Повествование ведётся от лица главного героя Салема Синая.
Умирающий от странных болезней 31-летний Салем спешит рассказать о своей жизни, вместившей многие события.
В 1915 году в Шринагаре его дед, 25-летний прогрессивный врач-мусульманин Адам Азиз, разочаровывается в европейских ценностях и перестаёт верить в бога. Несколько лет он лечит дочь помещика Гхани, Назим, не видя её, через прорезь в простыне. Молодые влюбляются, будучи почти незнакомы. Поженившись, они уезжают. Их супружеская жизнь не задаётся из-за консерватизма и закомплексованности Назим.
В 1918-19 годах, во время национально-освободительной борьбы индийцев против Великобритании и революционной деятельности М. Ганди, в Амритсаре доктор Азиз участвует в антиколониальных демонстрациях, оказывая помощь раненым.
Несмотря на супружеские разногласия, у пары рождается пятеро детей: два сына и три дочери. В 1942 году в Агре доктор вступает в исламскую партию, выступающую за права мусульман и сохранение единства страны. Азиз знакомится с молодым партийцем — поэтом Надир-ханом. После убийства мусульманского лидера юноша скрывается в доме доктора Азиза и влюбляется в его среднюю дочь Мумтаз. Молодые тайно женятся, но за три года брака так и не становятся супругами. После раскрытия этой тайны и семейного скандала Мумтаз и Надир разводятся, и поэт поспешно скрывается.
В 1946 году младшая дочь доктора Эмералд выходит замуж за амбициозного майора Зульфикара, а Мумтаз — за бывшего жениха своей старшей сестры Алии, Ахмеда Синая, бизнесмена. Муж меняет ей имя на Амину, и молодожёны уезжают в Дели. Амина не любит мужа, но привязывается к нему и заботится.
В 1947 году правительство Великобритании договаривается с индийскими политиками о мирной передаче им власти. Планируется разделить Индию на две части: индусскую и мусульманскую. Происходят индо-мусульманские столкновения, во время одного из которых Амина Синай спасает индуса от толпы мусульман. Она беременна, и фанатики не трогают её.
В это неспокойное время Ахмед Синай с компаньонами-мусульманами пытаются выстроить в Дели торговый бизнес, но индусские рэкетиры сжигают их склады.
Спасённый индус ведёт Амину в трущобы к провидцу, и тот предсказывает, что её сын будет особенным и одарённым сверх меры. Но пророчество непонятно девушке и пугает её.
Новая героиня повествования — бедная девушка Мари Перейра, акушерка роддома Нарликара, терпит любовное фиаско, её бросил возлюбленный Д`Коста, революционер-террорист.
После краха своего бизнеса семья Синай переезжают в Бомбей, куда их позвал друг Ахмеда доктор Нарликар. Семья дёшево покупает дом уезжающего англичанина Месволда, знакомится и дружит с новыми соседями, среди которых будущие друзья детства Салема.
В ночь рождения независимого государства Индия, 15 августа 1947 года, происходит много бед: индо-мусульманская резня, возникновение преступного капитала майора Зульфикара, поиски преступника Д`Коста.
В Бомбее, украшенном цветами индийского государственного флага, разворачиваются народные гуляния. Амина и Ванита, жена уличного певца Уилли Уинки, рожают в роддоме Нарликара. Правда, певичка ждёт ребёнка не от мужа, а от англичанина Месволда. Ровно в полночь рождаются два крупных мальчика, Салем и Шива. Ахмед Синай ломает себе палец ноги. Пока персонал возится с ним, Мари Перейра тайно подменяет детей, навсегда изменив их судьбу. Она делает это из любви и ложной солидарности к революционеру Д`Коста, ненавидящему богатых. Теперь мальчики будут расти в чужих семьях с неродными родителями. Ванита умирает родами.
В то время как в Дели премьер-министр Д. Неру произносит торжественную речь, поздравляя народ с обретённой независимостью, в стране рождается множество младенцев.
На самом деле по всей новой Индии ‹…› родились дети, бывшие лишь частично отпрысками своих родителей — дети полуночи были детьми времени, рождёнными ‹…› самой историей.
Акушерку Мари Перейра мучает совесть. Желая искупить своё преступление, она нанимается в няней в семью Синай.
Малыш Салем, первый ребёнок независимости, которому предрекают славную судьбу, купается во всеобщем обожании и богатстве, тогда как Шива, сын певца Уинки, озлобляется на весь мир из-за нищеты и унижений. Певец умирает от тоски по умершей жене.
Отец Салема, ревнующий жену к сыну, начинает пить. В момент очередных проблем в бизнесе в семье рождается дочь Джамиля, прозванная Медной Мартышкой. Она трудный, гиперактивный ребёнок, но дети дружны.
Амина всё ещё скучает по первому мужу Надиру, он иногда звонит ей. Занятая детьми, она почти не уделяет внимания мужу, и тот заболевает импотенцией.
В девять лет Салем уже учиться в английской мужской школе. Однажды, спрятавшись в бельевой корзине, он подсматривает за мастурбирующей и плачущей матерью, расстроенной звонками Надира. Внезапно в своей голове он слышит множество голосов. Мальчик решает, что вот, наконец, то главное, для чего он рождён.
Я думаю ‹…›, что архангелы начали говорить со мной.
Родные высмеивают сына и запрещают ему богохульствовать. Салем смиряется со своим даром и больше никому о нём не рассказывает.
Часто бывая в одиночестве, мальчик учится пользоваться своим талантом, к которому присоединяется телепатия — Салем читает мысли окружающих. Так он узнаёт, что мать встречается с бывшим мужем.
Во время оппозиционной демонстрации погибает доктор Нарликар — друг и партнёр Ахмеда Синая. Отец Салема вновь терпит финансовые убытки, так как бизнес с доктором он вёл тайно, и все доходы достаются наследницам Нарликара. От расстройства Ахмед заболевает, у него ещё более портится характер.
Салем переживает первую детскую любовь, но терпит фиаско. Синаи навещают деда и бабку Азиз в Агре, знакомят детей с многочисленной роднёй.
После многочисленных народных выступлений правительство Д. Неру поделило Индию на двадцать штатов и округов по языковому принципу. Врезавшись на велосипеде в одну из языковых демонстраций, Салем провоцирует кровавые беспорядки и излечивается от детской влюблённости.
Герой изучает детей полуночи, которые наделены или чудодейственными талантами, или уродствами. Дар Салема — собирать детей вместе, видеть и слышать их, связывать друг с другом. Особо отмечаются Парвати-колдунья и антипод героя Шива-воин. Салем рассуждает о причинах появления волшебных детей: дань «ретроградному прошлому» страны или «надежда на подлинное освобождение»?
В десятый день рождения Салема устраивается большой праздник. Конференция детей полуночи, как назвал её герой, также отмечает единые для всех именины.
Чтобы сохранить и секрет, и здравый рассудок, я был вынужден ограничить мои выходы к детям полуночи; ‹…› я приобщался к ним каждую полночь, и только в полночь, в час, предназначенный для чудес.
Индия готовится к первым демократическим парламентским выборам. Герой выслеживает мать на свидании с Надиром.
Мысленно общаясь ночами с детьми полуночи, Салем конфликтует с Шивой, подменышем. Нищий мальчик с крепкими коленками, главарь банды малолетних преступников, не желает подчиняться Салему, как остальные дети. Он охвачен страстью к насилию. После выборов оно захлестнуло страну, и Шива также причастен к этому.
В результате травм Салем попадает в больницу, и там семья узнаёт, что его группа крови и резус-фактор не совпадают с родительскими. После супружеского скандала Синаи временно изгоняют мальчика из семьи, и он живёт у дяди Ханифа, кинорежиссёра. Родители отдаляются от сына, мать чувствует себя виноватой.
Салем и чудесные дети взрослеют, меняются их идеалы. Еженощная Конференция детей на грани распада из-за социальных и этнических противоречий. Шива во всём противостоит Салему, пропагандируя сугубо рационалистический взгляд на мир. Медная Мартышка проявляет склонность к религиозному фанатизму, чему способствует слепая любовь родителей.
В стране правительственный кризис. Салем, используя телепатию, становится причиной кровавой трагедии своих соседей. Мальчик напуган, понимая, как опасны его способности. После трагедии Амина прекращает встречи с бывшим мужем, а все соседи-друзья Синаев продают свои квартиры и разъезжаются. Детство Салема заканчивается.
Вокруг подростка происходят множество мистических и трагических событий: разрушения, смерти, превращения и болезни знакомых. После смерти сына Ханифа повредился в уме дед Адам Азиз; он тайно уезжает на родину в Шринагар и там умирает. Одновременно с дедом умирает первый премьер-министр Индии Д. Неру.
Измученная призраками и угрызениями совести, Мари Перейра разглашает тайну рождения Салема и уходит из семьи. Ахмед тяжело переживает новость, поэтому Амина с детьми оставляют его и уезжают в Пакистан, в семью генерала Зульфикара. Родные теперь сдержанно общаются с мальчиком.
В богатом солдафонском доме генерала Салем становится свидетелем военного переворота в Пакистане в 1958 году, активным участником которого является Зульфикар. К власти приходит военная хунта, законный президент изгнан.
За четыре года, проведённых в Пакистане, Амина Синай стареет, Джамиля превращается в мусульманку-фанатичку и начинает чудесно петь, Салем продолжает невидимые встречи с чудесными детьми, а индо-пакистанские отношения ухудшаются.
Когда Ахмед Синай серьёзно заболевает, семья возвращается домой. Амина выхаживает мужа, и в семье воцаряются мир и любовь. Отец вновь приближает к себе сына, Джамиля-Певунья продолжает занятия пением, а Индия, Китай и Пакистан вновь воюют.
