чиновники. “Политические” чиновники в собственном смысле слова, как правило, внешне характеризуются тем, что в любой момент могут быть произвольно перемещены и уволены или же “направлены в распоряжение”, как французские префекты или подобные им чиновники в других странах, что составляет самую резкую противоположность “независимости” чиновников с функциями судей. В Англии к категории “политических” чиновников относятся те чиновники, которые по укоренившейся традиции покидают свои посты при смене парламентского большинства и, следовательно, кабинета. Правда, большинство “политических” чиновников, согласно немецкой системе, — в противоположность другим странам — равны по качеству всем остальным, так как получение этих постов тоже связано с университетским обучением, специальными экзаменами и определенной подготовительной службой. Этот специфический признак современного чиновника-специалиста отсутствует у нас только у глав политического аппарата — министров. Само собой разумеется, профессионально обученный ответственный референт и советник-докладчик был, например в министерстве образования Пруссии, гораздо более информирован, чем его шеф, относительно подлинных технических проблем дела, которым он занимался. Таким образом, чиновник-специалист и в отношении всех обыденных потребностей оказывался самым могущественным. И это тоже само по себе не выглядело нелепым. Министр же был именно репрезентантом политической констелляции власти, должен был выступать представителем ее политических масштабов и применять эти масштабы для оценки предложении подчиненных ему чиновников-специалистов или же выдавать им соответствующие директивы политического рода.
Подлинной профессией настоящего чиновника — это имеет решающее значение для оценки нашего прежнего режима — не должна быть политика. Он должен “управлять” прежде всего беспристрастно — данное требование применимо даже к так называемым “политическим” управленческим чиновникам, — по меньшей мере официально, коль скоро под вопрос не поставлены “государственные интересы”, то есть жизненные интересы господствующего порядка. Sine ira et studio — без гнева и пристрастия должен он вершить дела. Итак, политический чиновник не должен делать именно того, что всегда и необходимым образом должен делать политик — как вождь, так и его свита, —бороться. Ибо принятие какой-либо стороны, борьба, страсть — ira et studium — суть стихия политика, и прежде всего политического вождя. Деятельность вождя всегда подчиняется совершенно иному принципу ответственности, прямо противоположной ответственности чиновника. В случае если (несмотря на его представления) вышестоящее учреждение настаивает на кажущемся ему ошибочным приказе, дело чести чиновника — выполнить приказ под ответственность приказывающего, выполнить добросовестно и точно, так, будто этот приказ отвечает его собственным убеждениям: без такой в высшем смысле нравственной дисциплины и самоотверженности развалился бы весь аппарат. Напротив, честь политического вождя, то есть руководящего государственного деятеля, есть прямо-таки исключительная личная ответственность за то, что он делает, ответственность, отклонить которую или сбросить ее с себя он не может и не имеет права. Как раз те натуры, которые в качестве чиновников высоко стоят в нравственном отношении, суть скверные, безответственные прежде всего в политическом смысле слова, и постольку в нравственном отношении низко стоящие политики — такие, каких мы, к сожалению, все время имели на руководящих постах. …Но давайте еще раз вернемся к типам политических фигур [Какие бывают типы политических вождей?] .
На Западе со времени возникновения конституционного государства, а в полной мере — со времени развития демократии типом политика-вождя является “демагог”. Главнейшим представителем данного жанра является ныне политический публицист и прежде всего — журналист. В рамках нашего доклада невозможно дать даже наброски социологии современной политической журналистики. В любом аспекте данная проблема должна составить самостоятельную главу. …Нас интересует судьба политического профессионального призвания журналистов, их шансы достичь ведущих политических постов. Дo сих пор они имелись лишь в социал-демократической партии. Но должности редакторов в ней, как правило, в ней имели характер чиновничьих мест, не представляя основы для позиции вождя.
В буржуазных партиях в сравнении с предшествующим поколением шансы восхождения таким образом к политической власти в целом скорее ухудшились. Конечно, всякий значительный политик нуждается в прессе как эффективном инструменте воздействия и, следовательно, в связях с прессой. Но появление партийного вождя из рядов прессы было именно исключением (тем, чего не следовало ожидать). Причина тут состоит в сильно возросшей “необходимости” журналиста, прежде всего журналиста, не имеющего состояния и потому привязанного к профессии, что обусловлено значительным увеличением интенсивности и актуальности журналистского предприятия. Необходимость зарабатывать ежедневными или еженедельными статьями гирей повисает на политике, и я знаю примеры того, как люди, по натуре созданные быть вождями, оказались поэтому надолго скованными в своем продвижении к власти как внешне, так и прежде всего внутренне.