Нет более единства и дружбы между детьми полуночи. Салем теряет авторитет вожака, а предрассудки, раздоры и самолюбие разрушают их братство. Никто, кроме героя, не желает спасать нацию. Часть вины за этот разлад герой возлагает на своего антипода Шиву, упивающегося насилием и убийствами.
Магически обостряется воспаление чувствительных носовых пазух Салема. Ему насильно делают операцию — прочищают носовые проходы, и герой навсегда теряет телепатическую связь с детьми полуночи. В стране всеобщий кризис, поэтому семья Синай эмигрирует в Пакистан.
Здесь они селятся у незамужней тёти Алии, где обоняние Салема, улавливающее теперь самые потаённые запахи, ощущает аромат мести, исходящий от неё. Синаи строят собственный дом и организуют новый бизнес. Салем учится в колледже, а сестра Джамиля начинает вокальную карьеру и становится суперзвездой. Герой критически оценивает страну, а сестра становится пакистанской патриоткой. Салему кажется, что он влюблён в сестру, та за это презирает брата и вообще отказывается вступать в брак.
Зловещая атмосфера тёткиного дома, пропитанная ароматами мести, разрушает позднюю любовь Ахмеда и Амины. Мать стремительно стареет, в бизнесе — проблемы, поэтому отец вновь спивается и сходит с ума.
В очередном индо-пакистанском конфликте участвует кузен Салема, сын генерала Зульфикара. Вернувшись шокированным, парень убивает отца, мстя ему за грязный бизнес на войне. В 1965 году во время индийских воздушных бомбардировок Пакистана погибают все родственники Салема, кроме выступающей с концертами на фронте сестры. Раненный осколками и впавший в амнезию, герой очищается от горестей прежней жизни и взрослеет.
В 1970 году в стране вновь устанавливается военная диктатура, прошедшие выборы заканчиваются гражданской войной между Западным и Восточным Пакистаном. В тайном высокогорном военном лагере потерявший память и оцепенелый Салем служит проводником. Особо острым обонянием он чует мины. Солдаты называют его буддой — стариком. В армию его, больного, отдала сестра Джамиля, испытывающая к брату неприязнь. Солдат тренируют усмирять гражданское население, уставшее от военной диктатуры, и захватывать чужие территории. Назревает очередная индо-пакистанская война.
В марте 1971 года армия участвует в военной провокации против Восточного Пакистана, отмеченной многочисленными убийствами мирного населения. Салем выслеживает врагов — «подрывных элементов», выступающих за демократические перемены, а его сослуживцы убивают их. Ужаснувшись содеянному, он заводит своё боевое звено в джунгли.
Мучимые страхами, призраками и раскаянием, четвёрка солдат постепенно дичает. Змея-привидение кусает Салема, и он вспоминает своё прошлое. В конце 1971 года измученные вояки выходят из джунглей. Троих сослуживцев убивают индийские партизанские снайперы.
Межпакистанский конфликт прекращён наступлением индийской армии. Под защитой Индии образуется новое государство Бангладеш. На празднике в честь изгнания пакистанских захватчиков Салема узнаёт Парвати-колдунья, дитя полуночи. Магией она делает его невидимым и перевозит в Индию, в Дели. Сейчас же героя настигают слухи о чудо-солдате, боге войны со смертоносными коленями, безжалостном Шиве, подменыше. Парвати признаёся, что недавно познакомилась с ним и они были близки. Ревнуя, Салем покидает девушку и уходит жить к дяде Мустафе Азизу.
Дядя — чиновник правительства Индиры Ганди, очень предан ей. Он обойдён высокими должностями, поэтому обижен на весь свет и пессимистичен. Дядя не хочет помогать Салему в его идеалистических планах по преобразованию страны, а парень мечтает служить на благо обретённой Родины. Парвати находит героя и признаётся ему в любви. Герои проводят вместе ночь. Их застигает дядя, парень покидает родственников и поселяется с возлюбленной в квартале нищих фокусников.
В 1973 году в стране экономический кризис, вызванный в том числе и проводимыми правительством И. Ганди реформами. Почти все фокусники квартала являются социалистами и коммунистами, и Салем разделяет их убеждения. Юноша подрабатывает телепатом, используя волшебную проницательность своего носа. Он становится секретарём Картинки-Сингха, главы чародеев и социалиста. Юноша считает своего нового друга великим человеком, так как тому удаётся примирять адептов самых различных партий и течений. Мудрый вожак-социалист раскрывает наивному Салему неприглядную индийскую реальность с продажностью политиков, подтасовкой выборов и фальшивой демократией.
Парвати всеми силами старается влюбить в себя Салема, но герой сторонится девушки: она напоминает ему сестру Джамилю, которую парень не может забыть и, как ему кажется, всё ещё любит. Тогда оскорблённая Парвати колдовством призывает героя войны — майора Шиву, и тот увозит её с собой. Четыре месяца девушка живёт с ним и беременеет. В это же время Индия испытывает атомную бомбу.
Героиня отменяет свои чары, и Шива прогоняет её. Одновременно случается новый правительственный кризис, у партии И. Ганди появляется оппозиция, организовывающая всеобщие забастовки, её лидеры арестовываются. Салем с Картинкой-Сингхом устраивают уличные аллегорические цирковые представления, критикующие власть. Их преследует полиция. Ум Салема смущён взаимной ненавистью классов: герой жил среди представителей обоих — и богатых, и бедных. Он далёк от категоричных оценок, ибо видит сильные и слабые стороны и правящих классов, и нищих. В день, когда беременная Парвати вернулась в квартал чародеев, террористы-коммунисты взорвали поезд с коррумпированным министром. Картинка-Сингх уговаривает молодых и выступает сватом. В 1975 году, в День республики, молодые женятся.
Свадьба проходит весело и красочно, собрав множество гостей и туристов. В это же самое время происходит покушение на высоких правительственных чиновников, что служит поводом для введения чрезвычайного положения в стране. Супруги живут в лачуге, не вступая в близость.
Двенадцатого июня, в день, когда суд признал И. Ганди виновной во множестве злоупотреблений и осудил её, у Парвати начинаются роды. Она рожает тринадцать дней, пока в стране идёт политическое противостояние власти и оппозиции. В самый момент родов полиция по приказу И. Ганди арестовывает деятелей оппозиции, следом объявляется установление в стране чрезвычайного положения с ограничением гражданских свобод, цензурой печати и повышенной боеготовностью армии. У Синаев рождается мальчик-великан с большими ушами — тоже дитя полуночи. Его судьба также будет тесно и мистически связана с новейшей историей Индии.
. Скрытая тирания этого зловещего часа тайно приковала Адама Синая наручниками к истории, и его судьба неразрывно сплелась с судьбою его страны. . моё сцепление, моё единение с историей подошло к концу, а его — началось. Он стал сыном отца, который не был ему отцом; но так же и сыном времени, которое так покорёжило реальность, что с тех пор никто не может выпрямить её.
Необычный, молчаливый и спокойный сын Синаев, Адам, много болеет в первые месяцы жизни. Салем связывает его недуг с продолжающимся чрезвычайным положением. Нос героя чует опасность, грозящую всем детям полуночи. В пророческих снах Салему является Вдова (И. Ганди), пожелавшая уничтожить всех детей, наделённых мистическими силами, чтобы те не мешали установившейся диктатуре. Она покупает преданность майора Шивы обещанием благ, и тот выдаёт двух чудесных детей.
Армия под руководством сына И. Ганди громит квартал чародеев, жителей избивают и убивают, майор Шива преследует Салема. Герой посажен в тюрьму, Парвати с сыном магически исчезают, Картинка-Сингх бежит. Салема допрашивают, пытают, сообщают о смерти жены, и он, сломленный, выдаёт местонахождение всех детей полуночи.
Вместе с тысячами политзаключённых схвачены все волшебные дети. По приказу Вдовы им насильственно проведена стерилизация, они лишены всех магических умений. Подавленный Салем телепатически сквозь стены тюрьмы разговаривает с ровесниками независимости и просит у них прощения за несбывшиеся надежды спасти страну.
В день, когда И. Ганди лишается власти, узников выпускают на волю. Они растворяются на просторах страны. Индией правит оппозиция, майор Шива посажен в тюрьму за преступления, потом его следы теряются. Ходят слухи, что его убили.
Салем возвращается в Дели, находит заклинателя змей Картинку-Сингха и своего двухлетнего сына. Новый квартал фокусников уже не тот, никто не верит в социализм, чародеи едва выживают. Салем всё более убеждается, что маленький Адам — представитель нового поколения детей полуночи, сильнее и выносливее прежних, не зависящий от обстоятельств.
Заклинатель змей и Салем с сыном едут в Бомбей. Город детства героя сильно изменился. Там Картинка-Сингх выступает в ночном клубе со змеиным шоу. После лучшего в своей жизни представления маг заболевает. Их пути с Салемом расходятся. Случайно, благодаря чувствительному обонянию, герой встречает Мари Перейра, бывшую акушерку и няню. Она владеет консервной фабрикой, изготавливает вкусные маринады. Герои рады встрече. Салем остаётся работать на фабрике управляющим.
Благодаря особым качествам моих подвергнутых дренажу носовых проходов я обладаю способностью добавлять в маринады воспоминания, мечты и мысли, тиражировать их целыми партиями.
Мари нянчит Адама Синая, который начинает говорить в три года. За героем ухаживает работница фабрики Падма, которой он и рассказывает причудливую историю своей жизни.
Мы смотрим на ваши оценки и понимаем, какие пересказы вам нравятся, а какие надо переписать. Пожалуйста, оцените пересказ:
источник
[за четверть до конца книги]
Знаете, едва только начав читать «Детей полуночи» (хотя… 1% этого талмуда длится и длится, длится и длится, как полярная ночь, так что применимо ли здесь «едва»? не знаю, не знаю), мне думалось — не с той книги начал я знакомство с Рушди. Впрочем, дочитывая сейчас роман, я почти уверен в этом, однако же как и в том, что и другая его книга ненамного освободила бы меня от испытываемых тягостей. Ибо уж не помню, с каким ещё чтением я так тяготился, мучился, дочитывая потому, что надо, а не потому что интересно или просто стоит. Нет, бывали скучные книги, те же «Американские боги» я позволил себе бросить всего за четверть до финала, не испытывая ни малейших угрызений, ибо было скучно и было всё ясно, а тут… что-то да не позволяет. То ли глыба личности Рушди (вот уже 28 лет весь мусульманский мир молится Мухаммеду, уповая на смертную казнь автора «Сатанинских стихов», а размер вознаграждения за его убийство вырос до почти $ 4 млн.), и статус самого творения (это вам не просто Букер, это ещё и дважды Букер Букеров, и вот именно сей факт вкупе с давней мыслью о знакомстве с автором побудили меня к чтению), то ли надежда, что в конце всё срастётся, и любопытство (впрочем, уже лишь его тень), к чему всё это нагромождение, к чему же приведёт? Нет, нет, уже не надежда и не любопытство, увы. Знаете, как это бывает, когда вдруг паз входит в паз, разрозненные ниточки сплетаются, узнавание, совпадение, откровение — и внезапно накрывает читательский катарсис? Так вот, в «Детях полуночи» меня не обрадовать даже этим, буде оно в финале нарисуется, не обрадовать и не умаслить.
«Дети полуночи» — это поколения, люди и людишки, магическими нитями вплетённые в узорчатую ткань Истории. Притом в самый непростой, заковыристый из её лоскутов — война за независимость Британской Индии, гражданские войны и распри за территорию, отделение Пакистана, Бангладеша. Но странное дело. Если великая цель Рушди в этом романе была донести до мира (в первую очередь до западного читателя), рассказать, открыть — то выходит почти с точностью до оборот. И не помогают никакие добросовестно прочитанные сотни сносок и хождения на поклон ко всемогущей Вики, путаницы всё больше, а интерес всё меньше. И ощущение, чувство местовремени и атмосферы не появляется вовсе. И это тем более странно, что мне очень нравятся книги, написанные по подобному «сценарию», я люблю и ценю возможность через литературу узнать о чём-либо, особенности ли это какой-то профессиональной сферы или история малоизвестного мне уголка мира. Из ярких эпосов, сходных с «Детьми полуночи», давайте вспомним «Рассечение Стоуна» Абрахама Вергезе и «Половина жёлтого солнца» Чимаманды Нгози Адичи с узорами гражданской войны в Эфиопии и Нигерии (соответственно) на ткани Истории, узорами, перешитыми глубоко трогающими историями отдельных семей. Или чуть менее эпичную в смысле личности «Жизнь и время Михаэля К» Кутзее про ЮАР или даже не очень понравившийся мне «Мистер Пип» Ллойда Джонса на аборигенских тихоокеанских островах. Для примеров назвал только те книги, которые рассказывают западному читателю о неблизком ему мире. А, вот ещё «Дом духов» Исабель Альенде вспоминается, хотя здесь личности персонажей перетягивают на себя одеяло у истории (а ведь это тоже маг. реализм, как и у Рушди). После всех этих книг кажется, что ты сам прожил жизнь там, сам прошёл через ад и пекло к свободе, что тебе близка история страны и знаешь ты о ней теперь в разы больше прежнего, будто побывал. Что люди в них — это живые люди, любившие, страдавшие, чувствовавшие, а не нереальные персонажи выдуманного рассказа.
«Дети полуночи» меж тем томят своим болотным магическим реализмом, в заводях которого вязнешь всё больше, всё глубже, всё отвратнее (да, отвратительных, гаденьких и гнусных моментов предостаточно, а уж эпитет «пиздогубый» доконал меня и вовсе). И вот хочется схватить мне эту тряпку, выпороть к чёртовой матери все эти вплетенные то ли шёлковые нити, то ли грубый джут, и швырнуть ткань закройщику — на, перекрои!
Мне было так любопытно, что ж это за книга такая, что Букер, Букер и ещё раз Букер!
Что ж.
Я очень хорошо понимаю, за что первый Букер. Именно за такие книги и дают Букер, Пулитцер и прочие серьёзные премии. Но, уже прочитав (ну почти, окей, но я это сделаю), я остался с вопросом и непониманием — за что Букер Букеров. Дважды. За 25 лет существования премии и за 40 лет. Причём не жюришный (или жюрейский? или как сказать от слова «жюри»?), а сугубо читательский, по опросу. Что со мной не так?))
Люди, скажите что-нибудь хорошее о Салмане Рушди!
источник
В последнее время попадаются мне невероятно объемные произведения. Но роман «Дети полуночи» Салмана Рушди объемнее всех. Страниц, наверное, под тысячу.
Чтобы писать, а тем более, чтобы писать много, писателю нужны веские основания. Сама писанина, как таковая, пусть и прилично слепленная, ничего не доказывает. Не доказывает даже, что ты писатель (помню советских читал в свое время: Трифоноф — ниче, Тендрякоф — понятно, но читая Нагибина не мог избавиться от вопроса — кто сказал этому парню, Юре Нагибину, что он писатель? Покажите мне этого человека, дайте в глаза ему посмотреть!).
Роман Салмана Рушди «Дети полуночи» невероятно прославлен в Британии. Он выигрывал местный английский букер, который хоть и существует лишь как довесок к нашему — настоящему престижному русскому букеру, но в англоязычном мире все же котируется. Эти чудаки-англичане, вероятно от скуки или от «некуда деньги девать», в дополнение к своему букеру, дважды определяли и «букера букеров» — лучший роман среди лауреатских за двадцатилетие. И «Дети полуночи» Рушди оба раза брали и эту премию, весьма денежную.
Материя романа — жизнь мусульманской семьи в Индии, история современной Индийской республики, замешанная на мифах, легендах, сказках, придумках самого Рушди и реальных политических событиях. Автор долго не парился, хитроумного ничего не предложил: главный герой рождается одновременно с индийской республикой 15 августа 1947 года, и через его жизнь проходят все главные события региона (а британская колония Индия, как вы помните, распалась, в конце концов, на три государства: Индию, Пакистан и Бангладеш — в романе о них тоже говорится).
Рушди писать умеет, это не первая его книга, которую я прочел, и очередной раз в его мастерстве удостоверился. Мастерство есть, но писатель он все же средненький, писателей такого типа в мире десятки. И даже в России встречаются. Характеристики таких литераторов: легкий слог, многословность, часто буйная, неуемная фантазия, глубоко они не копают, летят по верхам. Это такие шалаболки, пустобрехи, литературные болтуны. Рушди, возможно, из них лучший, но читателю от этого не намного легче.
Риторические вопросы в романе «ДП» идут сначала абзацами, потом страницами. Бесконечные «одно да потому», повтор на повторе, напоминание об уже рассказанном (а как иначе? Роман-то огромный, пока до середины дойдешь, забудешь, что было в начале). Роман построен как рассказ главного героя о своей жизни некой девушке, чье имя переводится, как «дерьмо». Я понимаю, под этим персонажем куча литературных обоснований, начиная с индийского эпоса, но фактически смысл присутствия этой девушки — удержать читателя (она слушает, а вы? И вы сидите, терпите). Хотя по ходу действия слушательница и скучает, и уходит; наконец, главный герой учится по движению ее мускулатуры определять скучно ей или нет. Ближе к финалу девушка собралась за героя замуж — Рушди понимает, что и у нее пропал уже весь интерес, а как ее удержать? И героиня остается, но мы, мы? Нам-то замуж за Рушди не надо.
В романе есть, безусловно, удачи. Связаны они в основном с переплетением личного и общественного, истории мальчика и страны (как герой писал анонимку, вырезая слова из передовиц индийских газет; все истории со стерилизацией мужчин, активно проводимой Индирой Ганди (а потом отрезанные яйца жарились со специями и скармливались собакам (никакой более поздний роман известного красноярца не напоминает?); замечательно получился Пакистан, и джунгли Бангладеш и еще много много чего).
Но схема, однако, настолько разработана, и так часто встречается, что роман «ДП» никак не назовешь хотя бы выдающимся. Герой-семья-страна — что может быть удобнее? Рассказывая о герое, привносишь в книгу личное, повествование о стране дополняет необходимым общественным, ну и сама параллель истории государства и истории семьи, личности — бездонный бассейн для бесконечных заплывов критиков в глубину. Герой Рушди общается с рожденными с ним в одно время, в полночь 15 августа 1947 года (отсюда название «Дети полуночи»), общение это мистическое, телепатическое. Но и самое что ни на есть реальное. У героя огромный нос, уникальных нюх (в армии он заменяет собаку), оторванная фаланга пальца, он умеет читать сокровенные мысли людей. Но он и не сын своих родителей — подменен при рождении. Сравните у Гюнтера Грасса — главный герой мальчик, отказавшийся расти, с невероятным голосом, разбивающим стекла. Живет в гитлеровской Германии. Примерно то же у Маркеса, (но эти значительнее, серьезнее), у Бена Окри, к примеру.
Такое весомое признание у англичан объясняю неумирающей тоской этой прежде великой империи по ярчайшей жемчужине в британской короне — по ее сказкам и по ее богатствам. Индия — до сих пор тема на островах болезненная, слишком неохотно они ушли, слишком обидел их Махатма своим ненасилием: силу они бы поняли, но как можно проиграть недеянию, несиле — похоже, не могут понять до сих пор.
А Рушди пишет об Индии по большей части для англичан, пишет не национально, а некоторым образом космополитично (хотя черт национальных хоть отбавляй), на английском пишет, одним словом.