Но если журналист как тип профессионального политика существует уже довольно-таки давно, то фигура партийного чиновника связана с тенденцией последних десятилетий и частично последних лет.
Во всех сколько-нибудь обширных, то есть выходящих за пределы и круг задач мелкого деревенского кантона, политических союзах с периодическими выборами власть имущих политическое предприятие необходимо является предприятием претендентов. Это значит, что относительно небольшое количество людей, заинтересованных в первую очередь в политической жизни, то есть в участии в политической власти, создают себе посредством свободной вербовки свиту, выставляют себя или тех, кого они опекают, в качестве кандидатов на выборах, собирают денежные средства и приступают к ловле голосов. Невозможно себе представить, как бы в крупных союзах вообще происходили выборы без такого предприятия. Практически оно означает разделение граждан с избирательным правом на политически активные и политически пассивные элементы, а так как это различие базируется на добровольности самих избирателей. Вожди и их свита как активные элементы свободной вербовки и свиты, и, через ее посредство, пассивной массы избирателей для избрания вождя — суть необходимые жизненные элементы любой партии, однако структура их различна.
Партийная свита, прежде всего партийный чиновник и предприниматель, конечно, ждут от победы своего вождя личного вознаграждения — постов или других преимуществ. От него — не от отдельных парламентариев или же не только от них; это главное. Прежде всего они рассчитывают, что демагогический эффект личности вождя обеспечит партии голоса и мандаты в предвыборной борьбе, а тем самым власть и благодаря ей в наибольшей степени расширит возможности получения ожидаемого вознаграждения для приверженцев партии. А труд с верой и личной самоотдачей человеку, не какой-то абстрактной программе какой-то партии, состоящей из посредственностей, является тут идеальным моментом — это “харизматический” элемент всякого вождизма, одна из его движущих сил.
Так какие же внутренние радости может предложить карьера “политика” и какие личные предпосылки для этого она предполагает в том, кто ступает на данный путь?
Прежде всего, она дает чувство власти. Даже на формально скромных должностях сознание влияния на людей, участия во власти над ними, но в первую очередь- чувство того, что и ты держишь в руках нерв исторически важного процесса, — способно поднять профессионального политика выше уровня повседневности. Однако здесь перед ним встает вопрос: какие его качества дают ему надежду справиться с властью (как бы узко она ни была очерчена в каждом отдельном случае) и, следовательно, с той ответственностью, которую она на него возлагает? Тем самым мы вступаем в сферу этических вопросов; ибо именно к ним относится вопрос, каким надо быть человеку, дабы ему позволительно было возложить руку на спицы колеса истории.
Можно сказать, что в основном три качества являются для политика решающими: страсть, чувство ответственности, глазомер. Страсть — в смысле ориентации на существо дела: страстной самоотдачи “делу”, тому богу или демону, который этим делом повелевает. Не в смысле того внутреннего образа действий, который мой покойный друг Георг Зиммель обычно называл “стерильной возбужденностью”, свойственной определенному типу прежде всего русских интеллектуалов (но отнюдь не всем из них!), и который ныне играет столь заметную роль и у наших интеллектуалов в этом карнавале, украшенном гордым именем “революции”: утекающая в пустоту “романтика интеллектуально занимательного” без всякого делового чувства ответственности. Ибо одной только страсти, сколь бы подлинной она ни казалась, еще, конечно, недостаточно. Она не сделает вас политиком, если, являясь служением “делу”, не сделает ответственность именно перед этим делом главной путеводной звездой вашей деятельности. А для этого — в том-то и состоит решающее психологическое качество политика — требуется глазомер, способность с внутренней собранностью и спокойствием поддаться воздействию реальностей, иными словами, требуется дистанция по отношению к вещам и людям. “Отсутствие дистанции”, только как таковое, — один из смертных грехов всякого политика, — и есть одно из тех качеств, которые воспитывают у нынешней интеллектуальной молодежи, обрекая ее тем самым на неспособность к политике. Ибо проблема в том и состоит: как можно втиснуть в одну и ту же душу и жаркую страсть, и холодный глазомер? Политика “делается” головой, а не какими-нибудь другими частями тела или души. И все же самоотдача политике, если это не фривольная интеллектуальная игра, но подлинное человеческое деяние, должна быть рождена и вскормлена только страстью. Но полное обуздание души, отличающее страстного политика и разводящее его со “стерильно возбужденным” политическим дилетантом, возможно лишь благодаря привычке к дистанции — в любом смысле слова. “Сила” политической “личности” в первую очередь означает наличие у нее этих качеств.