Однако добавлю о многословии и запутанности: это, конечно же, не совсем от самого Рушди; мы же с вами читали индийские эпосы, которым конца нет; Салман строит свой роман, несомненно, глядя на все эти «Рамаяны» и «Махабхараты».
источник
Если вы смотрели самую первую «Бриджит Джонс», то наверняка помните этого смешного, но очень умного мужчину с презентации книги — Салмана Рушди. Писатель участвовал в съёмках собственной персоной.
Салман Рушди родился в Бомбее в мусульманской семье кашмирского происхождения. В 14 лет уехал в Англию получать образование, а уже в 17 получил британское гражданство. Сегодня он известен за свой успешный роман «Дети полуночи», а также за скандальное произведение «Сатанинские стихи» 1988 года, вызывавшее сильное негодование среди мусульман.
«Дети полуночи» написан в 1981 году и является одним из самых первых произведений писателя. Поскольку роман перевели на русский язык только в 2001 году, спустя 20 лет после издания, роман не получил того внимания, которого он заслуживает.
Говоря в общих чертах, в нём ведётся повествование о взаимоотношениях Индии и Пакистана в ХХ веке. Впрочем, это далеко не всё, что можно найти в произведении. Главный герой Салем Синай рассказывает своей возлюбленной Падме о своей жизни и семье. Таким образом мы встречаем очень мною любимый художественный приём — рассказ в рассказе.
Пока мы не перешли к анализу поднятой проблематики (или проблематик?), а также связи главного героя и автора, хочется сказать пару слов о языке романа. Я ещё не сталкивалась с другими работами Салмана Рушди, но именно «Дети полуночи» написаны очень витиевато и тяжело. Эту книгу не почитаешь для развлечения или в шумном месте. С ней надо думать, искать ответы и быть терпеливым.
Ближе к середине книги мне казалось, что Рушди сильно углубляется в рассуждения о политике и устройстве мира. Как приверженец чтения до конца, даже если не идёт, я не отложила книгу. На последних страницах я, как мне показалось, осознала позицию автора. Вся наша жизнь — политика. Мы зависим только от неё. Не от экономики, не от культуры, не от системы образования, а именно от политики. Ведь кто устанавливает законы, решает начать войну или подписать мир? Политики. Поэтому здесь так много написано о ней. Если, конечно, не рассматривать «Дети полуночи» в первую очередь как историческое произведение, а лишь затем как мистический роман.
Что такого привлекательного в Салеме Синае? Почему нам должно быть интересно читать его жизнеописание, начиная с того, как познакомились его бабушка и дедушка? Не люблю я спойлеры, но тут без них не обойтись. Салем Синай — мальчик, родившийся в полночь вместе с новой Индией 15 августа 1947. В эту ночь родилось множество детей по всей Индии, и каждый из них получил какой-то дар: невероятную красоту, умение перемещаться во времени, даже колдовство. Салем получил дар чтения мыслей и особый «нюх».
Дети полуночи — сообщество одарённых детей, которое собирает Салем. Он жаждет оставить след в истории страны, изменить её в лучшую сторону, как и большинство детей. Взрослея, дети понимают, что это не в их власти, поэтому свои таланты они растрачивают в своих интересах. Данная организация очень напомнила мне то, как устроено любое современное государство: есть пара соперничающих лидеров, заинтересованные в развитии люди и «серая масса», которой всё равно, лишь бы их не трогали.
Вообще, нестранно странных совпадений с историческими событиями очень много. Знакомство дедушки и бабушки Салема произошло в 1918 году — в начале Первой мировой, а умирают с её окончанием. Сам Салем родился с созданием нового государства, также как и его сын.
Более того, как мне показалось, биография Салмана Рушди и Салема Синая пересекается в некоторых моментах: рождение в 1947, кашмирские корни, мусульманская семья. Не зря я упомянула об этом в самом начале этой статьи. Что же, Рушди не смог обойти стороной писательское желание сделать главного персонажа похожим на себя?
Учитывая все эти совпадения, я задумалась о проблеме: нашей жизнью правит заранее сложенная судьба или череда случайностей? По Рушди: судьба руководит нами, а любое стремление внести изменения приводит к краху, неудаче. Таким образом пытаться что-то изменить в своей жизни нет смысла.
Наверное, этот роман можно считать в какой-то степени руководством для жизни по индийско-мусульманским традициям, который на самом деле поможет каждому из нас. В нём можно найти ответы на все вопросы: личная жизнь, карьера, семья, а также о глобальном (политика, менталитет, влияние культуры). «Дети полуночи» таят в себе десятки проблем, пару из которых я подняла в этой статье. Читайте роман и открывайте новую Индию, новый взгляд на политику и новое отношение к жизни.
источник
Международный кинофестиваль в Теллуриде
Первоисточник опять не читал книга понравилась жене, и она захотела посмотреть экранизацию. Но, в принципе, с творчеством Рушди знаком и чего ждать знал: политики и магического реализма. Так и вышло?
Ну, прежде всего, стоит отметить, что фильм представляет собой гибрид американского кинематографа с индийским. Правда, я не знаю, на что похож современный индийский кинематограф, может он как-то так и выглядит Во всяком случае здесь есть даже обязательная программа по песням и танцам но строго в меру.
Фильм о необычных детях, рожденных в ночь провозглашения независимости Пакистана. Точнее, об одном из этих «детей полуночи», Салеме Синае, который обладает самой необычной способностью он может мысленно общаться с остальными, организовывая мистические «конференции». Прочие же чего только не умеют кто непобедим в драке, кто владеет магией и т. д. Собственно, эти дети и становятся олицетворением судьбы народа Пакистана, недаром впоследствии на них начинается охота.
Вторым смысловым пластом фильма является попытка показать судьбу страны через судьбу одного человека, пусть и крайне нетипичного так даже интереснее. Биография Синая запутана с самого его рождения: его подменяют в роддоме, и, что символично, подменяют мальчиком-индусом, а родители Салема мусульмане. Спутанные судьбы Синая и Шивы, невольных побратимов, ставших с возрастом заклятыми врагами, становится метафорой отношений Индии и Пакистана, исламского и индийского населения.
Окружающие считают Салема сумасшедшим, так как в детстве он, еще не зная своих возможностей, разболтал, что слышит «голоса». Из-за его странного статуса, фактически изгоя, в собственной семье, его жизненный путь причудлив и непредсказуем, что придает истории трагикомический оттенок. Можно сказать, что Синай становится этаким индо-пакистанским Форрестом Гампом, только, увы, не таким удачливым.
В чем не везет экранизациям произведений «магического реализма» так это в отображении «магического». Вспомнить хотя бы «Дом духов» по роману Изабель Альенде похожая история о семье в годы исторических потрясений из которого выкинули всю присущую латиноамериканской литературе фантасмагоричность, оставив лишь легкий налет мистики. Судя по отзывам (роман я не читал), «Дети полуночи» пострадали меньше, но фантастическая составляющая таки была урезана. Похоже, режиссеры таких фильмов то ли боятся, что их по ошибке отнесут к «низкому» жанру фантастики, то ли экономят на спецэффектах в любом случае зря.
А в остальном актеры играют отлично (особенно стоит выделить исполнителей ролей Шивы, Парвати и дядюшки-военного), операторская работа на высоте, история интересна, денег на съемки не жалели отличная трагикомедия на материалах новейшей истории. Единственный момент предельно политизированная, Индиру Ганди тут, например, выставляют в крайне негативном свете; но это уже вопрос убеждений. Лично я ничего тут сказать не возьмусь история Индии и Пакистана мне известна только в самых общих чертах. Но кого-то субъективный взгляд Рушди может отпугнуть.
Итог: метафорическая история Индии и Пакистана XX века в форме семейной саги.
не всякая птица долетит до середины
Писать рецензии на фильмы с кучей рецензий не имеет смысла, ведь и без меня уже много и по разному сказано, а вот про этот фильм будет думаю не лишним. Предыдущий автор уже многое сказал про фильм и с ним я во многом согласен и мой отзыв скорее всего будет дополнением с моей точки зрения на фильм.
Что бросается сразу: 2,5 часа продолжительность, в кинотеатре не каждому под силу неподвижность в таком объеме, мне на диване и то помогала «пауза». Снято, смонтировано, отыграно актерами прекрасно. Но, и оно здесь конечно присутствует: включение временного промежутка до рождения Салема ни исторической, ни художественной ценности не представляет, ничего важного не объясняет. И вообще добрая половина (30% точно) это пересказ исторических событий сопутствующих времени повествования. Другие 30 % времени мистический мир Салема, мне эта сторона медали неинтересна, и она больше оттолкнула. Так как фильм берет очень большой временной период на более глубокое раскрытие личностей героев здесь не стоит. Да, актеры играют хорошо, но это крохотные сюжеты в ленте времени. Хорошо, что еще успеваешь запоминать кто кому и кем приходится, про политические взгляды уже извините.
Для сериала этот материал прекрасен, для фильма перегружен. Мое мнение: фильм не для рядового зрителя.
Фильм Дипы Мехты по одноименному роману Салмана Рушди «Дети полуночи».
Начну с того, что фильм совсем не то, что книга, слишком куцо, что ли. Поскольку история эта многопланова, /авантюрно-мистическая драма/, отражающая главные политические события современной Индии, также затрагивающая почти все вопросы человеческого бытия отдельно взятого человека, /интересный микс, не правда ли/. Замечу и то, что читается книга нелегко. Потому как, и сам стиль письма непрост. Перегруженность образами, действующими героями, /имена, родственные связи, фольклор. Добавим ещё политику, экзотику, образ жизни, направление мысли. А ещё разветвления сюжета, и прочее и прочее. Книга очень большого объёма, /почти как «Война и мир»/, да ещё и написана в стиле магического реализма.