И потому политик ежедневно и ежечасно должен одолевать в себе совершенно тривиального, слишком “человеческого” врага: обыкновеннейшее тщеславие, смертного врага всякой самоотдачи делу и всякой дистанции, что в данном случае значит: дистанции по отношению к самому себе.
Тщеславие есть свойство весьма распространенное, от которого не свободен, пожалуй, никто. … [политик] трудится со стремлением к власти как необходимому средству. Поэтому “инстинкт власти”, как это обычно называют, действительно относится к нормальным качествам политика. Грех против святого духа его призвания начинается там, где стремление к власти становится неделовым , предметом сугубо личного самоопьянения, вместо того чтобы служить исключительно “делу”. Ибо в конечном счете в сфере политики есть лишь два рода смертных грехов: уход от существа дела и — что часто, но не всегда то же самое — безответственность. Тщеславие, то есть потребность по возможности часто самому появляться на переднем плане, сильнее всего вводит политика в искушение совершить один из этих грехов или оба сразу. Чем больше вынужден демагог считаться с “эффектом”, тем больше для него именно поэтому опасность стать фигляром или не принимать всерьез ответственности за последствия своих действий и интересоваться лишь произведенным “впечатлением”. Его неделовитость навязывает ему стремление к блестящей видимости власти, а не к действительной власти, а его безответственность ведет к наслаждению властью как таковой, вне содержательной цели.
…Исключительно верно именно то, и это основной факт всей истории (более подробное обоснование здесь невозможно), что конечный результат политической деятельности часто, нет — пожалуй, даже регулярно оказывался в совершенно неадекватном, часто прямо-таки парадоксальном отношении к ее изначальному смыслу. Но если деятельность должна иметь внутреннюю опору, нельзя, чтобы этот смысл — служение делу — отсутствовал. Как должно выглядеть то дело, служа которому, политик стремится к власти и употребляет власть, — это вопрос веры. Он может служить целям национальным или общечеловеческим, социальным и этическим или культурным, внутримирским или религиозным, он может опираться на глубокую веру в “прогресс”-все равно в каком смысле — или же холодно отвергать этот сорт веры, он может притязать на служение “идее” или же намереваться служить внешним целям повседневной жизни, принципиально отклоняя вышеуказанное притязание, — но какая-либо вера должна быть в наличии всегда. Иначе — и это совершенно правильно — проклятие ничтожества твари тяготеет и над самыми, по видимости мощными, политическими успехами.
Сказанное означает, что мы уже перешли к обсуждению последней из занимающих нас сегодня проблем: проблемы этоса политики как “дела”. …Каково же действительное отношение между этикой и политикой? Неужели между ними, как порой говорилось, нет ничего общего? Или же, напротив, следует считать правильным, что “одна и та же” этика имеет силу и для политического действования, как и для любого другого? Иногда предполагалось, что это два совершенно альтернативных утверждения: правильно либо одно, либо другое. Но разве есть правда в том, что хоть какой-нибудь этикой в мире могли быть выдвинуты содержательно тождественные заповеди применительно к эротическим и деловым, семейным и служебным отношениям, отношениям к жене, зеленщице, сыну, конкурентам, другу, подсудимым? Разве для этических требований, предъявляемых к политике, должно быть действительно так безразлично, что она оперирует при помощи весьма специфического средства — власти, за которой стоит насилие? Итак: этика Нагорной проповеди? Что касается Нагорной проповеди-имеется в виду абсолютная этика Евангелия,-то цитирует данные заповеди. С этим не шутят. К абсолютной этике относится все то же, что было сказано о каузальности в науке: это не фиакр, который можно остановить в любой момент, чтобы входить и выходить по своему усмотрению. Но все или ничего: именно таков ее смысл, если считать, что нечто другое окажется тривиальностью. И вот, например, богатый юноша: “Он же отошел с печалью, потому что у него было большое имение”. Евангельская заповедь безусловна и однозначна: отдай то, что ты имеешь, — все, совершенно все. Политик скажет: это социально бессмысленное требование, пока оно не осуществляется для всех. Итак: налогообложение, разорение налогами, конфискация-одним словом: насилие и порядок против всех. Но этическая заповедь об этом вообще не спрашивает, такова ее сущность.