Если попытаться найти что-либо хотя бы отдалённо подобное, возможно в памяти всплывёт Булгаков, Маркес, Фаулз, Зюскинд, /вот только, да не обижу я этой оценкой их поклонников, Рушди на порядок выше/.
В полночь 15 августа 1947 года родился Салем Синай, /он был первый, кто родился в свободной стране/.
Говорят, если звёзды зажигают, значит, это кому-то нужно. Если человек рождается, значит, в том должен быть смысл.
«Больше всего на свете я страшусь бессмыслицы»
© Салман Рушди «Дети полуночи»
Родился Салем Синай и жизнь сразу же его сделала крутой вираж, его заменили на индуса Шиву, мать которого умерла при родах, /в то время, как родители Салема Синая мусульмане/. Зачем? А чтоб богатые стали бедными, а бедные богатыми, /это по книге, фильму и жизни/, не с иронией ли?
В тот же день родились ещё 1000 детей, как позже оказалось, обладающих, как и Салем Синай паранормальными, /магическими/, способностями. Только не подумай, что это очередная история про суперменов, это очень и очень серьёзно.
Я немного сейчас приоткрою завесу сюжета. Магия в этой истории будет, но, не показная, магия как внутренний компас, как путь к себе, как инструмент духовной трансформации, как попытка понимания непреложности жизни.
Так вот жил себе в Индии Салем Синай, ну как все живут, мелкие радости, мелкие неурядицы, смысл жизни потихоньку прорисовываться начал, и тут бац война, Индия и Пакистан и Салем Синай посредине. Посредине бойни. Да, забыл сказать, там был и Шива, тот самый, /как отражение, как ин и янь, как Индия и Пакистан, как любовь и ненависть/, дабы не расслабится, дабы не потерять жизненный тонус, смысл жизни, наконец.
Я тоже страшусь бессмыслицы.
Салем Синай родился в непростое время в непростом месте, да и я родился в непростое время в непростом месте, и ты читатель этой рецензии родился в непростое время в непростом месте. Мы родились в разное время, в разных точках земли и мы связаны с землёй, своей землёй. Это связь духовная, её не так просто разорвать. У нас с нашей землёй общая боль и общая радость. Наша жизнь, это важно, /если конечно мы сумеем прожить её правильно/.
А теперь самое главное. Самое главное не только в этом фильме, но и в жизни.
Я всегда думал главное любовь. Ан не совсем. Есть ещё кое-что. Глубже смотреть надо. Главное первоосновы, главное память. Без памяти не будет любви. Полноценной любви. Потому, что ты, кроме того, что человек, ты человек определённой нации, принадлежность к нации это и культура, и миропонимание, и смысл существования.
Эта книга, /фильм/, это не только размышления о роли человека в истории. О влиянии личности на дальнейший ход истории. О вольном и невольном влиянии. Эта книга, /фильм/, о памяти, о памяти человека, о памяти нации и о глубинной памяти человечества.
Это я к тому, что история любит повторяться, любит Господь испытывать нас на прочность. У каждого своя война, или ещё предстоит, или уже пройдена.
Вот живёшь и ты на свете, обычный человек, и не всё у тебя гладко, не всё правильно, не всё так, как того б хотелось, но втянулся в жизнь и вроде ничего. И не очень ты в политике подкован, но однажды, и вроде бы не должно бы этого быть в принципе, начинается война. Самая настоящая война, и страна твоя не готова, и ты не готов, но. Ты бросаешь всё, всё, что у тебя есть, то самое не гладко и идёшь на войну. Ты идёшь на войну и одна из самых больших армий мира, терпит поражение. И дом твой не бомбят, не грабят, твою жену не насилуют, твоих детей не убивают зверски при зачистке. Возможно, твой труп привезут домой, чтоб торжественно похоронить, и твои потомки будут помнить. Чтоб в своё время, если до того дойдёт отдать жизнь за самое дорогое, за свободу
Эта история слишком запутана, слишком многопланова, слишком реальна, выстрадана, эта история и есть жизнь, квинтэссенция жизни. В этой истории очень сложно найти истинное, то, что истинно в любое время и в любом месте. То к чему должна подвести тебя жизнь, если конечно ты будешь двигаться в правильном направлении.
Так вот, эта история началась ещё до рождения Салема Синая. И охватывает эта история несколько десятилетий.
Дед Салема Синая, Адам Азиз был очевидцем расстрела мирной демонстрации в Амритсаре 13 апреля 1919 года, колониальными войсками Британской империи, /там, на востоке история не менее кровава, чем наша/. Так вот, он был не просто очевидцем, а находился прямо в центре бойни и чудом уцелел. Кровь запеклась в память, в генетическую память.
Не верь, что мы, /люди/, сильно отличаемся друг от друга. Мы все жаждем благополучия и свободы, и у всех нас есть история, история собственной жизни, история семьи, история страны. Нам есть, что помнить, и есть чем гордиться. Потому как у нас есть человеческое достоинство.
Смотрю новости. Теракты. Всё кровь, кровь, кровь. Страшно, говоришь? Привыкай, этот мир живёт по своим неписаным законам и не намерен брать тебя во внимание, но это не значит, что это не твой мир, другого у тебя не будет, никогда, именно в этом мире тебе жить. В этом мире жили твои предки и в этом мире жить твоим потомкам.
Вот только чтобы жить, достаточно выжить, а чтоб стать счастливым надо победить. Победить на войне, победить себя, победить бессмыслицу и победить время.
источник
Что остается от прочтения?
Что мы помним, прочитав книгу? Что остается у нас в голове, после того, как мы откладываем прочитанное в сторону? Смотря какая книга, конечно, смотря какой читатель. Но вот, в свое время я прочитал «Дети полуночи», и на меня эта книга произвела глубокое впечатление. И читатель я вроде бы не из худших. Что же я помнил из прочитанного к моменту второго прочтения? Да почти что ничего. Конечно, в первый раз я читал книгу довольно давно, но ведь все равно, если бы у меня спросили: «Ты читал «Дети полуночи»? Я бы ответил: «Читал», — но что же такое я читал, если ничего не помню? И вот, в качестве эксперимента я заставил себя постараться вспомнить все, что я все-таки помню, еще до того, как примусь за перечтение. Результаты эксперимента получились довольно забавные. Я помнил эпизод, когда Салем попытался провозгласить себя слышащим голоса пророком. Я помнил эпизод с голубым цветом кожи Иисуса. Я помнил эпизод с косвенным поцелуем на экране. Я помнил эпизод с девочкой необычайной красоты, которой изуродовали лицо. Я смутно припоминал о чудесном путешествии, которое совершил… кто? где? какой-то таинственный город… нет, все тонет в тумане… Вот все, что я помнил, вот все, что остается в памяти после первого прочтения. Ничего, кроме каких-то странно-избирательно запомнившихся эпизодов. Нет, если память у вас среднестатистическая, то до тех пор, пока вы хотя бы не перечитали книгу, считайте, что вы ее еще не читали.
Авторский стиль и спойлеры
Рушди пишет весьма своеобразно, конечно. Было бы любопытно вскрыть механику его повествования, наверняка это уже и сделано каким-нибудь исследователем его творчества, если кто отошлет меня (не пошлет, но – отошлет) к такому исследованию, буду только благодарен. Одно бросается в глаза – всякой истории Рушди предпосылает ее завершение, он всегда начинает с конца (обратившись к тексту, я не могу сказать, что данный тезис, строго говоря, верен, так что максимально смягчите его в своем восприятии – слова «всякий» и «всегда» вводят в заблуждение). Говоря по-другому, всякая (не всякая) единица повествования в «Детях полуночи» начинается со спойлера (не совсем так). Тем самым Рушди наглядно иллюстрирует тезис, в истинности которого я почти не сомневаюсь, а именно: хорошую книгу спойлером не испортишь. В противном случае, никто попросту не перечитывал бы книг, потому что, прочитав, он (никто) уже все знает (сам ведь только что писал, что все забыл). Конечно, есть «Десять негритят», и если я сейчас скажу, кто убийца, то, хотя все и так знают, но все же… Но даже и в детективах, если после раскрытия тайны произведение закрывается, значит, оно просто ничего не значит и его не стоило и открывать (это я думаю, все же верно, но в целом вопрос со спойлерами остается открытым – ими таки можно подпортить чтение; подпортить, но не испортить).
Салем Синай – человек-история. История Индии. История индийской независимости. Все началось 15 августа 1947 года (одновременное рождения Салема Синая и Индии как независимого государства), — началось таинственно, многообещающе и трагикомично, а закончилось… — чем? все же не буду спойлерить:)
Есть такое понятие – магический реализм. Что оно означает? Конечно, название говорит само за себя, магический реализм – это реализм с элементами магии, волшебства. Но это еще трудно назвать определением, да и всякое точное определение дать непросто. Именно в таких случаях бывает полезно попросту указать на определенное явление. Допустим, я не знаю в точности, что такое магический реализм (а я лично и не знаю). Но, прочитав «Дети полуночи» я могу смело воскликнуть – вот он, магический реализм! «Дети полуночи» — одно из тех явлений в мире литературы, которые и задают эталон жанра, становясь основой для обобщающих обозначений и прояснения значения обозначаемого.