источник
Что такое политика и гос-во?Политика-стремление к участию во власти или оказанию влияния на распределение власти,будь то между государтвом,будь то внутри государства между группами люди,которые оно в себя вкл.Государство-есть отношение господства людей над людьми,опирающеся на легитимное насилие как на средство.Три вида оснований легитимности:авторитет нравов(традиционное),харизматическое,господство в силу легальности.Вебер говорит прежде всего о харизматическом,т.к речь идет о призвании.
Каким может быть политик?Политик по случаю ,политик по профессии:политики по совместительству (занимаются лишь в случае необходимости-например члены гос. Советов,начинающих функционировать лишь по требованию).Есть 2 способа сделать из политики профессию:жить для политики ,либо «за счет политики».Различие в экономич. Стороне.» «за счет»-источник дохода. Чел,живущий для политики должен быть независим от доходов ,кот. Может принести ему политика.Многие партии-партии охотников за местами,меняющие свою программу в зависимости от возможности улова голосов.Этой тенденции противостоит развитие и превращение современного чиновничества в совокупность трудящихся высококвалифицированных специалистов духов. Труда,с высокоразвитой сословной честью.Иначе-засилье коррупции.
Политика как профессия.Превращение политики в предприятие обусловило разделение на 2 категории: «чиновники-специалисты» и «полит. Чиновники»..полит чиновники внешне характеризуются тем,что в любой момент могут быть произвольно перемещены или уволены.Чиновник-специалист-профессионально обучен.Подлинная профессия чиновника-не политика.Он должен управлять беспристрастно,всегда выполнять просьбы вышестоящих.Настоящий политик-ответственный за свои поступки.Полит.журналистика:разновидность демагога.Сложность этой профессии в том,что сразу нужно оказать эффект,высокая доля ответственности.В капиталистич. Странах высших постов журналисту достичь тружно,тк всегда возникает потребность в журналисте «привязанного к профессии»..Полит влияние владельца прессы возрастает.Профессия партийноо чиновника-зародилась недавно.Партии:власт ьв партии находится у тех,кто непрерывно ведет работу внутри партийного предприятия.Вождем становится лишь тот,кто сможет «перепрыгнуть через голову парламента» (навязать им свою волю) и заставить подчиняться себе людей.Партийный синовник ждет от победы вождя личного вознаграждения.Те ,кто материально хочет зависить от политики может быть либо журналистом,либо парт. Чиновником,либо представлять интересы в проф.союзе,торговой палате,палате по вопр. Труда и тд.Радости карьеры политики:дает чувство власти.Для политика важны 3 качества:страсть(ориентация насущество дела),чувство ответственности,глазомер (соблюдение дистанции).Политик должен опасаться тщеславия.)дистанция по отнош.к самому себе).
Этика и политика. По мнению М. Вебера, политика использует весьма специфическое средство — власть, за которой стоит насилие. Абсолютная этика отвергает всякое насилие и сопряженное с ним зло . В связи с этим Вебер разъясняет, что всячески этически ориентированное действование может подчиняться двум фундаментально различным, непримиримо противоположным максимам: оно может быть ориентировано либо на «этику убеждения» (абсолютная этика Евангелия.ответственность мира), либо на «этику ответственности» (этика кармы, предполагающая расплату за последствия своих действий).с этих точек зрения можно по-расзному рассматривать этику и политику..В конце концов насилие при войне может быть куда меньшим злом,чем насилие которое могло бы быть,если бы войны не состоялось.Финал:политикой может заниматься сильный характером человек.
24)Политологический анализ работы Т. Болла «Власть»
Цель работы-выявить и объяснить проблемы сложные проблемы с исползованием термина «власть»..
Без понятия власти мы лишены способности судить о действиях политиков, равно как и возможности обвинять их или доверять им.
Многочисленность и разнообразие концепций власти. Для Томаса Гоббса, власть — это средство достичь Блага в будущем, и сама жизнь есть вечное и неустанное стремление к власти, прекращающееся лишь со смертью Александр Гамильтон задал риторический вопрос: «Что есть власть, как не способность или дар что-либо совершить?» В Вебер определял власть как возможность индивида осуществить свою волю вопреки сопротивлению других . Г. Лассуэлл и А. Каплан рассматривали применение власти как акты, воздействующие на кого-то или предопределяющие другие действия . Р. Даль считал, что власть дает возможность одному человеку заставить другого делать то, что он по своей воле не сделал бы .