Виртуализция и развиртуализация
Когда и как именно возник Интернет? Справку по этому вопросу можно найти в… интернете — как и у всякого развитого явления, у Интернета есть своя предыстория, а все истории вместе с предысториями хранит всезнающая Вики. Частью этой предыстории несомненно является и Конференция Полуночных Детей, которая, как ни крути, есть не что иное, как классический инет-чат (и даже видео-чат, ведь передается и изображение, с некоторыми проблемами, правда, ведь скорее передается представление об изображении – то есть почти целый скайп получается). Сам же Салем Синай играет роль социальной сети; он — площадка, делающая чат возможным. При этом он одновременно и социальная сеть, и пользователь сети. Убежден, речь здесь идет о какой-то совершенно обособленной реальности. Это видно хотя бы из того, что только в этой «виртуальной» реальности дети полуночи могут быть самими собой (с другой стороны, способности их все же проявляются «в реале», но именно что они не могут их там проявлять вполне открыто). Далее в романе возникает и вопрос развиртуализации – ведь Салему доведется встретиться со своим главным сетевым френдом – Парвати-колдуньей. Прошла ли развиртуализация хорошо или плохо? Последствия говорят что… но я не решусь утверждать, что именно они говорят:) Вообще, учитывая, что роман написан в 1981 году (сама же конференция открылась и вовсе в 1958 году), когда до Интернета в его развитом состоянии было еще довольно далеко, я полагаю, мы имеем полное право занести «Конференцию Полуночных Детей» в предсказательную предысторию интернета ничуть с не меньшим правом, чем это делается в отношении ряда НФ произведений.
Какая неохватно-огромная, неисчерпаемо-глубокая книга, и как мало я сказал! Конечно, я мог бы сказать и больше, но мне хочется надеяться, что я еще вернусь к этой книге (хотя и почти не сомневаюсь, что – нет) и тогда и скажу хотя бы чуть, но — больше. Но, разумеется, больше всего сказал сам автор. Читайте и да будьте вы очарованы!
источник
Язык написания: английский
Перевод на русский: А. Миролюбова (Дети полуночи), 2006 — 2 изд. Перевод на украинский: Н. Трохим (Опівнічні діти), 2007 — 1 изд.
- Жанры/поджанры: Магический реализм( Современный )
- Общие характеристики: Религиозное( Ислам | Буддизм ) | Философское | Социальное | Ироническое | С использованием мифологии( Индийской )
- Место действия: Наш мир (Земля)( Азия( Южная Азия ) )
- Время действия: 20 век
- Сюжетные ходы: Становление/взросление героя | Сверхъестественные способности, супергерои
- Линейность сюжета: Линейный с экскурсами
- Возраст читателя: Только для взрослых
Многоплановое, фантастическое, «магическое» повествование охватывает историю Индии (отчасти и Пакистана) с 1910 по 1976 годы. Политические события, поданные ярко и пристрастно (Индира Ганди, чей образ приобретает в романе апокалиптическую окраску, подала на автора в суд!), не исчерпывают собой прихотливой реальности романа.
| лауреат | Букеровская премия / The Booker Prize, 1981 |
| Мемориальная премия Джеймса Тейта Блэка / James Tait Black Memorial Prize, 1981 // Художественная литература | |
| Премия альманаха «Gigamesh» / Premio Gigamesh, 1986 // Особые упоминания (Великобритания) | |
| лауреат | Букеровская премия / The Booker Prize, 1994 // Букер Букеров |
| лауреат | Букеровская премия / The Booker Prize, 2008 // Букер Букеров |
Издания на иностранных языках:
Рушди не просто прекрасен, он неимоверно прекрасен. Не зря эта книга получила аж три «Букера» — собственно, «Букер», затем премию как лучший роман за 15 лет премии, и за 25 лет премии. В Германии есть Гюнтер Грасс, в Колумбии – Гарсия Маркес, а в Индии – Салман Рушди. «Дети полуночи» — это огромный, длиннющий роман, который читается без единого отрыва. Это взгляд на историю Индии с 1915 по 1978 год, ретроспективный взгляд через призму немного безумного, эксцентричного Салема Синая, мальчика, родившегося в 1947 году, в ту самую полночь с 14 на 15 августа, когда Индия и Пакистан обрели независимость от Великобритании. Описать этот роман невозможно, его нужно читать, в него нужно погружаться. Тут живёт девочка-колдунья Парвати, тут живёт дед Азиз с его огромным носом, и лодочник, который никогда не моется, и Мумтаз, которая за три года замужества остаётся девственной, и няня, которая подменяет детей, и Шива со смертоносными коленками, и вообще, это такой прекрасный паноптикум удивительных людей, что слов нет.
Сразу скажу – чего бы Вы не ожидали от «Детей полуночи», вероятность того, что ваши ожидания оправдаются, крайне мала. Практически равна нулю. Ибо предположить что-то, спрогнозировать или рассчитать в отношении Рушди невозможно. Лично мне ничего подобного читать не приходилось. Неоднократно натыкалась на сравнение Рушди с Маркесом, но для меня это вопрос спорный.
Возможно (и даже скорее всего) дело все в том, что между Маркесом и Рушди у меня прошло энное количество лет, и за это время я просто научилась читать между строк, не буквально, возможно у меня развилось образное мышление, но итог в следующем. По моим сугубо личным читательским ощущениям Маркес выдал нам сумбур, граничащий с бредом сумасшедшего, из под пера же Рушди вышла мощная цельная разноплановая вещь, насыщенная метафорами и всяческими аллюзиями, некий синтез реального и мистического.
Когда бралась за книгу, мой природный скептицизм довлел надо мной. В голове крутилось что-то типа «Ну-ну, посмотрим-посмотрим, что нам тут предложат…». И вот в чем штука – каким-то непостижимым образом книга меня буквально «засосала». Выражаясь высокопарно, я погрузилась – причем с головой, только пузырьки на поверхности! – в этот бездонный и бескрайний океан, название которому проза Рушди.
Здесь все не просто так, все на своих местах, повествование очень стройное и органичное. Да, порой взрывался мозг от количества информации, да, признаю, не все было понятно (понять эту книгу на все сто способен единственный человек – сам Рушди…. Ну, может еще какой-нибудь умник типа Вассермана). Тем не менее, от книги было за уши не оторвать.
Неторопливое не слишком динамичное повествование держит в напряжении не хуже триллера. Временные слои наслаиваются друг на друга, события словно размазаны во времени. Сначала мы получаем только намек, некий спойлер «дальше будет….», затем добираемся до этих событий шаг за шагом… Эффект ошеломляющий — будто туман постепенно рассеивается, и картинка обретает все большую четкость.
Центральный персонаж – Салем Синай, жизнь которого Рушди отождествляет с жизнью всей независимой Индии. Мистическая связь или «сцепление» Салема с историей своей страны невероятно прочна. Рушди виртуозно соотносит конкретные события и целые исторические периоды на микро- и макро- уровнях.
Единственное, что не очень понравилось – это финал. Учитывая стилистику и направленность романа, в финале можно было ожидать все, что угодно, даже чудо, но все как-то плавно сошло на нет… Хотя все это мелочи, книга очень сильная.
Итог: если не боитесь странного коктейля из волшебной сказки, исторической хроники, реалистичной драмы, мистики и горячечного бреда – смело беритесь за книгу. Я взялась – мне понравилось.
Захотелось почитать «Сатанинские стихи», но поскольку найти не удалось, остановилась на «Детях полуночи».
История взросления мальчика — ровесника независимой Индии, рассказанная им же. История Индии в 20 веке, поданая через историю семьи. Казалось бы, идеи не новы, но оторваться от чтения невозможно: обычаи и быт многотысячелетней страны не только искусно вплетены в сюжет, но они являются основой для его развития. Автору удалось пропитать мистикой великой Индии весь роман, всех героев, все события.
Совсем по другому, не как голые факты истории, воспринимается теперь история создания Пакистана. Трагедия одной семьи, через которую видны трагедии миллионов.
На каком-то, самом общем, уровне, из-за идеи — история страны через историю семьи- возникают ассоциации с романом «Сто лет одиночества» Маркеса, но все же это равновеликие произведения, написанные разными Авторами, разным языком, разными литературными приемами. Такие произведения хочется читать еще и еще.
Количество положительных отзывов и высокая оценка литературных критиков побудила меня приобрести эту книгу. Книга оказалась толстой, тяжелой, с яркой обложкой с индийскими мотивами, и я просто предвкушал тот момент, когда начну читать её. Видимо высокий уровень ожидания и повлиял на ту оценку, которую я поставил данному произведению, потому что ожидания не были оправданы, а если и были то лишь отчасти. Жанр магического реализма достаточно противоречив для меня, с одной стороны важно не переборщить со странностями, а с другой даже если и переборщишь, скажи что это магический реализм и автор так видит, и вопросов не возникнет.
То как Рушди мастерски смешивает реальность и историю Индии со своей фантазией, конечно блистательно и великолепно, и к этому сложно предаться, это то, за что так любят эту книгу, это то, за что она и получила свои литературные награды. Но я ожидал в первую очередь интересной истории, а ее как оказалось почти и нет. Весь роман главный герой постоянно нагнетает свое повествование, готовит читателя к переворотному моменту, но каждый раз все оканчивается негромким пшыком, и в итоге в конце книге вместо ожидаемого катарсиса получаешь недоумение, и что это все?
Перед прочтением я ожидал, что получу от книги такое же удовольствие, как и от «Американских богов» Геймана, а в итоге получилось очень красиво и необычно рассказанная история. без истории.
источник
Салман Рушди (род. 1947)
Автор романов «Гримус» (1975), «Дети полуночи» (1981), «Стыд» (1983), «Сатанинские стихи» (1988), романа «Прощальный вздох Мавра» (1995), «Земля у нее под ногами» (1999), «Ярость» (2001), сборника рассказов «Гарун и море историй» (1990), книги публицистических произведений «Воображаемая родина» (1991).
Салман Рушди родился в Бомбее в мусульманской семье. Его дед по линии отца был неплохим поэтом, создававшим свои стихи на урду, отец – бизнесменом, получившим образование в Кембридже. В возрасте четырнадцати лет Рушди послали получать среднее образование в Англию. В 1964 году родители Рушди переехали в Карачи, неохотно присоединившись к исходу многих мусульман из Индии в результате братоубийственной войны, которая разразилась после получения Индией независимости.
Свою учебу Рушди продолжил в Кембриджском университете, где позже он стал читать курс по истории. После окончания учебы некоторое время работал на пакистанском телевидении.
В 1975 году писатель дебютировал с романом «Гримус», написанном в жанре научной фантастики. В основу сюжета автор кладет суфистскую поэму XII века «Собрание птиц». В названии романа кроется своеобразный фокус – это анаграмма имени мифологической птицы Симург из доисламской персидской мифологии. Следующий роман Рушди «Дети полуночи» получил Букеровскую премию и принес писателю международную известность. Рассказчик Салим Синай повествует о судьбе тысячи детей, которые родились в ночь, когда была провозглашена декларация о независимости Индии. Каждый из этих детей в результате некоего сверхъестественного совпадения многих факторов оказался наделенным некими волшебными качествами. В романе «Стыд» жизнь средней пакистанской семьи становится метафорой жизни всей вновь образовавшейся страны – Пакистана. Два главных героя романа Искандер Хараппа и генерал Реза Хайдар своими прототипами имеют двух прототипов – премьер-министра Зульфикара Али Бхутто и генерала Зия Уль-Хака, возглавлявших Пакистан в смутное время.
Скандальную известность С. Рушди принес его роман «Сатанинские стихи». Два индийских актера – Джабраил Фаришта и Саладин Чамча падают на землю в результате авиакатастрофы. Имя первого в переводе с языка урду означает «архангел Джабраил». Именно он по мусульманским поверьям принес людям Коран от Бога Магомету. Роман был запрещен в Индии и на юге Африки, сжигался на улицах английских городов, в частности, Бредфорда. Когда Аятолла Хомейни, увидевший, по всей видимости, в некоторых сатирических образах намеки на себя и свое окружение, он призвал правоверных казнить Рушди, писатель вынужден был уйти в подполье. Совершивший «правоверный акт» должен был получить в награду миллион долларов.
Узловым моментом споров вокруг скандального романа Рушди явился вопрос о сатанинских стихах как таковых. «Сатанинскими» считаются строки, которые в двойном переводе с английского (цитата по оригиналу романа С. Рушди. – С. Т.) переводятся как «эти возвышенные женщины, заступничество за которых так желательно». Эти строки были якобы добавлены к 53-й суре Корана с тем, чтобы признать ценность и правомочность богинь Лат, Манат и Узза, которые объявлялись вестницами Аллаха. Позже строки были изъяты из священного писания и объявлены «ложным наущением». Эта история – не плод воображения автора, а ссылка на известного мусульманского историка XI века ат-Табари, в чьих трудах упоминаются эти события. Сновидческие провидения Джабраила Фаришты, «вспоминающего» эти стихи в полубредовом состоянии выражают главный замысел автора: борьбу против слепого фанатизма и, как следствие, – тотальное подчинение мусульман духовным лидерам ислама. Есть и другие причины, заставившие фанатиков литературное произведение аморальным, и вопрос здесь, скорее, в толковании литературы, которое может быть буквальным – с точки зрения несгибаемых правоверного, и с более широких, гуманистических позиций. Сам писатель определял основную проблему своего произведения, как борьбу между двумя половинами расщепленной человеческой души. Герой Саладин Чамча раздвоен в плане светском и социальном: он разрывается между Бомбеем и Лондоном, между Востоком и Западом. У другого героя, Джабраила Фаришта, расщелина проходит глубинных духовных и душевных пластах. С ним происходит кризис веры, но все равно разрывается между своей огромной жаждой духовного обладания глубинными морально-религиозными истинами и невозможностью облечь это желание в конкретные формы.
В подполье Рушди продолжал писать, и в 1995 году вышел его роман «Прощальный вздох мавра», который повествует о религиозной розни между индуистами и мусульманами в современной Индии, о деятельности праворадикальных террористов.
Роман «Землю у нее под ногами» воссоздает гедонистическую атмосферу жизни рок звезд, в повествовании смешиваются элементы мифологии и элементы научной фантастики. В последнем романе «Ярость», вышедшем в свет в 2001 году, главным героем автор сделал кембриджского профессора Малика Соланку, который пробует обосноваться в Нью-Йорке. В произведении писатель развивает свои излюбленные темы – судьба эмигранта, метаморфозы, происходящие с человеком результате утраты корней.
«География романов Салмана Рушди повторяет собой географию его жизни: Индия, Пакистан, Англия. Лондон. Неузнаваемый Лондон, хотя все в нем на месте – опознавательные знаки знаменитых сооружений, улицы, площади, парки, названия которых будят множественное эхо литературных ассоциаций» 17.
Живописуя Бомбей в своем романе «Бомбейский лед» (1998) английская писательница канадского происхождения Л. Форбс напрямую связывает бомбейские трущобы как хронотоп, гендерное смещение в образе индийского «третьего пола» хиджры и гибридизацию: «Жители трущоб обитают за пределами пространства, нанесенного на карту, подобно кентаврам, гарпиям, сиренам или гибридному потомству от беспорядочных связей между разными видами. Я и на себя смотрю также, и на Сами (один из хиджр – С. Т.). Мы два гибрида на кромке карты» 18 . Это высказывание напрямую относится и к роману С. Рушди.
Отрывок из романа «Прощальный вздох мавра»
«Бомбей был центральным городом, был с момента своего основания – незаконнорожденное дитя португальско-английского соития и в то же время самый индийский из всех индийских городов. В Бомбее все индии встречались и перемешивались между собой. В Бомбее, кроме того, исконно индийское встречалось с тем, что не было Индией, что пришло к нам через темные воды и влилось в наши вены. К северу от Бомбея лежала северная Индия, к югу – южная. К востоку от него лежал индийский Восток, к западу – мировой Запад. Бомбей был центральным городом; все реки текли в его людское море. Он был океаном историй; мы все были в нем рассказчиками, и все говорили одновременно.
Что за волшебство было подмешано здесь в этот безумный человеческий инсан-суп, что за гармония возникла из его какофонии! В Пенджабе, Ассаме, Кашмире, Мируте – в Дели, в Калькутте – люди то и дело принимались резать горло своим соседям и окатывать теплой красной струей или окунаться в пенную ванну пузырящейся крови. Тебя могли удить за то, что ты сохранил крайнюю плоть нетронутой. Ты мог погибнуть из-за длинных волос, а мог – из-за короткой стрижки; светлокожие сдирали кожу с темнокожих, и если ты говорил не на том наречии, ты мог лишиться своего несчастного языка. А вот в Бомбее такого никогда не случалось. – Вы сказали, никогда? – Ладно, согласен; никогда – слишком сильное слово. Бомбей не защищен никакими прививками от вирусов остальной страны, и что происходило в других местах – из-за языка, к примеру, – докатывалось и до его улиц. Но до Бомбея кровавые реки обычно доходили разбавленными, другие потоки втекали в них, поэтому уродства к тому времени, как они достигали бомбейских улиц, чаще всего смягчались… О, городские «облагораживатели», как вы не видели: благороден и прекрасен был Бомбей именно тем, что не принадлежал никому и принадлежал всем. Как вы не видели ежедневных чудес терпимости, переполняющих его запруженные улицы?
Бомбей был центральным городом. В Бомбее, когда старый миф, стоящий у истоков нации, начал блекнуть, родилась новая Индия, Индия Бога и Маммоны. Богатство страны текло через его биржи, его порты. Ненавидящим Индию, жаждущим ее погубить необходимо сначала погубить Бомбей – вот одно из возможных объяснений того, что случилось. А может быть, то, что выплеснулось на севере (увы, придется назвать это место – в Айодхъе (Кровавые события, связанные с разрушением мечети в Айодъе, начались 6 декабря 1992 года – прим. переводчика), эта едкая духовная кислота эта смертельная отрава вражды, влившаяся в кровеносную систему страны, когда пала мечеть Бабри Масджид и стала ощущаться, как говорят о зрителях в бомбейских кинотеатрах, «большой наплыв желающих» соорудить на предполагаемом месте рождения Рамы его громадный храм, – может быть, она была на сей раз слишком концентрированной, и даже огромному городу оказалось не под силу разбавить ее в достаточной мере. Так, так; те, кто защищает эту точку зрения, бесспорно имеют в ее пользу веские аргументы. В галерее «Наследие Зогойби! Зинат Вакиль высказалась по поводу беспорядков в своем обычном сардоническом духе.
– Во всем виноваты вымыслы, – заявила она. – Последователи одного вымысла набрасываются на сторонников другой популярной фикции, и привет! Война. Дальше они обнаружат колыбель Вьясы (Вьяса – легендарный древнеиндийский мудрец – прим. переводчика) под домом Икбала (Икбал Мухаммад (1837–1938) – индийский мусульманский поэт и философ – прим. переводчика) и погремушку Вальмики (Вальмики – легендарный автор «Рамайаны» – прим. переводчика) под жилищем Мирзы Галиба (Галиб Мирза Асадулла-хан (1797–1869) – индийский поэт, писавший на фарси и урду – прим. переводчика). Что ж, так тому и быть. По мне, если умирать, то лучше уж из-за великих поэтов, чем из-за богов.
Я видел во сне Уму – о предательское подсознание! – Уму, ваяющую свою раннюю скульптуру, большого быка Нанди. Подобно этому быку, думал я проснувшись, и иному Кришне, искусному флейтисту и любимцу пастушек, Всемогущий Рама – одна из аватар, воплощений Вишну, самого многоликого из богов. Подлинное «владычество Рамы» должно быть поэтому основано на изменчивых, зыбких, непостоянных реальностях человеческой природы – и не только человеческой, но и божественной. То, что творится именем великого Бога, оскорбляет его существо не меньше, чем наше. Но когда глыба истории начинает катиться с горы, такие хрупкие материи никого уже не интересуют. Джаггернаут (Джаггернаут – статуя Кришны, вывозимая на большой колеснице; в переносном смысле – неумолимая сила) не остановить» 19 .