Х. Арендт полагала, что власть вовсе не принадлежит одному отдельному человеку, а только группе людей, действующих совместно: «Власть, , означает способность человека не столько действовать самому, сколько взаимодействовать с другими людьми. Власть не является собственностью одного индивида — она принадлежит группе до тех пор, пока эта группа действует согласованно» . С. Лукс утверждает, что в основе всех определений власти лежит примитивное представление: некий А тем или иным образом воздействует на В. Все же, как полагает П. Моррисс, власть — не просто способ воздействия на кого-то или на что-то, а действие как процесс, направленный на изменение (кого-то или чего-то) О том же говорит и А. Гидденс: обладание властью означает способность менять порядок вещей
Как видим, концепции власти многообразны и отличаются друг от друга. Столь высокая степень различия привела некоторых современных политологов к выводу: по поводу содержания понятия власти не существует единого мнения; оно является «сущностно оспариваемым».
несмотря на различия в деталях и оттенках, существующие концепции власти обладают тем не менее общими фундаментальными чертами .
С Лукс:(«Власть.Взгляд радикала»):
Лукс отмечает, что в основе идеи власти лежит весьма простая посылка: один индивид каким-то образом воздействует на другого . Однако не всякое воздействие можно считать применением власти. Лукс полагает, что власть — не просто обыденное, а морально значимое или нетривиальное действие.
проявить свою власть по отношению к кому-то — значит затронуть его интересы, а точнее говоря, пойти против его воли, покуситься на его автономность.
действие можно назвать проявлением власти, если оно побуждает человека (людей) делать что-то, чего они не сделали бы по своей воле, причем направленность этого действия не обязательно предполагает причинение вреда кому-нибудь в дальнейшем
Нужно попытаться определить различие между двумя ситуациями: когда кто-то обладает властью для того, чтобы что-то совершить или воздействовать на кого-то, или кто-то имеет «власть над» другим.
«власть над» — это не власть как таковая; она не исчерпывает всех возможных политических проявлений
политологи склонны рассматривать власть политических деятелей как действие, направленное на что-то, а не как господство над кем—то .
Власть убеждать — способность общения посредством речи, символов и знаков. Общением создаются и поддерживаются человеческие сообщества.
Таким образом, анализу понятия власти предшествует разработка теории коммуникации, или «коммуникативных действий»
Как бы ни отличались друг от друга в иных аспектах концепции обществоведов и политических философов — Ханны Арендт, Юргена Хабермаса, Мишеля Фуко и Антони Гидденса, все они делают упор на «коммуникативном» аспекте власти.
Основной способ, с помощью которого люди (или индивид) могут достичь власти — отказ от раболепного подчинения в ответ на принуждение со стороны носителей власти (это рассуждение мы встречаем у Гегеля; оно содержится и в концепции ненасильственного сопротивления Махатмы Ганди и Мартина Лютера Кинга. )
Б. Фей, «власть возникает не только тогда, когда группа людей кем-то управляется, но также когда эта группа организуется, заряжается волей и тем самым становится способной добиваться чего—то для себя. Здесь проявляется не чье-то господство, и не приказ, а возможность доселе неорганизованной, но сознающей себя группе (или слою) идентифицироваться и решиться действовать открыто ради новообретенной цели»
Гидденс,: «власть по своей природе не является угнетением», она просто есть «способность выбирать образ действий или возможность добиваться результатов «; как таковая она не представляет собой препятствие на пути к свободе и эмансипации, а как раз служит для них промежуточным звеном, посредником» (9, с. 257). Обладание властью есть в данном случае не что иное, как способность действовать в качестве человека, сознающего моральную ответственность.
Гэлли,Лукс и Коннолли утверждают, что понятие власти сущностно оспариваемо, его содержание не определено и неопределимо в принципе.
как говорит Болл:Если бы тезис о сущностной оспариваемости соответствовал действительности, то становился бы невозможным и политический дискурс, тем самым исключалась бы и вся политическая жизнь. По этим причинам цивилизованность и гражданская жизнь немыслимы
на основании множества примеров несогласия — как бы длинен ни был их список — можно лишь заключить, что противоречия действительно существуют, но это вовсе не значит, что они непременно должны быть всегда
такие противоречия нельзя разрешить ни указом или силой оружия, ни сменой идеологии, а можно только благодаря присущей человеку власти особого рода — власти разума, аргументации и убеждени
Дата добавления: 2016-10-06 ; просмотров: 2205 | Нарушение авторских прав
источник