Комментарии
Рассказывая о своем приезде в Бомбей – свой город детства, – после долгого отсутствия за границей, Рушди называет его городом «построенным иностранцами на отобранной земле»20. Писатель тоже не может избавиться в тот момент от ощущения, что он может востребовать свой город и свою историю. Важно отметить, что детство Рушди проходило в атмосфере множественности культур и религий. В одном из своих публицистических очерков Рушди рассказывает, как в Бомбее вместе с отцом он ходил совершать намаз и вместе с другими детьми бился головой о землю, бормоча совершенно непонятные для него слова из Корана на арабском языке, точно также, как, по мнению писателя, это делали дети из католических семей, бормоча слова молитв на латыни. Салмана нянчила христианка, для которой на Рождество ставили елку и совершенно без напряжения пели рождественские гимны. А друзьями были индусы, сикхи, парсы 21.
«Прощальный вздох Мавра» – плотное, мультикультурное, постмодернистское, интертекстуальное произведение, наполненное всевозможными аллюзиями и символами, которые, с одной стороны, парадоксальны, с другой, – вписываются в концепцию автора по созданию художественного пространства, отражающего так называемое «метисное сознание» гибридизированную идентичность человека, вынужденного вариться в обстановке взаимовлияния двух или более культур.
«Прощальный вздох…» – плодотворная попытка установить срединную точку между западным и восточным мировидением, показать происходящие события с точки зрения человека, для которого не существует понятие «национальное» в отношении культурной сущности, в сознании которого культурные архетипы сливаются, проявляясь в несколько ином, внеисторическом контексте.
Смешение культурных влияний, или то, что Рушди называет «чатнификацией» 22 культуры, – один из наиболее живых аспектов его творчества. Писатель спонтанно приводит фразы на хинди, арабском и урду, называет имена и культурные реалии из индийской, мусульманской и европейской культур. Игра с этими реалиями и составляет повествовательную основу.
Описания Бомбея как родного города писателя – красочны и правдоподобны в «Прощальном вздохе…», несмотря на то, что на некоторых этапах повествование начинает приобретать качества «магического реализма». «Родиться в Бомбее, в многомиллионном, многоголосом, космополитическом, небоскребно-трущобном азиатском мегаполисе, бессонно бурлящем жизнью, вечно охваченном политическими страстями, – значит, с детства напитаться ошеломительным многообразием действительности Субконтинента, проникнуться мыслью о самоценности всех ее проявлений.
И пристраститься к еще одной жизни, призрачной, но, тем не менее, вещественно существующей на нескончаемых километрах кинопленки: в Бомбее родился и процветает индийский коммерческий кинематограф, гигантский комбинат по переработке реальности в стереотипы масскультуры, на весь мир растиражировавший образ Индии, составленный из песен, танцев, драк и обязательного торжества добродетели. «С какой охотой копирует жизнь дешевое искусство!» – напишет позднее Салман Рушди. В «Сатанинских стихах» он воздаст должное могуществу бомбейского кинематографа, подлинному творцу мифов нашего времени, освобождающему миллионы людей от труда души» 23 .
Методические указания
Многослойная гибридизация, и, прежде всего, стилевая, – главная особенность творчества британского писателя Салмана Рушди. Как известно, «всякий намеренный стилистический гибрид в известной мере диалогизирован. Это значит, что скрестившиеся в нем языки относятся друг к другу как реплики диалога; это – спор языков, спор языковых стилей» 24 . Приступая к анализу отрывка из романа «Прощальный вздох Мавра» (1995), нужно иметь в виду, что действие этого произведения строится на диалоге (в данной случае – на полилоге) между восточными и европейскими культурами, – индийской, испанской, португальской, арабской, еврейской.
В основу исторического повествования заложены смешанные культурные архетипы и образы, характерные как для западного, так и для восточного происхождения. Именно поэтому местом действия романа выбран город Бомбей – мегаполис, судьба которого постоянно находилась на перекрестии исторических судеб разных народов. Биографии героев полувымышленных-полуреальных в историческом плане героев, предки которых представляли разные народы и расы, становятся своеобразными путеводителем по хронотопу мультикультурной Индии с ее тысячелетней историей. Некие идеальные, возникшие в творческом воображении героини романа Рушди «Прощальный вздох Мавра» Ауроры Зогойби земли получают названия «Мавристан» (Мавритания и Пакистан) и «Палимпстина» (Палестина и «палимпсест» 25 ) – эти номинативные гибридные образования становятся символом мультикультурной истории «золотого века» человечества, когда в пределах небольших территорий, городов уживались носители разных культур и религий.
Картины, которые пишет главная героиня «Прощального вздоха…» Аурора, – одна из материализованных парадигм образной гибридизации. Во многом такие гибриды вполне естественным образом воссоздают спонтанный творческий процесс рождения произведений художницы, которая всю жизнь в разных видах пытается воспроизвести бесконечно навязчивую череду мавров-призраков. Калейдоскоп этих образов, их взаимные превращения вписываются в сценарий жизни героя-рассказчика по имени Мораиш, носящего прозвище Мавр, зачастую предвосхищая его трагическую судьбу. Сновидческие провидения, служащие основой творческих прозрений, Ауроры Зогойби рождаются в результате переплетения, взаимопроникновения культурных, исторических и национальных архетипов Востока и Запада.
Необходимо обратить внимание на метафизический аспект, преобладающий в манере изложения Мораишом своей семейной саги. Насмешка и ирония не развенчивают миф, но скорее замещают его и реформируют. Диалогичность, через спор переходящая в жесткое столкновение, рождает ощущение нового видения плюралистического общества, которое со ссылкой на мультикультурные сообщества датско-колониального Кочина – место рождения героя – и мавританской Испании, перекликается с реальным историческим прототипом, и одновременно, актуален в современном контексте. В этом смысле роман – история цивилизации с ее периодами массового насилия и войн, а также свидетельство осуществленной на определенном культурно-историческом этапе гармонией культурного миропорядка. Рушди одновременно и интерпретатор истории, и творец мифов, истоки которых – в истории.
[17] Салганик М. О благотворности сомнений // Иностр. лит. 1989. № 9. С. 233. [18] Цитируется по статье: Глушкова И. Превосходство неопределенности. Индийский кастрат как литературный персонаж // НГ. 2001. 6 сент. С. 3. [19] Рушди С. Прощальный вздох Мавра. СПб., 1999. С. 438, 439. [20] Rushdie S. Imaginary Homelands. L., 1991. P. 10. [21] Rushdie S. In God We Trust. L., 1991. P. 377–386. [22] Chutney (хинди) – чатни (кисло-сладкая фруктовая приправа к мясу). [23] Салганик М. О благотворности сомнений // Иностр. лит. 1989. № 9. С. 225–233. [24] Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 439 [25] Палимпсест – картина, написанная поверх другой картины.План практического занятия
I. Проведите анализ мультикультурной генеалогии семейства Зогойби по иллюстрации «древа», предваряющего повествование. Ответьте на следующие вопросы:
• Сколько поколений охватывает сюжет произведения?
• Представители каких национальностей и народов стали прямыми предками главного героя Мораиша Зогойби? А косвенными предками?
• Каким образом имевшее место смешение крови носителей многих культур воплощается в сознании и поведении главного героя?
1. Проблема хронотопа в романе «Прощальный вздох Мавра»:
• Почему Мавр живет и стареет вдвое быстрее, чем окружающие его люди?
• Альгамбра как воплощение идеального прошлого и будущего и пародия на настоящее;
2) пространство (выполните задания и ответьте на вопросы):
• составьте мысленную карту перемещений героя на протяжении всего романа (остров Кочин, Бомбей, Испания);
• Каким образом автор связывает живописания достопримечательностей Бомбея с историей семьи Зогойби? Проследите, как описание того или иного места вызывает в сознании разных героев романа С. Рушди темпоральные ассоциации (соединение «топоса» с «хроносом»).
• происхождение и обстоятельства рождения;
• культурный и метафизический аспекты детства и взросления героя;
• внешность и привычки Мавра;
• роль темы любви для раскрытия образа главного героя;
• влияние картин Ауроры на сознание Мавра.
II. Тема искусства в «Прощальном вздохе…»:
• «Непрерывная череда мавров» как «красная нить» художественных опытов Ауроры Зогойби;
• «Болливуд» – бомбейский «Голливуд»: влияние кино на формирование быта и стиля жизни героев, населяющих роман;
• Мораиш Зогойби как создатель «художественного текста» своей жизни и интерпретатор авторского дискурса.
III. Выводы. Жанр романа, манера повествования, сюжетно-композиционные особенности, морально-этическая позиция писателя.
Рушди С. Прощальный вздох Мавра. СПб., 1999.
Рушди С. Стыд // Иностр. лит. 1989. № 8, 9.
Критическая литература
Салганик М. О благотворности сомнений // Иностр. лит. 1989. № 9. С. 225–233.
Малахов В. Парадоксы мультикультурализма // Иностр. лит. 1997. № 11.
Чхартишвили Г. Но нет Востока и Запада нет (О новом андрогине в мировой литературе) // Иностр. лит. 1996. № 9.
Дополнительная литература
Rushdie S. Imaginary Homelands. L., 1991.
Темы для рефератов и докладов
1. Образы Индии и Англии в творчестве С. Рушди и П. Скотта.
2. «Сатанинское дело»: история преследования С. Рушди за его произведения.
3. Кому должно быть по-настоящему стыдно в романе С. Рушди «Стыд»?
4. Жанр «магического реализма» в творчестве С. Рушди (на примере романа «Дети полуночи»)?
5. Лондон и Нью-Йорк – мегаполис как метафора человеческого бытия.
6. Салман Рушди и Видиа Найпол: встреча Индии и Вест-Индии на «туманном Альбионе».
источник